А через двенадцать лет после окончания колледжа Джессика пришла домой и увидела, что на автоответчике оставлено сообщение.
Звонили из больницы. В машину ее родителей – за рулем сидел отец – на железнодорожном переезде врезался поезд…
– У него были близкие друзья в прокуратуре? – спросил Рибикофф, возвращая Джессику к реальности.
– Кен Сойер.
– Юрист?
– Да.
– Он сейчас здесь?
– Должен быть.
– Попросишь его зайти?
– Конечно. – Она помедлила. – Можно вопрос?
– Давай.
– Думаешь, с Томом что-то случилось?
– Точно не знаю. Понимаю, что тебя такой ответ не устраивает, но сложно предугадать, чем это все закончится. Но чисто по-дружески скажу: похоже, да. Ты же говорила, что он очень пунктуален, а от него нет вестей вот уже полтора часа. Дома его нет. Конечно, это еще ничего не значит, но… – Его глаза были печальными, как никогда.
– Нам так и не удалось поужинать, – улыбнулась Джессика.
– Да. Столько дел было после того, как Люси…
Его жена скончалась от сердечного приступа в прошлом году. Джессика не раз обещала пригласить его к себе на ужин, но как-то не получалось.
– Я позвоню тебе на следующей неделе, Сэм. Определим день, я пойду на самый лучший рынок и куплю все, что полагается к жареному мясу. А потом мы спокойно поедим и поболтаем о чем-нибудь отвлеченном. – Она наклонилась вперед и потрепала его по плечу. – Пойду найду Кена Сойера.
Рибикофф улыбнулся:
– С нетерпением буду ждать ужина.
Два года назад…
Только вечером, перепечатывая последний документ, она окончательно решилась. Давно собиралась приехать к Питу и высказать ему все. Она знала, что там будет его любовница, но это только к лучшему – убьет двух зайцев сразу.
Осенний воздух был свеж, но вокруг стоял смог, и она не открывала окон. Радио работало почти на максимальной громкости. Рок-н-ролл. Она снова почувствовала себя девочкой-подростком, а ведь ей скоро сорок три.
Пита можно было понять: он менял устаревшую модель на новую. Так же, как он делал это с автомобилями. Пит преподавал английский в местном колледже.
Ему нравилось изображать романтическую личность, чувствительную ко всему на свете. Но, если разобраться, романтики и чувственности в нем было столько оке, сколько в адвокатах, на которых она работала. Но они, по крайней мере, этого не скрывали: мы бездушные сволочи и гордимся этим.
Она как раз въезжала на небольшой холм – его любовница жила в одном из новых кварталов в пригороде, располагавшемся на холмах, – когда услышала полицейскую сирену. Посмотрела в зеркало заднего вида и нахмурилась:
– Черт, для полного счастья мне не хватает только штрафа за превышение скорости!
В последнее время она стала слишком много ругаться. Очень на нее не похоже.
Она продолжала ехать как ни в чем не бывало, но патрульная машина стала мало-помалу ее нагонять и сигналить фарами. Снова нахмурившись, она остановила машину на обочине. Еще не хватало злить копа: это приведет только к еще большему штрафу. Сейчас нужно было напустить на себя пристыженный вид, заплатить штраф и ехать дальше, чтобы разобраться с Питом и его любовницей…
Он долго не выходил из машины. Наконец вышел и направился к ее машине. Высокий. Хорошо сложенный. В свете мигалки он был похож на героя вестерна, вроде тех, кого играл Клинт Иствуд.
Когда ее останавливала полиция, она старалась вжаться в сиденье, чтобы водители проезжающих машин не видели ее лица. Сейчас мимо никто не ехал, так что она спокойно наблюдала, как он подошел, наклонился к окну и заглянул внутрь.
– Вы знаете, с какой скоростью ехали?
– Нет, не знаю.
– Почти семьдесят миль в час. Здесь ограничение в сорок пять.
– Извините, офицер, просто задумалась.
Его глаза шарили по салону. «Наркотики, что ли, ищет?» – пронеслось у нее в голове.
Она повнимательнее рассмотрела его лицо. Красивое, но какое-то пугающее. И этот слегка отрешенный взгляд серых глаз… Накрахмаленная форма, кажется, была ему чуть мала, что показалось ей странным.
– Выйдите из машины.
– Зачем?
– Проведем тест на алкоголь.
– Вы шутите?
– Боюсь, что нет, мэм.
– Да я вообще не пью! Ну, может, бокал вина по особому случаю.
