моя крестная, миссис Кемпбелл. Я зову ее тетей Джиной. Потому что тетя Розамонд никогда не догадывается ничего прислать, она может дать лишь десять шиллингов к Рождеству.
— Да, теперь я вспомнила имя. Действительно, Кемпбелл.
Пакет был мгновенно вскрыт. Дженнифер издала вопль радости, когда достала ракетку.
— О! Отличная ракетка! — воскликнула она. — Наконец-то я буду играть новой ракеткой! Разве можно хорошо играть, если ракетка плохая?
— Я тоже так считаю.
— Большое спасибо!
— Пожалуйста. А знаешь, я здесь немного робею. Школы всегда приводили меня в смущение. Так много девочек… Да, кстати, давай я отвезу твою ракетку назад. Тетя… то есть крестная, перетянет ее. — Она подняла ракетку, которую Дженнифер швырнула на дорожку.
— Не думаю, что это стоит делать, — сказала Дженнифер, не обращая на происходящее особого внимания. Она целиком была поглощена созерцанием нового сокровища.
— Но запасная ракетка никогда не помешает, — возразила ее новая знакомая. — Ах!.. — Она взглянула на часы. — Уже поздно, гораздо позже, чем я думала. Я должна бежать.
— Вызвать такси? Я могу позвонить по телефону…
— Нет, нет, спасибо, моя дорогая. Моя машина ждет у ворот. До свидания. Я рада, что встретила тебя. Надеюсь, что ты будешь довольна новой ракеткой. — И она побежала по тропинке, ведущей к воротам.
— Благодарю вас! — крикнула Дженнифер ей вслед.
Затем, втайне злорадствуя, она помчалась к Джули.
— Смотри! — крикнула она, потрясая ракеткой.
— Вижу. А где ты взяла ее?
— Моя крестная мне ее прислала. Тетя Джина. Она мне не тетя, но я так ее зову. Я не только маме, но и ей писала о ракетке. А теперь я должна написать ей и поблагодарить…
— Везет же людям, — сказала Джули.
— Теперь-то я смогу играть! Шейста, смотри, — обратилась она к девушке, подошедшей к ним. — У меня новая ракетка! Не правда ли, хорошая?
— Наверное, дорогая, — сказала Шейста, рассматривая ракетку. — Я так хочу научиться играть в теннис!
— Но ты же все время играешь в мяч.
— Дома я даже не знала, что такое мяч, — неопределенно сказала Шейста. — Прежде чем возвращаться домой, я хочу заказать теннисный костюм.
— Шейста никогда не разговаривает ни о чем, кроме одежды, — презрительно бросила Джули, когда принцесса отошла от подружек. — Ты не думаешь, что и мы будем такими?
— Может быть, — сказала Дженнифер. — Но это было бы ужасно.
Они пошли в спортивный павильон, уже освобожденный от полиции. Дженнифер бережно положила ракетку на место.
— А что ты будешь делать со старой? — спросила Джули.
— О, она взяла ее с собой.
— Кто?
— Женщина, которая принесла эту. Она встретила тетю Джину, та попросила ее отвезти мне ракетку, а старую забрать. Тетя отдаст ее на перетяжку.
— А, понятно… — нахмурилась Джули.
— Зачем тебя вызывала Вулли?
— Мисс Вулстроу? О, пустяки. Это насчет адреса матери. Но она сейчас где-то в Турции… Но послушай, Дженнифер, твоя старая ракетка не нуждалась в перетяжке.
— О, Джули, но ведь она была как губка!
— Я знаю. Но ведь та ракетка в действительности моя. Вспомни, мы же поменялись. Это моя ракетка нуждается в починке. А эту недавно перетягивали!
— Правда… — Дженнифер испуганно остановилась. — А может, эта женщина — я даже не спросила, как ее зовут, так была рада — увидела, что ракетку надо перетянуть?
— Но ты сказала, что, по ее словам, о перетяжке ракетки с ней говорила твоя тетя Джина. А ведь тетя просто не могла знать, надо или не надо перетягивать ракетку.
— Ну… — Дженнифер растерянно смотрела на подругу. — Я полагаю… думаю…
— Что ты думаешь?
— Возможно, тетя Джина подумала, что если мне нужна новая ракетка, то старую пора перетянуть. Ведь так?
— Думаю, что нет, — медленно сказала Джули. — И вообще, мне кажется, что все это выглядит странно, что это похоже… это похоже на новую лампу вместо старой. Аладдин, помнишь?
Дженнифер задумалась.
— Могу себе представить: потрешь мою старую ракетку — и появится джинн! Если бы появился джинн, о чем бы ты попросила его, Джули? Что потребовала бы?
— О, много разных разностей! Магнитофон, сотню тысяч фунтов и… Много чего! А ты?
— Я не знаю, — ответила Дженнифер. — Теперь, когда у меня есть новая ракетка, я действительно не знаю.
Глава 12
Катастрофа
1
Третий уик-энд после начала нового семестра прошел как обычно. Это был первый уик-энд, когда родителям разрешалось брать учениц домой. В результате «Мидоубанк» почти опустела.
В воскресенье в школе оставалось не более двадцати человек. Часть персонала должна была вернуться либо поздно вечером в воскресенье, либо в понедельник. Уехала даже мисс Вулстроу. Для нее это было крайне необычно — покинуть школу. Но на то у мисс Вулстроу была веская причина: приглашение к герцогине Белсхем в Велсингтонское аббатство. Герцогиня прислала письмо, в котором сообщила, что на уик-энде будет сам Генри Бенкс. Генри Бенкс — крупный промышленник и своеобразный приверженец школы. Приглашение туда было равносильно приказу. Да и поговорить с Генри Бенксом сейчас было особенно кстати: обсудить вопрос о будущем школы, рассказать о недавнем трагическом событии.
В субботу утром — мисс Вулстроу только что закончила диктовать корреспонденции — вдруг зазвонил телефон. Анна Шапленд сняла трубку.
— Это эмир Ибрагим, мисс Вулстроу, — сказала она. — Он прибывает завтра в Кларидж и хочет взять на воскресенье Шейсту.
Мисс Вулстроу взяла трубку, поговорила с одним из приближенных эмира. Шейста будет готова к одиннадцати утра в воскресенье и должна вернуться в девять вечера.
— А я чуть не отправила Шейсту с Жизель д'Обре к родителям Жизель, но теперь придется это отменить. Мы закончили все письма?
— Да, мисс Вулстроу.
— Значит, я могу уехать с чистой совестью. После того как вы кончите печатать и отправите письма, вы тоже свободны до понедельника.
— Благодарю вас, мисс Вулстроу.
— Отдохните как следует, дорогая, погуляйте.
— Это я и собираюсь сделать.
— Молодой человек?
— Да. — Анна немного покраснела. — Ничего серьезного.
— И все же?
— Это старый друг.
— Волнение — не всегда повод для замужества. Ну ладно, позовите ко мне мисс Чедвик.
Вошла мисс Чедвик.
— Эмир Ибрагим, дядя Шейсты, возьмет ее на воскресенье, Чедди. Если он приедет лично, скажи ему, что у нее неплохие успехи.
— Она не слишком сообразительна, — заметила мисс Чедвик.
— Ум у нее незрелый, — сказала мисс Вулстроу. — Но в другом отношении она вполне созрела. Иногда, когда разговариваешь с ней, невольно думаешь, что ей лет двадцать пять. Я полагаю, это потому, что она жила излишне свободно. Париж, Тегеран, Каир и тому подобное… В нашей стране девочки долго остаются юными… подчас слишком долго. Мы иногда с гордостью говорим: «Она совсем
