— Я не совсем понимаю, что случилось, Вась, — докапывается до меня Ася, которую я попросила не задавать вопросы и отложить разговор. Она все равно перезванивает мне, когда я уже приезжаю в ее уютное гнездышко, — тебя там что, затопили? Или соседей убили? Унитаз прорвало?
— Бывшего мужа нашла в своей кровати, — фыркаю тихо а, и Ася в ответ тоже скептически фыркает:
— Ага, смешно. А если серьезно?
Я хмуро заглядываю в кастрюльку, которая стоит у Аси на плите. В ней плавает мерзкая и вонючая жижа. Кое-кто забыл, видимо, избавиться от супа, уезжая. То-то я почувствовала странный запах, когда переступила порог.
— У нас воду горячую отключили, — вру я, не желая вдаваться в подробности. Ася точно будет считать меня идиоткой, если я расскажу, что случилось, — кажется, там где-то трубы прорвало.
— Оу, это реально плохо. Но ты не переживай, мы приедем только шестого. До этого, думаю, вам уж должны сделать воду.
Я выливаю скисший суп в унитаз и мою кастрюльку. Потом протираю все поверхности квартиры от пыли, чтобы освободиться от мыслей, которые упорно лезут в голову, и чтобы не хвататься за телефон и набирать запросы в гугле, вроде «что делать, если чувствуешь себя падшей женщиной?».
Интересно, Ярославу настолько же стыдно, как и мне? Телефон упорно молчит, хотя, прошел уже час с того момента ,как я уехала. Есть два варианта — либо почти-бывший-муж еще спит, либо он тоже решил уехать без лишних вопросов и звонков.
Честно говоря, наивная девочка, живущая глубоко в душе, надеялась, что он все-таки позвонит мне, чтобы расставить все точки над «и». Будет умнее и решительнее меня, потому что он мужчина. И скажет что-нибудь вроде... эм, черт. Не могу даже придумать фразу, после которой нам двоим будет комфортно продолжать общаться друг с другом и смотреть друг другу в глаза.
«Сделаем вид, что ничего не было, Вась»? Пха-ха-ха. Конечно. Пойдем выпьем кофе, а я постараюсь забыть, как царапала твою спину ночью в ответ на дикие поцелуи, после которых до сих пор болят губы и язык.
«Мне понравилось. Повторим?». Ага, пфф. После таких слов уж лучше и впрямь постараюсь забыть все, что было.
«После такого я обязан на тебе жениться»? Ты и так на мне все еще женат!
«Попробуем начать все сначала, Вась?». Самая дурацкая фраза для того, чтобы снова начать отношения с человеком. Не представляю даже, как после нее вести. Кивнуть и начать жарить утреннюю яичницу? Или броситься с поцелуями? Черт. Почему она не прозвучала ночью? Тогда бы это было уместно!
Я со с тоном падаю на Асин диванчик и закрываю глаза. Просто ответь на пару вопросов, Вася: как можно было пять лет презирать почти-бывшего-мужа и всего лишь за один вечер настолько расслабиться в его компании?
Меня накрывает воспоминаниями, словно огромной волной. Приятный предпраздничный вечер... настроение у людей, которые были в том кафе, оказалось заразительным — они так искренне улыбались, что мне тоже хотелось перестать быть злой букой
...снег за окном...
...запахи еловой хвои...запах глинтвейна, доносящийся с кухни кафе...
...и вот мы уже с Ярославом ржем, как хрюшки, обсуждая каких-то старых общих знакомых и смешные моменты, которые произошли с нами за эти долгие пять лет. Выходим перекурить, накинув верхнюю одежду — какого черта вообще? Мы ведь баловались сигаретами очень давно, когда только начались у нас отношения, и потом я никогда не вспоминала об этой вредной привычке. Но тут мы словно оба вернулись в прошлое. Два взрослых идиота, стреляющие сигарету у посетителей кафе...
...Вот Ярослав оплачивает счет за нас двоих, оставив чаевые. Какого-то черта едем в тот самый торговый центр, где мы покупали подарки к Новому году, когда еще были вместе. Я набираю в магазине «бомбочки» для ванны, каким-то макаром мы оказываемся в ювелирном отделе — и, о боже, вот тот самый момент, за который мне невообразимо стыдно — Ярослав мне покупает дорогущее ожерелье, а я в этот момент почему-то смеюсь, как ненормальная...
