– Котельная потеряла свой смысл. Вспомните, что трое других убежали вместе с вами. Ведь они снова могут взяться за прежнее, так что, проходя по коридору, избегайте поворачиваться к кому-нибудь спиной.
Я почувствовал, что револьвер Пирса отошел в сторону, и мой пульс начал приходить в норму.
– Извините, но мне кажется, что сейчас я потеряю сознание, – произнес я, доставая платок и вытирая лоб.
– Офицеры полиции – крепкий народ, – усмехнулся Пирс.
– Ничто не устрашает меня так, как любители, – признался я. – Я был бы раз в десять спокойнее, если бы револьвер у моего бока держал профессионал. У меня была бы уверенность, что мне, по крайней мере, не грозит случайная смерть. – С видимым облегчением я закурил сигарету. – Нет, место в котельной похоронено, и меня больше не интересует, чем вы отныне собираетесь заниматься. Соблюдайте лишь одно условие – не покидайте дома.
– Я рассчитываю остаться именно здесь, – усмехнулся Пирс. – Не представляю более приятного места. – Он посмотрел на старинный кольт в руке и засмеялся. – Держу пари, что эта штука не убьет даже мухи с двух шагов!
– Не делайте глупостей! – я попытался остановить его.
Но, увы, не успел вмешаться. Он прицелился в противоположную сторону и нажал спуск. Прогремел выстрел. К потолку поднялся столб черного дыма. В стене, как раз возле окна, появилась солидная дырка.
Рассматривая повреждение, я смог полностью запихнуть в отверстие палец; затем, повернувшись к Пирсу, я сказал:
– Теперь вы отдаете себе отчет, какую бы дырищу проделала эта пуля в моем теле?
– Понимаю, – умирающим голосом прошептал он. – Мне кажется, что сейчас я потеряю сознание.
Пирс сделал несколько неуверенных шагов к двери, согнул колени и тихонько улегся на полу. Очень аккуратно…
– Взгляните, что вы наделали? – взорвалась мисс Баннистер.
– Ему совсем не так уж плохо. К тому же он очень удачно упал. Но я хочу у вас кое-что спросить.
– Грубиян! – закричала она. – У вас совсем нет сердца.
– То, что вы мне рассказали раньше, это правда?
– О том, что случилось в Балтиморе? Ведь вы сами видели газетные вырезки.
– Я говорю о другом. Вы не солгали в отношении автора шантажа?
Она облизала пухлые губки, и посмотрела на меня невинным взглядом.
– Шантаж? Вероятно, вы видели это во сне. Я никогда не упоминала о шантаже.
10
Я встретил сержанта Полника в коридоре в тот момент, когда поворачивал ключ в двери комнаты красивой рыжей девушки.
– Все в порядке, лейтенант?
– Пирса я нашел, но до утверждения, что все в порядке, еще далеко.
– Этот гадина Дикс, я никак не могу выловить его. У мисс Томплинсон его нет, и, если хотите знать мое мнение, то это меня не очень удивляет. Лично я, будь у меня выбор, не приблизился бы к этой курочке и на милю.
– Продолжайте поиски. А как чувствует себя инспектор След?
– Неплохо. У него побаливает черепушка, но для его головы это нормальное явление.
– Вы замечательный человек, Полник. Если так дойдет и дальше, то о вас станут говорить, что вы необычный полицейский.
Он что-то пробормотал про себя, но я ничего не понял. Решив, что бесполезно его просить повторить, я предоставил ему возможность продолжить путь, в то время как сам стал открывать дверь рыжей куколки. Торопиться было некуда. Наконец, дверь отворилась.
– Я пришел возвратить ваш ключ, – обратился я к рыжеволосой красавице, всовывая его в замочную скважину с внутренней стороны.
Кэролайн гордо прошествовала мимо меня и удалилась по коридору. Я подождал, пока не стих шум ее шагов, и, не покидая своего места, закрыл дверь. Рыженькая заинтригованно посмотрела на меня.
– Лейтенант, вы собираетесь признаться в любви?
– Вы можете ответить на несколько вопросов?
– Я отвечу «да» на все, что вы захотите или потребуете от меня, – обворожительно улыбнулась она. – Знаете, вы все-таки «кто-то». Так поставить Кэролайн на свое место! Ее давно пора немного встряхнуть. В последнее время она стала совершенно непереносимой.
– Да?
– У нее появилась манера смотреть на всех свысока, абсолютно на всех… А потом… она тратила столько денег! Интересно, откуда у нее столько денег?
– Может, ее родители очень богаты?
– Надо полагать, хотя она никогда о них не упоминала.
– Слишком горда?
– Не знаю, – размышляя, она мило наморщила носик, – но… скажу честно, она никогда не рассказывала о себе. Только о цене, которую она заплатила за драгоценности или за платье, или еще за что-нибудь.
