Паломник молился, но делал это не так, как большинство знакомых ямщику религиозных людей. Они бормотали еще в детстве заученные слова, надеясь на то, что бог их услышит, но сами даже не пытались услышать бога.
Григорий же не обращал внимания ни на что вокруг, его губы не шевелились. Он стоял прямо, и вся его фигура излучала напряжение, будто натянутая струна. Иногда он размашисто крестился и снова замирал в неподвижности.
У Захара не хватило духу прервать его, и он попробовал помолиться сам, выбрав для этого икону Богородицы. В голове вертелись только слова еще в детстве зазубренной молитвы, которую мать называла «Живые помощи». Пробормотав ее скороговоркой и не испытав никакого облегчения, Захар вздохнул и покинул дом божий. В нем ему никогда не удавалось найти опору и утешение.
Для этого было другое испытанное место – кабак. Направившись на удачу по Покровской улице, Захар вскоре заметил питейное заведение, опознав его по обязательной вывеске – насаженной на кол зеленой елке. Заходить туда одному было непривычно, но утешало одно – в таких местах всегда находились сочувствующие слушатели и собеседники.
* * *
– Я же говорю – как в воду канули! – разъяснял уже изрядно захмелевший ямщик причину своих мучений собутыльнику. Тот слушал вполуха и больше интересовался тем, появится ли возможность вытянуть у Захара его денежки, заработанные в обозе.
– Куда сгинули? И когда их еще хватятся? Ведь не к исправнику мне идти! Я им никто! – продолжал сетовать ямщик.
– И что ты себя изводишь? – вяло возмутился его собеседник. – Пусть сами выкарабкиваются, дуры окаянные! Ты что мог – сделал.
– А и верно! – неожиданно согласился Захар. – Чего это я из-за них раскис совсем? Ну их к черту!
– Вот за это и выпьем! – обрадовался Захаров собутыльник, разливая водку.
Захар опрокинул рюмку, крякнул, а когда опустил ее на стол, рядом с ним уже стоял неизвестно откуда взявшийся Григорий.
– Откуда ты тут? Как нашел? – не веря своим глазам, ямщик даже потряс головой.
– Да где ж тебе еще быть, как не тут? – пожал плечами паломник и недобро зыркнул на Захарова собутыльника. Тот без разговоров выскользнул из-за стола и поспешил раствориться среди посетителей кабака.
Захар тоже поднялся, комната слегка качнулась, но быстро приняла свое обычное положение.
– Никак собрался отдохнуть? – удивился Григорий.
– Ну, нет! – замахал на него руками ямщик и добавил тише, склонившись к уху собеседника: – Давно я у бабы не был, а тут, говорят, как раз через пару кварталов дом с красными фонарями есть… Пойдешь со мной?
Паломник на мгновение задумался, будто прислушиваясь к чему-то, а затем сказал:
– Все мы грешны, и всех господь прощает в своей милости.
Приняв это за согласие, Захар решительно двинулся к выходу из кабака.
Никаких возражений против того, что сказал его спутник, он не имел. В конце концов, содержание домов терпимости было делом вполне законным и государством контролируемым. А значит, что и все посетители таких мест ничего особенного не совершали.
Первый попавшийся им дом с красными фонарями был из дешевых – без мягкой мебели, шелков и венских зеркал. При входе посетителей поприветствовала хозяйка средних лет. Она окинула новых гостей подозрительным взглядом.
Это заставило Захара рассмеяться и хлопнуть себя по карману, в котором звякала разменянная в кабаке мелочь.
– Слышу, слышу, – сладко заулыбалась хозяйка и окликнула бездельничавших на первом этаже девок. – Выбирайте, гости дорогие!
Семеро девиц выстроились в неровную линию, но Захар уже знал, кого возьмет. Он сразу приметил черноглазую и темноволосую смуглянку, которая обладала самой подходящей внешностью – то есть ничем не напоминала Катерину. Ямщик поманил приглянувшуюся девицу, и она заулыбалась, протягивая ладошки:
– За меня 70 копеек положено. Ежели на всю ночь останешься, то отдельно договаривайся.
Пока Захар рылся в карманах и отсчитывал требуемую сумму, Григорий тоже сделал выбор, когда в комнате появилась еще одна девица, только что отпущенная своим посетителем. Тот так быстро скрылся за дверью, что Захар едва успел заметить его своим затуманенным зрением.
Эту-то освободившуюся девицу и поманил Григорий. Хозяйка удивленно приподняла брови – мало того, что клиенты вообще редко так поступали, да еще и девица была не нежный цветок. Усталый вид и темные круги под глазами не прибавляли привлекательности ее постной физиономии.
