с коленом. Не самое страшное. Хуже, что он забыл про жизненный бандаж, вот и гнет его опять. Маккена поднялся в студию и прилег. Он не будет спать. И даже хорошо, что поднялся. Это его сентиментальное ожидание. Ни к чему Энди это. И ему ни к чему.
Сон — хитрый искуситель. Выпускает вперед себя нимфу, и она шепчет, припадая к глазам: «Закрой-й-й-й-й-й…». Заигрывает с ресницами, перебирая волоски. Закрой-й-й-й-й-й… Сладко облизывает языком дрогнувшие веки. Закрой-й-й-й-й-й… А дальше крадет и отдает спящего, размякшего повелителю своему, и сон берет в плен. Вскрывает вампиром вены, высасывая усталую тяжесть, лижет кошкой измученное тело, сажает на иглу наркотика забвения: «Я дам тебе безоблачные дали-и-и-и-и… луга-а-а-а-а… звезды-ы-ы-ы-ы… Я буду совокупляться с тобой, потому что ты — мой-й-й-й-й… мой-й-й-й-й… й-й-й… ты хочешь меня-я-я-я-я… я твой-й-й-й-й…».
Солнце спорит, ласково поглаживая кожу. Ночная нимфа испаряется, дрожащим воздухом поднимаясь с прелой земли. Солнечная фея расплетает спутанные ресницы, осторожно вдувая через ноздри бодрящий эликсир. Где-то вдалеке неугомонно что-то звенит. Настаивает, и Маккена вздрагивает, понимая, что звонят в дверь. А звонок чужой. Беспокойный. Он несет клубы хаоса, и Рой спешит вниз. На пороге беззаботный улыбающийся человек в бейсболке с названием чего-то. Радостно приветствует, словно действительно рад, и зачитывает адрес. Рой неуверенно качает головой. Не потому что не уверен в адресе, а потому что это единственное, в чем он уверен.
— Доставка, — еще шире улыбается парень, протягивая планшет. — Распишитесь. Сборка тоже оплачена.
Маккена судорожно пытается соизнести услышанное с желтыми лилиями, но оно не соизносится. Какая сборка? В десять утра? Он заказывал цветы на пять вечера. Ком из каких-то спутанных мыслей пухнет в голове. Вопросы налипают на невнятную спираль, выстраиваясь в длинный червь. Хочется спросить все сразу…
— Что?
— Вы Энджио Джалалли? — уточняет парень.
— К несчастью, нет.
Маккена вглядывается в листок, на котором, словно в проявочном реактиве, проступают строчки и клеточки. Беговая дорожка, название, марка, что-то еще. Три тысячи долларов плюс сто пятьдесят за сборку. Итого. Число. Подпись Энди. Ком в голове перестает пухнуть и начинает сжиматься. Вопросы, ощущения, какой-то песок воронкой втягиваются вовнутрь, и Рой, наконец, осознает происходящее. Три тысячи долларов плюс сто пятьдесят за сборку, и все это вместе… нет, это не беговая дорожка. Это то, что Маккена сейчас чувствует, а чувствует он только цифры. Это не просто цифры, это то, что он сейчас думает. Перед тем, как платить за цветы, он проверял счет, и такая сумма с него не списывалась. Ни такая, ни аналогичная, ни даже похожая отдаленно. Рой не заметил, как прошло полчаса, когда мастера попрощались и исчезли. Маккена смотрел на беговую дорожку и ненавидел ее. Он еще не ощутил, но его уже разгоняло по большому кругу. Страшная центробежная сила, словно разделяла его на две фракции, отжимала, выдавливая внутреннее содержимое.
— Ты давал ему деньги?! — закричал Рой, как только Шон снял трубку.
— Ну, во-первых, здравствуй.
— Стив, ты давал ему деньги?! Ответь мне!
— Не думаю, что должен отвечать, коли ты говоришь со мной в таком тоне!
— А в каком тоне я должен говорить с тобой?! Где он?!
— Уехал и, по всей вероятности, к тебе. Ты, что, опять пьян?!
— Я трезв! Ты даже не представляешь, до какой степени я трезв! — не унимался Маккена, и Стив слышал звон бьющегося стекла. — Алкоголь кончился, так что я не успел догнаться! Не беспокойся!
— Рой, что случилось? — Шон пытался говорить спокойно, если только это было возможно в данной ситуации.
— Что случилось?! Ничего не случилось! Ты спал с ним?!
— Это должно тебя волновать?! С какого перепуга?!
— Спал! — заключил Рой. — Точно, спал!
— Хорошо. Я с ним спал! Дальше что?!
— Отлично! Я так и думал! Какого черта?!
— Какого черта, что?! И какого черта тебя это трогает, коли ты сам с ним не спишь?!
— Я берег его! Берег, понимаешь?!
— Берег?! От чего?! Рой, ты бредишь?! Ты бережешь его уже больше месяца, не считая уже двух лет, но только с каждым днем становится все хуже и хуже…
— Вот я — дурак! Странно было бы, если бы вы не нашли друг друга! У вас же все по-другому…
— У нас, это у кого?