Нет, стоп. Это еще не тот-самый-момент, за который мне невообразимо стыдно. Наверное, больше всего мне стыдно за наши переплетенные пальцы, когда мы держались за руки, направляясь по заснеженной площади к машине Ярослава. За то самое чувство, которые испытываешь при влюбленности — когда внутри такая легкость, словно можешь подпрыгнуть и воспарить к небесам. Как шарик, наполненный гелием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
… За то, что мы играли в снежки перед моим домом? И я промокла до самых трусов спустя полчаса снежных игр. Снег был у меня везде — под курткой на пояснице, ледяными комьями сбился в капюшоне, в рукавах. Холод помог вернуть разуму небольшую ясность, но вот жаль, что поступили мы все равно, как пьяные хрюшки.
Поднялись ко мне домой, раздели друг друга и приняли вместе ванную, пытаясь согреться. В шипучем, благоухающем разноцветном безобразии из «бомбочек», которые я купила. И, черт, мы оба вели себя так естественно! Словно и не было этих пяти лет разлуки. Хотя, в груди все равно покалывало от ощущения, что мы оба сильно изменились. И во время нашего брака не чувствовала я странные мурашки, когда Ярослав так вот смотрел на меня.
Я зажимаю глаза ладонями, словно это поможет мне все забыть. И перестать лицу пылать.
Я будто снова ощущаю те самые запахи, которые наполняли ванную, когда что-то между нами замкнуло и Ярослав наклонился, целуя меня. И взрыв эмоций в груди, которые разливаются теплом по всему телу.
Почему я тогда думала, что мы поступаем правильно?
Мне так казалось.
Словно невозможно изменить тот факт, что мы созданы друг для друга, и будем ощущать эту связь, даже если расстанемся еще на пять лет. Никто и ничто не сможет заменить нам друг друга. Потому что только мы знаем, что нам необходимо. И только наши прикосновения смогут растопить наши души и сердца в этом достаточно холодном, циничном и равнодушном мире, позволив искренне любить.
… Я прихожу в себя после воспоминаний только спустя какое-то время, вытерев залитое слезами лицо.
Наверное, я обманываюсь. Невозможно склеить любимую и привычную разбитую кружку -— все равно она однажды развалится, а до этой поры придется пить чай с горьким привкусом клея. Мне стоило вчера уйти раньше на несколько бокалов вина, вот и всё. И забыть все было бы проще, было бы проще продолжить жить, как прежде.
Между подушками дивана я нащупываю пульт, и достаю его, щелкнув по кнопкам. Посмотреть, может, сопливый сериал? Проплачусь как следует и всё.
Телефон по-прежнему молчит.
Я бездумно щелкаю по каналам, переключаясь между «Смешариками», «Тайнами погибших городов», «Жить здорово» и боевиками. Потом попадаю на новости. Крупным планом показывают какие-то черные куски пластика на снегу, а потом я вздрагиваю, когда камера переключается на сильно знакомую машину.
— Трое человек погибли в страшной аварии сегодня на севере города, — равнодушно вещает диктор. Мое сердце начинает биться быстрее, пока мелькают кадры с места ДТП — там черный «Мерседес», капот которого почти что смят гармошкой. В небо при этом поднимается черный дым.
«Да ладно, мало ли в городе черных Мерсов»? — дрожащим голоском уговаривает меня подсознание, но я уже хватаюсь за телефон, разблокировав экран. Звонков от Ярослава нет по-прежнему.
Ладно. Есть шанс, что я сейчас позвоню, Ярослав ответит мне равнодушным голосом, или сказанет что-нибудь обидное и я буду долго злиться и плакать...да, такое может случиться. Скорее всего, так и будет, потому что наверняка он нашел мою записку, плюнул на все, уже доехал домой и с ним все в порядке. Я выставлю себя прилипалой-идиоткой. Дамочкой, которая пять лет назад выгнала нищего мужа и ни разу с ним не связалась, а теперь, когда он разбогател, названивает после совместной ночи, не получив никакой реакции на записку и свой побег.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Да плевать.
Я набираю номер Ярослава, который записала вчера, пожаловавшись, что не смогла до этого с ним связаться...
«Абонент временно недоступен».