– Тогда вам нечего бояться результатов теста.
– Я могу отказаться?
– Да, мэм, вы имеете такое право.
– Но если я откажусь, вы точно решите, что я пьяна, да?
– Я просто выполняю свой долг, мэм. Когда вы каждый день будете сталкиваться с тем, к чему приводит вождение в нетрезвом состоянии – я имею в виду гибель невинных людей, – то приложите все усилия, чтобы предотвратить появление на дороге пьяных водителей.
– Но я спешу.
– Это недолго.
– Слушайте, это какое-то недоразумение.
Он улыбнулся:
– У меня к вам есть предложение.
Улыбка у него была просто великолепная. Но она не вязалась с пугающе отстраненным взглядом.
Она рассмеялась:
– Вы предлагаете мне сделку?
– Так точно. Вы проходите тест на алкоголь, а я не выписываю вам штраф. Согласны?
– Хорошо.
Она вышла из машины.
Он тут оке набросился на нее, прямо на обочине дороги, словно с цепи сорвался. Схватив ее за руку, оттащил к полицейской машине, открыл багажник. Там лежал связанный мужчина в трусах и в майке – настоящий полицейский.
– Я постараюсь вести аккуратно, – заверил незнакомец в форме, а затем размахнулся и ударил ее дубинкой по голове.
Боль, ужасная боль.
А затем темнота.
Холодно.
Мурашки по коже.
Хочется писать.
«Мама, я хочу пи-пи». – Она вспомнила, как просилась в туалет, когда была совсем маленькой.
Одежды на ней не было.
Каким-то чудом открыла глаза, но все было как в тумане. Все вокруг казалось каким-то расплывчатым, словно видишь мир глазами какого-нибудь монстра из третьеразрядных фильмов ужасов.
Но потом картина прояснилась: густой лес, через листву проникают серебристые лучи лунного света, узкая тропинка петляет между стволами деревьев, пахнет мокрыми листьями.
Ее взгляд наткнулся на дерево, стоявшее метрах в трех от нее. К нему был привязан настоящий полицейский, в трусах и в майке. Его голова была отрублена, и на ее месте зиял окровавленный срез, с краев которого свисали куски плоти.
А потом на лунный свет из кустов вышел мужчина в форме. Одну руку он держал за спиной.
– Надо было отлить, – сообщил он. – Я подумал, что невежливо делать это при тебе.
А затем он показал ей топор, сверкнувший в свете луны; с него все еще капала кровь полицейского.
– У тебя отличные сиськи, ты знаешь об этом? – спросил он ее.
– Пожалуйста, пощадите меня.
– По правде говоря, учитывая твой возраст, они просто великолепны.
– Боже, пожалуйста, не надо, послушайте…
– Не подумай, что я какой-то женоненавистник. Наоборот, я люблю женщин. По-своему.
Ее глаза смотрели то на него, то на обезглавленный труп, привязанный к дереву. Скоро она станет похожа на эту изуродованную плоть. Она еще продолжала умолять его, когда он замахнулся и четким движением перерубил ее шею.
Последнее, о чем она успела подумать, было: Пит теперь сможет жениться на своей любовнице.
Ему пришлось довольно долго ждать, пока остановится кровотечение. Но наконец, выкурив три или четыре сигареты, он расстегнул брюки и занялся с ней любовью.
Глава вторая
1
– Она снова в своей палате.
– Там есть телефон? – спросил Харриган.
– Да. – Она дала ему номер.
– Вы не расскажете мне, как прошла операция? – Сэр, я знаю только, что ее перевели в прежнюю палату. Позвоните чуть позже.
– Хорошо. Спасибо.
Харриган повесил трубку.
Рак груди в двадцать один год! Всю жизнь она прожила без отца, мать была готова прыгнуть в постель с первым встречным, а теперь еще и рак груди.
Бегущий в темноте… Похоже, жизнь его дочери будет проходить по этому же принципу.
Кейтс сидел на кухне и слушал радио. Харригана бесило, что кто-то может развлекаться, в то время как неизвестно, что стало с его дочерью. Ему захотелось разбить вдребезги приемник, а затем набить морду Кейтсу.
Дэвид Джерард определенно купился на его уловки, когда нанимал парня на работу. Этакий одинокий волк. Насмотрелся вестернов с Клинтом Иствудом и давай строить из себя крутого: так точно, мистер Джерард, я тот самый одинокий волк, который вам нужен, можете не сомневаться.