— У блядей! Ну, и как он с точки зрения профессионала?! Наверное, стал еще лучше, да?!
— Да! — выкрикнул Стив, когда понял, куда заносит Роя. — У нас, у блядей, все по-другому! Не так, как у вас, пуритан! Все схвачено, если ты об этом!
— Так ты давал ему деньги?! Не мог же ты оставить собрата без чаевых?! Или он еще где-то сшиб?! Не зубная же фея ему больше трех тысяч под подушку положила?
— Какие три тысячи?! Ты совсем, что ли, свихнулся?!
— Ну, конечно! — не слушал Рой. — Именно она! Кто же еще, если не ты?!
— Да, пошел ты! — не выдержал Шон и швырнул трубку.
Маккену захлестывало негодование. На пол летели чашки, стулья… Со звоном бились иллюзорные мечты. Лопалась кожа на внутренних барабанах, и Рой бесновался. Он не заметил, как открылась дверь, и Энди замер на пороге. Он окидывал взглядом поле побоища, и с каждым мгновением его брови сходились все ближе.
— А-а-а! Вот и девственник! — демоном грохотал Маккена. — Вовремя! Ну, проходи! Чувствуй себя, как дома! Чай?! Кофе?!
— Обойдусь, — едва найдя полчайной ложки сил, ответил парень. — Что на этот раз?
— Что на этот раз?! На какой, этот?! Ах, ну, да! На этот! Расскажи мне, милый мой, что это?! — жест Роя выбросил в сторону беговой дорожки сгусток клубящейся энергии.
— Беговая дорожка, — спокойно ответил Энди.
— Беговая дорожка! Исчерпывающее объяснение! Я бы сам не догадался! За три тысячи баксов плюс доставка и сборка!
— За три тысячи баксов плюс доставка и сборка, — согласился Энди.
— Отлично. Если эти деньги не с моего счета и не от Стива, то тогда откуда?! Получается, ты их заработал, потому что в версию счастливой находки я не поверю! Где?!
Энди изменился в лице. Реальность вошла в него полностью. Холодная. Неуютная. Ожидаемая. Наверное, он слишком долго ждал этого разговора, потому что забыл, что значит, быть готовым к нему.
— В Литл Рок.
Роя, словно ударило о какую-то стену. Все это время он не отпускал прошлое. Он будто бы тянул его за хвост. Изо всех сил. И теперь оно метнулось обратно подобно доисторической рептилии, обдавая все тяжелыми каплями застоявшейся перебродившей болотной жижи. Оно вновь стало реальным и осязаемым. Оно несло с собой потоки колотых камней, и они секли, оставляя глубокие отметины.
— И ты думал, мне нужны эти жертвы?! Ты хотел, чтобы я спокойно их принял? ..
— Я не думал, Рой. Я просто хотел, чтобы ты поправился…
— Ах, вот оно что?! Ты, белый и пушистый, обиженный и оскорбленный, приносил себя в жертву, чтобы такая мразь, как я, поправилась?! Я правильно понимаю?! Все делаешь молча! Ни упрека, ни слова против! Тащишь, стиснув зубы, свой крест! Хороший такой! Пра-а-авильный! Ты из меня идиота делаешь, или как?! Ты решил спасти меня своей самозабвенной жалостью, да?! Чтобы я не смог забыть этого?! Как ты себе это представлял после того, что случилось?! Ты думаешь, это просто?! Или я бесчувственный болван?!
— Я ничего не решал, не думал и не представлял. Просто сел на мотоцикл и поехал после того, что узнал от Стива…
— Что-о-о?! — взревел Маккена. — Так вот оно что, а я-то думал… не мог понять… Ну, Стив! Вездесущий Стив! Ох, и умница! Ай, да красавица! Как все складно придумал! Как все здорово сделал! Хотя, что удивляться? Что ж он деньжат тебе не подкинул, коли у вас все так сладилось?! Не уж-то проститутка проститутку не выручит?! — Рой всплеснул руками. — А я тут про какую-то любовь думаю… Я всегда знал! Я знал! Ну, не бывают проститутки бывшими!
— Знаешь, — вдруг совершенно спокойно сказал Энди, глядя на Маккену прямо и открыто, — я ни разу не пожалел, что спас тебя тогда, но я жалею о другом. Он был прав. Мне стоило бы послушать его вначале, но даже об этом я не жалею. Единственно, чего мне действительно жаль, это то, что я дожил до того, чтобы понять, кто ты.
Энди порылся в кармане.
— Ты оскорбляешь меня. Это ладно. Но Стив? Кто угодно, Рой, но не он. Не он. Он не заслужил таких слов, и ты это знаешь. Здесь долларов двести. Это было первое, что нас связало. Теперь я вижу, ты поправишься и без меня. Пусть это будет последним, что еще связывало нас. Надеюсь, теперь, наконец, я смогу быть свободным от тебя. Я не рассчитал свои силы. Прости.
Энди швырнул деньги на стол, резко развернулся и пошел к двери. Нелепо зазвенели монеты, сыплясь на пол. Парень вдруг остановился, несколько мгновений что-то разглядывая в ладони.
