же Суд Равина? — поинтересовался капитан.
— До него тоже дожить надо. Сильно не напивайтесь, ночи здесь долгие и нелёгкие, но с Вами, думаю, мы найдём выход из любой передряги.
— Как в старые добрые?
— Как в старые добрые… — улыбнулся лейтенант. — Не находи, к слову, забавным, что мы оба здесь оказались из-за Эспена.
— Ты знаешь, я совсем не испытываю к нему гнева. Такие как Эспен… наверно, они нуждаются в таких как мы. Просто потому, что кто-то должен указать ему на всё дерьмо этого мира. А уж он, в свою очередь, как следует этот мир встряхнёт! Уверен, эту эпоху назовут именем нашего загадочного друга. Усёк?
* * *
Рыцарям Пурпурного Дракона позволили собрать тела убитых, включая Дорнана, и уйти за территорию Ультрас бескровно. Постепенно, в течении нескольких недель, вражеская Империя полностью вывела войска с оккупированных территорий. Даже тут не обошлось без выжженной земли и мародёрства, но таково было эхо войны. В верхах же начались мирные переговоры и большую часть ветеранов заменили на свежие подкрепления.
Через месяц остаткам Тринадцатого под командованием капитана Эспена, Лиса Пустыни было позволено покинуть Доменгон и вернуться в Старвод. О том, что его теперь зовут Лисом Пустыни, новоявленный командир узнал за кружкой медовухи.
Дело в том, что Доменгон стоял в климатической зоне, которая относилась к региону Великой Степи, а учитывая последние двести лет войны, из-за артиллерии и без того немногочисленная растительность вымерла, превратив подножие гор в пустыню. А поскольку Эспен провернул диверсию достойную целого сборника песен для пьяных менестрелей, то как и всякому былинному герою, ему требовалось подходящее звучное прозвище.
— Это же Лис Пустыни! Такой молодой! Интересно, он женат?! — восхищались с балконов дамы, бросая лепестки и целые букеты шедшим по центральному тракту рейнджерам.
Паразит скромно махал в ответ, ибо стоило чуть дольше, чем на секунду засмотреться на девушек, как в бок ударяла локтем ревнивая Алиса.
Уже в лагере состоялось прощание с погибшими, хоть тела пришлось кремировать ещё до того, под стенами Домегон, чтобы не обратились в упырей. Сразу после поминок, дабы развеять гнетущую атмосферу и напомнить о решающей победе в двухвековой войне, закатили пир.
В какой-то момент, Эспен, теперь уже глава лагеря, взял в руки кубок, заставив всех остальных замолчать.
— Я не так давно присоединился к рейнджерам, но меня уже можно считать ветераном. Знаю, что никто не заменит Людвига, но я сделаю всё для того, чтобы корпус и дальше служил людям, как завещал Жнец Таверн, да будут праотцы к нему благосклонны. И я хочу поблагодарить всех, кто сидит за этим столом сейчас, кто сидел за ним когда-то, а ныне наблюдает за нами, и тех, кто завтра примет судьбоносное решение присоединиться к нашим рядам. Без вас не было бы ни меня, ни Людвига, ни Торфинна, ни, наверное, всего этого лагеря. Сколь толковым не был бы полководец, а без верной команды ему ни за что не справиться в одиночку. И я обязан своей победой в дуэли с Дорнаном всем тем, кто кричал моё имя. Это правда… вдохновляет на подвиги.
— Кажись капитан совсем наклюкался, хе-хе!
— Не видел ни разу его таким откровенным! — поддержали добрым смехом речь Эспена, а тот и сам не заметил, как на глазах выступили слёзы.
«Какого…» — недоумевая, паразит смахнул капли с лица.
— И напоследок… — чуть повысил голос новоиспечённый капитан. — Я спешу сообщить вам, друзья, что на следующей недели мы с сержантом, — кивнул он в сторону Алисы, — собираемся пожениться.
Радостный и одобряющий гул поднялся за столом, а Эспен медленно взял Алису за запястье и, встав напротив, крепко сжал в объятиях.
* * *
— Мамуля! — спрыгнул с телеги радостный рыжий мальчонка.
— Сыночек! Ах, как же ты подрос за это время! — не сдержав слёз, амазонка прижала к себе сына, будто бы вечность не виделась.
Несмотря на то, что каникулы в приходской школе объявляли неделей позже, узнав о свадьбе матери, Моди разрешили отправиться в родные края пораньше. За почти год, что они не виделись, рыжик вытянулся и возмужал настолько, насколько мог это сделать девятилетний мальчишка.
— Дядя Эспен, поклянись, что будешь защищать маму и никогда не обидишь! — оторвавшись от Алисы, с укором посмотрел на паразита Моди.
— Ложа руку на сердце, клянусь выполнять всё вышеперечисленное! — улыбнувшись, ответил Эспен.
— Смотри мне, дядька! Ни то я Боженьку попрошу, чтобы проклял тебя, если солжёшь! — пригрозил кулачком паренёк и вернулся к материнским ласкам.
Бросив взгляд на одетую в белое, полупрозрачное платье с венком на голове Алису, паразит решил прогуляться по лагерю, где вовсю кипела жизнь. Нарядные рейнджеры украшали хижины флажками и цветами, играла музыка, плясали уже успевшие где-то напиться ветераны корпуса.
— Друзья мои, вы уверены, что я подойду для этой роли? — озадаченно спросил Голем, пока оборачивали лентами и одевали сотый венок на голову.
— Что тут происходит? — поинтересовался Эспен.
— Мы наряжаем его в идола Богини Любви! — ответили молодые барышни, по видимому, жёны кого-то из рейнджеров.
— Тебе удобно? — хихикнул Лис Пустыни, глядя как за украшениями постепенно растворяется силуэт каменного человека.
— Если честно, то меня это всё уже начинает раздражать, но я держусь, ибо…
— Вселенская Большая Любовь? — предположил Эспен.
— Именно… — вздохнул Голем.
Оставив на входе в лагерь глыбу, Эспен вошёл в свой капитанский шатёр и достал два свёртка из ларца, которые недавно приобрёл на рынке. Яхтир и Энас стояли около оружейного склада, при том неко с интересом поглядывал на поднос с жаренной рыбкой. К ним-то и направился паразит.
— Парни, пройдёмте внутрь, — сказал Эспен, отворяя склад. — Знаете, — произнёс он, когда толстая дверь захлопнулась, — в деревне на севере, где я раньше жил, существует одна традиция. Согласно ей, свадьба — это когда жених и невеста устраивают праздник для всех. И они дарят подарки всем гостям, особенно близким друзьям. У меня не так много сбережений, чтобы помимо пира дарить подарки всем подряд, но вас я просто не могу не поблагодарить, — с этими словами, Эспен развернул первый свёрток. — Это пространственный колчан для тебя, Энас. В неё помещается примерно пятьсот стрел и они все уже внутри. Причём, скажи спасибо Ноланду, их наконечники из метеоритного сплава.
— Мог не тратиться так, мы бы поняли, — покраснел лучник, но подарок принял. — Спасибо, друг.
— А тебе Яхтир, я дарю эту одежду, — на руках у паразита лежал бирюзовый халат, штаны и традиционная обувь кочевников. — Не суди строго, я не шарю за моду степных народов, но торговец-кирениец заверил меня, что это именно ваша традиционная одежда. Знаю,
