— Ничего себе, — пробормотала Оксана, когда Федор, наконец, отстранился. — Тебе нужно официально запретить делать такое.
— Тебе и правда этого хотелось бы? — с улыбкой спросил Федор.
— Нет, — прошептала она.
— Это хорошо, — кивнул он. — Тогда до завтра. Я позвоню, жди.
— До завтра, — ответила она, глядя, как он удаляется и исчезает в конце улицы…
Оксана лежала без сна, снова и снова прокручивая в голове события сегодняшнего дня, скорее даже вечера. При воспоминании о поцелуе Федора сердце заходилось так, будто хотело выпрыгнуть наружу, до боли бившись в грудную клетку. Она встала, накинула на плечи большой платок, вышла во двор и направилась к беседке. Небо было густо усыпано звездами. Подняв голову вверх, девушка подумала: «А в большом городе такого нет, уличная иллюминация гасит всё. Здесь всегда были самые яркие звезды…»
— Не спится? — донеслось из беседки.
Оксана вошла внутрь и с удивлением обнаружила бабушку, сидящую за столом.
— Бабуль, а ты чего здесь?
— Мне тоже не спится, — пояснила Серафима Аркадьевна. — Присаживайся, давай страдать от бессонницы вместе. Вместе все же веселее.
Оксана села напротив. Бабушка неотрывно смотрела на внучку, не говоря ни слова. Казалось, она колеблется и борется сама с собой, принимая какое-то нелегкое для себя решение. Оксана молча ждала, она видела метания бабушки и не понимала из-за чего она так переживает.
— Оксаночка, можно задать тебе вопрос? — наконец спросила Серафима Аркадьевна.
— Конечно, бабуля, зачем спрашивать? — удивилась внучка.
— Ты давно уехала из дому и живешь самостоятельно. Я все это понимаю и понимаю, что вмешиваться в твою жизнь никто не имеет права. Но одно меня тревожит: что у тебя с Федором?
— Ого, вот это вопросик, — поразилась Оксана. — Вообще-то ничего, я просто арендую у него квартиру.
Девушка понимала, что немного лукавит, но признаться в том, что этот мужчина разбудил в ней чувства, которых она ранее никогда не испытывала даже к Коле, Оксана пока была не готова.
— Я видела, как он смотрит на тебя.
— Ну так что же? Пусть смотрит, — улыбнулась девушка.
— Да, это, конечно, так. Но я еще видела, как ты смотришь на него.
— Бабушка, ты выдумываешь то, чего нет, — возразила Оксана.
— Девочка моя, ты решила меня обмануть? — усмехнулась бабушка. — Не выйдет. Он тебе нравится, не так ли?
— Ну а даже если так, то что? — тихо спросила внучка.
— Ничего, это все дело житейское, молодое, все нормально. Только вот одно меня тревожит: ты много ли знаешь о нем?
— Бабушка, ну к чему такие вопросы? Я его практически не знаю, но у нас и отношений нет никаких. Ты чего вдруг встревожилась? Тебе Федор не понравился?
— Очень понравился, — призналась бабушка. — Но все не так просто. Что-то есть в нем такое, что заставляет меня тревожиться. Не могу объяснить, просто чувствую. Что-то необычное, настораживающее, что ли. Возможно, даже опасное. Поэтому прошу тебя: будь осторожна, ладно?
— Бабушка, да в чем дело? — раздраженно спросила Оксана.
— Не знаю, просто интуиция, наша семейная интуиция.
***
Воскресный день выдался суматошным, веселым и бестолковым. Папа вдруг предложил сделать шашлыки, естественно, его предложение было принято «на ура», и они с Верой уехали на рынок за мясом. Вернувшись, до хрипоты спорили между собой о составе маринада для шашлыка, в итоге папа строго сказал:
— Так, всё, женщина! Споры отставить! Шашлык — сугубо мужское дело. Поэтому попрошу Вас, уважаемая моя жена, идти в дом и заняться чем-нибудь более подходящим для изящных женских рук.
С этими словами он чмокнул Веру в щеку, подхватил кастрюлю с мясом и скрылся в беседке. Колдовства не должен был видеть никто. Вера махнула рукой, мол, делай, что хочешь, и скрылась в доме.
— Окси, Кристи, давайте поиграем, — заканючила Симочка, заходя в комнату Кристины, где сидели обе старшие сестры. — А то пока это шашлыки готовы будут… Скучно.