Сама девка тоже удивилась и испуганно зыркнула на паломника, но возражать не решилась.
– Я с ней в баню схожу, – неожиданно заявил Григорий и протянул хозяйке деньги. – Тут задаток за пару часов, держи, – и добавил, обращаясь к девице: – Пойдем, милая. А то не люблю я эти ваши каморки…
Взглянув на деньги, хозяйка возражать не стала:
– Пущай идет!
Захара уже увлекала наверх его черноглазая смуглянка, и он успел лишь усмехнуться по поводу крестьянских причуд своего спутника.
В крошечной комнатушке с железной кроватью смуглянка скинула свою пышную юбку и закружилась, демонстрируя Захару дорогие кружевные чулки и шелковые панталоны персикового цвета.
Такие вещи никогда бы не надела простая горожанка, даже если бы ей хватило на них денег. Захару стало интересно, а какие панталоны носила Катерина?
– Хороша я? Хороша? – спрашивала девица, подходя ближе и ставя одну затянутую в белое кружево ногу на край кровати.
– Хочешь сам снять? – жарко шепнула смуглянка, приближая свои губы к его лицу.
Захар накрыл ее губы своими и, когда девица прижалась к нему всем телом, наконец избавился от настойчивого воспоминания о Катерине. Теперь какое-то время он ни о чем не беспокоился.
* * *
Открыв глаза, Захар с некоторым удивлением обнаружил себя в постоялом дворе, на кровати и в одежде. Голова гудела, и в ней не осталось никаких воспоминаний о пути назад из борделя в постоялый двор.
На стуле у окна сидел вполне свежий и даже отмытый Григорий и прихлебывал чай.
– Ты лежи, милой, а я тебе кой-че расскажу, – обрадовался его пробуждению паломник. – Ты вчерась не слишком-то оглядывался вокруг, вот самое интересное и прозевал. Заметил того мужика, что у Агафьи до меня был? То-то! А я заметил.
– Агафья? – хрипло спросил Захар.
– Та девка, что со мной пошла, – охотно пояснил ямщику собеседник. – Мужик этот среди разбойников был, которые на наших барынь напали.
Захар подскочил на постели и тут же схватился за голову.
– Агафья с ним только раз была. Толком ничего не знает. Но обещала поспрашать у девок. Он вроде к ним частенько наведывается. Так что будь готов – сегодня опять пойдем.
– А он нас узнал? – с трудом выдавил вопрос ямщик.
– Да навроде нет, – задумчиво протянул Григорий. – Но может, скрывать мастер.
Голова Захар трещала теперь от разных мыслей: случайно ли этот разбойник тут оказался? Один ли он тут или вся шайка рядом? Не он ли спрашивал о барынях на Сибирском тракте? И вдруг Захар вспомнил:
– Я ж тебе так вчера про барынь и не сказывал!
– Сказывал, сказывал, – усмехнулся Распутин. – Пока назад шли. Только рано ты разволновался. Еще бы с десяток постоялых дворов пройти надо для начала, а там уж думать. Тебе сегодня весь день на это дело.
И вправду оказалось, что след Башмаковых не так трудно найти. Они, оказывается, поселились в скромном постоялом дворе ближе к выезду на Казань. И там с ними действительно приключилась неприятность.
Как сообщила внимательным путешественникам местная кухарка, оказавшаяся самой разговорчивой, женщины оставались здесь две ночи. Когда их кучер обнаружил, что финансы его хозяек на исходе, он, невзирая на прежние договоренности, бросил их, продал тарантас и скрылся в неизвестном направлении.
Дамы отправили несколько телеграмм, ответов не дождались и на следующий день укатили на обычной почтовой карете. Места там, конечно, не барские, но похоже, что денег у Башмаковых больше ни на что не оставалось.
Это объясняло странное происшествие с тарантасом, но оставалось непонятным появление знакомого разбойника, и похода в дом с красными фонарями было не избежать.
* * *
По счастью, черноглазая смуглянка, которая так понравилась Захару, и на этот раз была свободна. Узнав ямщика, она игриво ему улыбнулась.
А при виде Распутина девицы оживились и зашушукались. Когда паломник снова выбрал Агафью и хотел уйти с ней, как и вчера, к хозяйке подскочили две другие девицы. Засовывая ей в руки деньги, они стали упрашивать ее отпустить их на часок с Григорием и клятвенно обещали вернуться.
Хозяйка принялась ругаться на чем свет стоит, а смуглянка, хихикая, потащила Захара наверх, в свою каморку.
– Чего это они, совсем одурели? – не удержался от вопроса изумленный ямщик.
– Ну и приятель у тебя! – улыбнулась девка.
– Да что там случилось-то? – не на шутку заинтересовался молодой человек.