– Спасибо, – произнес я, выходя за дверь, – большое спасибо.
– Эй, минутку! Я думала, что вы меня хотите о чем-то спросить?
– Не стоит забивать вашу милую головку глупыми вопросами. Вы уже ответили на все. Кстати, я нахожу вас очень соблазнительной. Сколько вам лет?
– Восемнадцать…
– Когда вам исполнится двадцать два, я не прочь встретиться, а до тех пор будьте благоразумны.
– Но в это время я уже буду замужем.
– Можете придти вместе с мужем, – хмыкнул я.
– Нет, нет! – с дрожью в голосе промолвила она. – Это будет слишком гадко.
Я закрыл за собой дверь и посмотрел на часы: без четверти три. А я даже не обедал. Какая долгая ночь!
Вернувшись в кабинет мисс Баннистер, я заперся там, сожалея об отсутствии ключа. Я принялся шарить в ящиках конторки и после пятнадцати минут поисков нашел нужное: список учениц. Насчет Кэролайн там значилось, что она сирота и живет у своей сестры в Нью-Йорке. Аккуратно положив все на место, я вновь направился к комнате Кэролайн, и, решив не вламываться, постучал в дверь.
– Кто это?
– Уиллер. Я должен вернуть ваше бриллиантовое колье.
– Ах, так, – равнодушно сказала она. – Это дело может подождать и до завтра.
– У нас уже завтра.
– Тогда этому мероприятию суждено подождать до первого завтрака, лейтенант.
– Мне нужно с вами поговорить, Кэролайн.
– Нам не о чем разговаривать, лейтенант. После такого грубого обращения, которое вы позволили себе…
– Сожалею, милочка, и приношу свои извинения. Но я не хотел подвергать вас опасности, и…
– Повторите, – ее голос смягчился.
– Я сказал, что не хотел…
– Нет, не это. С самого начала.
– Сожалею, милочка…
Дверь отворилась, и меня встретила улыбающаяся Кэролайн.
– Милочка! Вы назвали меня милочка! Может быть, я все-таки немножко интересую вас, лейтенант?
– Не исключено, – ответил я, закрыв дверь ударом ноги.
Секундой позже мы нежно улыбались друг другу, а потом кинулись в объятия. Мы могли оставаться в таком положении довольно долго, если бы не судорога в моей ноге. Я осторожно высвободился из страстных объятий Кэролайн и вынул из кармана кольт. Она протянула руку и дала камешкам упасть в нее.
– Вероятно, это стоит целое состояние, – небрежно заметил я.
– Пф! – произнесла она еще более небрежно и пожала плечиками под прозрачным халатом. – Две или три тысячи, максимум.
– Если учесть, сколько платят лейтенанту, я не смогу выдержать конкуренцию, – с улыбкой вздохнул я.
– Не говорите глупостей, Эл! Вы прекрасно знаете, что это не подарок поклонника.
Кэролайн открыла дверцу шкафа и деловито осведомилась:
– Чего бы вы хотели выпить?
Я ошеломленно уставился на батарею бутылок.
– Не заставляйте меня думать, что все ученицы превратили свои комнаты в питейные заведения.
– Фактически, я единственная. Это своего рода уступка, привилегия моей старости. Мне двадцать два, Эл!
Я закурил сигарету.
– Тогда это будет скотч с водой.
– Будьте спокойны. Низ шкафа переоборудован в холодильник и у меня всегда в запасе лед.
Она наполнила два стакана.
– Давайте, для большей интимности, сядем на диван.
Я не посмел ослушаться. Кэролайн уселась рядом со мной и протянула стакан.
– За наше более близкое знакомство, – предложила она и сделала глоток.
– Поддерживаю ваш тост.
Она прижалась ко мне с такой силой, что мы оба стали похожи на сиамских близнецов, правда разнополых.
– Скажите мне, Эл… Вы ведь тогда потешались над нами, говоря, что роковой удар нанес мистер Пирс? Если бы это было правдой, то вы бы уже ушли.
– Кэролайн, вы очень сообразительны. Безусловно, я солгал. Я хотел успокоить настоящего убийцу и заставить его совершить ошибку или неосторожность. Это практикуется во всех полицейских романах.
– И вам это удалось?
– Самое неприятное то, что я еще ничего не знаю. Пока мне известно только одно – я провел ночь без сна.
– Может быть, вы не станете о ней сожалеть, – многообещающе сказала она.
– Это было бы замечательно, – признался я, – если бы я мог отделаться от чувства ревности, отравляющего мое существование.
Ее глаза заблестели.
– Вы меня… ревнуете? К кому?
– К парню, подарившему вам колье.
Она заразительно расхохоталась.