— Ну давай, — ответила Оксана, вставая. — Во что играть будем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А давайте в «холодно-горячо»?
— Отлично. Что будем прятать?
— Вот это можно, — Симочка протянула Оксане маленького медвежонка.
— Чур, ты первая ищешь! — воскликнула Кристина, ласково щелкнув сестренку по носу.
— Ладно, — проворчала Симочка. — Я выйду во двор, а вы пока спрячьте.
Играли они так весело и шумно, так радостно и громко смеялись, что Вера с бабушкой не выдержали.
— Девчонки, а ну брысь играть во двор! — приказала Вера, выглядывая из кухни. — А то шуму от вас слишком много. Идите-идите, погода хорошая, что в доме-то сидеть.
Они вышли, постояли на крыльце, играть в «холодно-горячо» во дворе совершенно расхотелось.
— Сима, мелки есть? — вдруг спросила Оксана.
— Есть, а что? Рисовать будем?
— Нет, молодость вспоминать, — хохотнула Оксана.
— Ты про что? — не поняла Кристина.
— Кристи, ты знаешь, что-то я так давно в классики не играла! Лет с десяти, — продолжала смеяться Оксана.
Ура! — закричала Симочка. — Я сейчас, только мелки принесу!
Она метнулась в дом и вернулась с коробкой. Сестры вышли за калитку, и Оксана приступила к расчерчиванию асфальта возле дома на классики. Симочка пристроилась рядом, и, пока старшая сестра орудовала белым мелком, взяла цветные и, высунув от удовольствия язык, принялась разрисовывать асфальт вокруг цветами, божьими коровками, стрекозами и солнышками. Работа кипела вовсю, и обе они не обратили внимания на то, что Кристина почему-то не принимает участия в общих художествах.
— Оксана, — вдруг раздался тихий голос средней сестры. — Можно тебя отвлечь на секунду.
Оксана поднялась и увидела, что Кристина стоит и с недоумением смотрит на что-то.
— Вчера этого не было, — сказала она почти шепотом, указывая на калитку. — Получается, появилось ночью. Это ты сделала?
— Конечно нет! — опешила Оксана. — Зачем мне это? Да я и не совсем понимаю, что это такое!
На калитке чем-то черным, видимо, кусочком угля, был нарисован странный знак — пятиконечная звезда внутри круга.
— Я могу ошибаться, — ответила Кристина, — но мне кажется, что это называется пентаграммой. И это защита от злых сил.
— Хм… интересно, папа и Вера не заметили, когда утром выезжали?
— Они же не через калитку выезжали, а через ворота. Калитку, скорее всего, не открывали и не подходили к ней, — пояснила Кристина.
Девушки замолчали. Оксана вспоминала обрывки каких-то давно прочитанных статей. Кажется, пентаграмма действительно наносилась для защиты от злых сил, духов, призраков. Ну да, точно, даже в «Фаусте» было упоминание. Только вот кто нанес ее на калитку? Кто-то явно хотел защитить их семью.
— А ну, пойдем, — Оксана взяла сестру за руку и зашла во двор, оставив калитку открытой. — Симочка, мы сейчас вернемся!
— Угу! — откликнулась девочка.
Оксана и Кристина подошли к дому и стали внимательно осматривать его. Над входной дверью они обнаружили еще один совсем маленький рисунок. Та же пентаграмма. Сестры переглянулись, во взгляде каждой застыл немой вопрос: кто решил поставить замок от духов на их жилище?
— Эй! Ну где вы там? Мы играть будем? — раздался недовольный возглас Симочки.
— Пошли. Потом поговорим, вечером, — кивнула Оксана и вышла за калитку.
Улица у них тихая, прохожие, особенно в воскресный день, были редкостью, лишь соседи с умилением наблюдали из окон, как две взрослые девушки и одна маленькая девочка, заливаясь счастливым смехом, прыгали на одной ноге, играя в «классики». Со двора потянуло аппетитным запахом шашлыка.
— Ух, Симка, я все, больше не могу, — выдохнула Оксана. — Старая я уже для этой игры.
— А для свадьбы в самый раз, — Симочка показала сестре язык и скрылась в доме.
— Паршивка, — покачала головой Оксана. — Знаешь, Крис, я сейчас сдохну от жажды. Пошли в дом, хочу выпить стаканов пять воды.
Оксана жадно пила воду, когда у нее зазвонил телефон. «Федор» — высветилось на экране.
