знать всего, мальчик. Но то, что мне известно, говорит о том, что полубоги, правящие этими землями, покинули цветущие города, после чего Зерзулу поглотила скверна. Арнистрийцы, которым было вверено ухаживать за оставленными садами, не смогли справиться с нахлынувшим злом, и многие покинули эти места. Те же, кто остались, поникли и исказились, как и сама их земля.
— А я слышал другое. — взволнованно вставил Джако, которому, судя по нетерпеливому голосу, хотелось рассказать свою историю. — Когда-то тут жила прекрасная принцесса, красивая, как золотой рассвет. Но она заболела, и ее отец — король этих земель — отправился на поиски лекарства в земли богов. Когда же он нашел то лекарство, то боги потребовали за него плату, и тогда тот отдал все, что у него было. Боги забрали всю красоту этих мест, а душу принцессы запечатали в бессмертный цветок. Король стал нищим, но был рад тому, что смог спасти дочь.
— Какая печальная история, хотя и звучит как очередная байка для пьяных посиделок в таверне. — проговорил Феликс.
— Чем плоха моя история? — обиделся Джако.
— Ничем. — поспешил ответить Феликс. — Она прекрасна, и возможно, что где-то даже есть песня, повествующая об этой прекрасной, как рассвет, принцессе. Но стоит помнить, мой дорогой друг, что в мире много ужасных мест, и люди все время пытаются найти оправдание тем невзгодам, с которыми они сталкиваются, именуя их неким «злом». В моем родном городе таких историй целая куча.
Они еще долго спорили на эту тему, и на их пути встречались множество мелких поселений, в которых находились люди, подтверждающие слова Джако о принцессе. Причем были и такие, кто умудрялся соединить рассказ Аньи и Джако в единое целое, дополнив его своими небылицами. Феликс даже услышал песню, а точнее печальную мелодию, повествующую об утрате и увяданию этого дивного королевства. Маленький никс уверял себя в том, что местным просто нравиться ассоциировать себя с прекрасными созданиями, вроде величественных лебедей, или хотя бы с их морскими собратьями из Арно-Очинг, а поэтому они всячески поддерживают эту легенду.
Спустя несколько дней Эскер вывел их из дремучих джунглей на более широкую дорогу, которая была одной из главных артерий этих опасных земель. На их пути стали все чаще появляться нагруженные повозки и караваны, следующие в обратном направлении, в сторону Ашура. Выйти на главную дорогу Эскер решил потому, что дальше следовать обходными тропами было бы гораздо опаснее. И теперь Феликс ощущал, как Синох то и дело напрягает мускулы, когда около них проезжала очередная, покосившаяся от тяжелого груза телега.
— Что-то много людей едет из Зерзуллы. — задумчиво произнес Эскер, когда рядом с ними проскрипела новая телега, доверху нагруженная вещами. — Видать слухи про беспорядки в тех местах оказались правдивы.
В последнее время они все чаще слышали про то, что в Зерзуллу были введены войска ашурийцев для подавления внезапно вспыхнувших мятежей местных религиозных конфессий. По словам Эскера, такое уже не раз случалось в разное время, и поэтому между правителями Ашура и Зерзуллы существовали военные союзы, которые помогали им поддерживать мир в городах. Но даже Феликсу, далекому от военного дела человеку, было хорошо известно, что во время религиозных стычек люди не бегут такими большими группами, которые они наблюдали за последнее время. Те арнистрийцы, которых они встречали по пути в город, неохотно делились новостями, и старались продолжить свой путь как можно скорее. Из их слов следовало, что мелкие беспорядки в городе переросли в нечто большее, и ашурийцы заполонили все улицы, перекрыли храмы и королевский дворец, а также ввели строгий комендантский час. Поэтому многие арнистрийцы, особенно на фоне смерти ашурийского императора, решили покинуть свои дома и на время перебраться в тихие деревушки, спрятанные в непролазных лесах.
— Скоро мы уже сможем увидеть город. — ободряюще объявил Эскер, когда солнце начало свой поход на запад. Растительность в этих местах была уже не такой пышной, как несколько часов назад, и было видно, что цивилизация в этих местах еще процветает. Дорога была вымощена разноцветной мозаикой, а на пути им все чаще встречались величественные статуи древних правителей, некоторые из которых были наполовину поглощены неуклонно подступающим лесом, и скрыты за цветущими лианами.
— Будет очень замечательно переночевать наконец в мягкой постели, а не на этих соломенных матрасах, изъеденных клопами. — пожаловался Феликс, вспомнив последние дни их путешествия.
— Не сильно и расслабляйся, мой маленький друг. — ухмыльнулся Эскер. — Мы не станем долго задерживаться в Зерзулле. А вот, кстати, и город… Святая Дева-Искупительница!
Феликс стал винить Эскера за столь эмоциональный возглас. Он и сам был поражен открывшимся ему видом. Они только что вышли на возвышенность, от которой дорога резко уходила вниз, открывая вид на большую долину, в центре которой находился высокий каменный город. Но полюбоваться высокими шпилями и монолитными пирамидами не давало огромное черное облако, нависшее над каменными стенами, словно гигантский паук над пойманной бабочкой. Изумрудные обсерватории были затянуты поднявшимся облаком черного пепла, а их золотые, украшенные резьбой телескопы, все еще выглядывали из этой тьмы, пытаясь ухватиться своими замутненными линзами за далекие уголки неведомого космоса. Множество костров пылало в разных частях Зерзуллы, а на улицах, словно трудолюбивые муравьи, сновали множество маленьких закованных в черное железо солдат. Феликс видел, как они выламывали двери домов и волочили за собой перепуганных жителей, словно скот на бойню. Сотни военных машин стояли перед украшенными сложной лепниной и заросшими цветущим мхом крепостными стенами. Огромные элефанты то и дело поднимали свои хоботы, перекрывая трубным воем шум и крики города, а риносы рыли своими рогами почву рядом покрытым кувшинками рвом. Зерзулла горела, и было понятно, что Феликсу еще долго не представится случай поспать на хорошем матрасе.
Глава 15. Звезды под горой
Безжизненная, лишенная цвета пустыня простиралась до самого горизонта, и не было ей конца. Черное солнце все пульсировало, с каждым ударом посылая все новые волны всепоглощающей горечи и обжигающего отчаяния. Феликс ощущал, как эти тяжелые эмоции проходят сквозь него, и каждый раз его сердце на мгновение останавливалось, будто в страхе от того, что эти чувства поселятся в нем навсегда, но они не трогали его, и уносились дальше, словно ветер сквозь осеннюю листву. Какая-то невидимая сила защищала его от этих порывов ужаса и злых мыслей, которые они несли вместе с собой. И все же эта оберегающая сила не могла остановить Феликса от влечения, которое заставляло его следовать вперед, навстречу этой темной звезде, что сияла впереди.
Феликс не чувствовал усталости,
