Таамир краем глаза заметил размытое движение у перил, едва заметное колыхание ветвей серебристых ив и неодобрительно качнул головой, не забыв одарить божественного воина ленивым кивком.
— Хочешь женить своего наследничка на ней? — Жаганрад, принявший неудовольствие короля на свой счет, кивнул в сторону бледнеющей принцессы. — Думаешь, я не понял, зачем ты мне зубы заговаривал, облезлая ящерица?
— Болят? — посочувствовал ему король, мысленно благодаря одного ашурта за бесплатные уроки сарказма, и возмутился. — Я даже не знаю, как теперь быть: жребий кидать будем? Ведь всех оскорбил.
— Иди сюда! — Жаганрад, не оборачиваясь к принцессе, протянул руку назад. — Ну!
— Миледи никуда с тобой не пойдет, — из полумрака ближней беседки вынырнул Сантилли, на ходу растирая сонное лицо.
Молодежь, не сговариваясь, сдала назад. Тьенси беззвучно протянул «у-у-у» и страдальчески покосился на Арвина, задумчиво прикусившего губу. Эрри крепче прижал к себе напряженную Турайю, чутко ловя ноздрями запах крови и близкой смерти.
— То ржут, как кони, то ревут, как в зад ужаленные. Сложно договорится по-хорошему? — ашурт остановился перед Жаганрадом и вопросительно изогнул бровь.
— Не с кем договариваться и не о чем! — рявкнул ему в лицо воин. — Эта стерва — моя, а ты, тварь — пошел вон!
— Ну, я не знаю даже, — всплеснул руками Сантилли и вдруг неуловимым отточенным движением пробил грудную клетку Жаганрада.
Тот изумленно открыл рот, постоял, покачиваясь, и теперь, уже полностью бессердечный, рухнул лицом вниз, вынудив в последний раз уступить себе место.
— Мама, — сдавленно прошептала Амира, вцепляясь в опешившую Элизабет, чтобы не сползти в обморок при виде сердца своего несостоявшегося жениха, бьющегося в ладони демона.
— Я думал, оно черное должно быть, — тот удивленно повертел его, осматривая со всех сторон, бросил на труп и двумя пальцами аккуратно вытащил из кармана платок. — По-моему, я опять всех обломал. Приношу свои глубочайшие извинения, но я жутко не люблю расшаркиваться, особенно когда меня не вовремя будят.
— Ты не мог бы выбрать другой способ? — поморщился Таамир, отходя назад, чтобы не запачкать носки щегольских черных сапог в луже растекающейся крови.
— Если резать горло — хлестать будет, как из фонтана, — начал рассуждать Сантилли, придирчиво рассматривая пальцы, — таки испачкаю. И не факт, что успею отскочить, — он оглянулся на искусственные водопады и направился к ним, продолжая говорить на ходу. — Нож доставать лень и долго, да и не подумал как-то, если честно. Шею свернуть…
— Сан! — одернула его Бетти, еле удерживая сомлевшую Амиру. — Да мужчины вы или нет?
Принцессу отнесли на диванчик и начали приводить в чувство, и только потом Таамир, «спохватившись», отправил сына за Хаарландом.
— Допрыгался, — констатировал бог, скептически оглядев тело любимчика, и небрежно щелкнул пальцами, как по волшебству вызывая четверку воинов.
Арвин, наблюдая, как они перекладывают труп на разосланный плащ и заворачивают его, многозначительно глянул на Тьенси:
«Сам убирать опасного подданного не стал».
«Мог и отравить. Хотя ты прав — слухи, разговоры, а так все чистенько и по справедливости».
«Да, заметь, как по нотам разыграли».
Сантилли, выполоскав руки в водопадах и насухо вытерев их, подошел к безучастной Турайе, которую по-прежнему крепко обнимал Эрри, шепча на ухо успокоительные слова.
— Малыш, — демон легонько прикоснулся к обнаженной руке девушки, — даже не знаю, что сказать. Я же тебя сиротой сделал, — он пожал плечами и вздохнул. — И самое главное, что я по этому поводу не испытываю никаких угрызений совести. Ты не расстраивайся. — Сантилли потоптался на месте. — И не вздумай брать имя мужа — останешься без родового замка, и дом Лунной Радуги уйдет в небытие. Двойное, в крайнем случае. Ты меня понимаешь?
Турайа кивнула и неожиданно с рыданиями бросилась на шею растерявшемуся демону.
— Нет, это невозможно, — Сах оглядел поле боя и присвистнул. — Стоит оставить его одного, как на нем сразу виснут девушки, а рядом обязательно валяется труп. У тебя есть совесть?
— Вечно где-то шляется, — усмехнулся ашурт и, отстранив Турайю от себя, посоветовал. — Ты все не выплакивай. Свадьба же скоро, вдруг пробьет на слезу, а у тебя лимит уже исчерпан?
Девушка виновато улыбнулась и в последний раз шмыгнула носом.
Происшествие благополучно миновало гостей, оставив их в счастливом неведении. Хаарланд спустился вниз и, вежливо раскланявшись с Повелителями, пригласил на танец Эджен. Демонесса, слушавшая его сначала с высокомерным равнодушием, постепенно втянулась в разговор и даже несколько раз благосклонно улыбнулась. Амира получала заслуженные комплименты от братьев, немало удивив Арвина эрудицией и высказываниями, честно признавшись, что по большей части это мысли и изречения ее наставника.
— Миледи, — дракон, наклонившийся к ее уху, еле уловимо прикоснулся губами к коже принцессы, — ты даже больше прелесть, чем я думал час назад.
В укромном уголке, где они стояли, царила темнота и море. В таинственной толще зеленоватых стен и потолка между длинными водорослями сновали яркие причудливо раскрашенные рыбешки, а сквозь полупрозрачную иллюзорную занавесь воды долетали приглушенные звуки музыки и смех. Рука молодого Ин Чу скользнула по спине девушка вниз, но та, укоризненно улыбнувшись, шагнула в сторону и отрицательно покачала головой:
— Мы с тобой это уже проходили. Глупо возвращаться в прошлое.
— Ты серьезно? — Арвин притянул ее к себе за руку и заглянул в глаза. — Совсем никаких шансов? А вдруг я влюбился, безжалостная девчонка, — он снова безуспешно попытался поцеловать красавицу.
— Боюсь — это твой собственный драконий миф, — Амира шутливо погрозила ему пальчиком, высвобождаясь из жарких объятий и предложила. — Пойдем танцевать.
Он мог быть разным, это принцесса поняла еще по путешествию: ироничным, насмешливым, ленивым, ответственным, разгильдяйским, серьезным, веселым, но всегда настоящим, целеустремленным и интересным. Еще Ин Чу никогда не лгал, но и не насаждал пышные кусты правды и личного непогрешимого мнения. Если бы он на самом деле ее любил…. А «замутить интрижку», как ей только что шутливо предложили, было пошло. Поэтому сейчас они смеются, болтают и едят мороженое, а не целуются в укромном уголке в томительном предвкушении продолжения.
— Прошу простить меня за некоторое нахальство, — перед ними остановился молодой, на вид не старше двадцати лет, высокий темноволосый демон. — Арвин, ты не хочешь представить меня очаровательной миледи?
