— Привет, — сказала она в трубку.
— Привет, — ответил Федор. — Как жизнь? Что-то голос у тебя запыхавшийся.
— Симочка нас с Кристи укатала в «классики», — засмеялась Оксана.
— Ух ты! Весело у вас. А я хотел пригласить тебя пообедать вместе.
— Пообедать? — переспросила Оксана.
— Ну да. А потом сходим в гости кое к кому.
Кто-то тронул Оксану за плечо. Обернувшись, она встретилась глазами с бабушкой.
— Это Федор? — спросила та шепотом. — Пригласи его к нам на шашлыки.
— Федор, у меня встречное предложение: приглашаю тебя на обед к нам. Папа шашлыки готовит.
— Ого! Я с удовольствием приеду. До встречи.
Она отключилась и посмотрела на бабушку, Серафима Аркадьевна довольно улыбалась, в глазах ее мелькнуло торжество. Ничего не понимая, Оксана отложила телефон и пошла в ванную вымыть руки. Чего вдруг бабушка сама предложила пригласить Федора? Особенно после того, что сказала ночью? Или хочет, чтобы они с Оксаной были на глазах? Так ведь все равно потом уйдут… Похоже было, что бабушка что-то задумала, но что именно и зачем оставалось загадкой для девушки. Оксана размышляла, задумчиво глядя на струю воды, вытекающую из крана. Так и не придя ни к какому выводу, она закрыла воду, вытерла руки и уже собиралась выйти из ванны, как ее внимание привлек одни предмет. В углу стояла корзина для белья, она как раз наполнилась, и Вера собиралась завтра затевать стирку. Сверху лежало что-то знакомое, небрежно брошенное поверх остального белья. Подойдя ближе, Оксана поняла, что это та самая ночная сорочка, в которой она видела Серафиму Аркадьевну нынешней ночью в беседке. Сбоку на сорочке виднелись какие-то темные пятна. Присмотревшись, Оксана поняла, что это след от пальцев, испачканных углем…
Глава 7
Девушка растерянно вертела в руках сорочку. Получается, пентаграммы нарисовала бабушка? Но зачем? От кого или от чего она решила защитить их дом? Получается, что бабушка что-то знает? Но почему бы ей тогда не рассказать обо всем ей, Оксане? Слишком много вопросов и ни одного вразумительного ответа. Оксана сунула сорочку обратно в корзину, решив сегодня же, во что бы то ни стало, вытянуть из бабушки ответы.
— Окси, где ты там? — раздался с улицы окрик Симочки. — К нам дядя Федор пришел.
«Вот ведь язва, — подумала с улыбкой девушка о сестренке. — То ли еще будет, когда вырастет!» Оксана вышла на крыльцо. Во дворе стоял Федор и смеялся.
— Привет! — сказал он, увидев Оксану. — Вот видишь, с твоей легкой руки я все же стал дядей Федором. Мне ничего не остается, как завести пса и кота.
— Ага, и про галчонка не забудь, — съязвила девушка. — Привет!
Она спустилась по ступенькам крыльца и подошла к Федору. Он ласково незаметно погладил ее по плечу. В его черных глазах плясали веселые чертики. «Надо же, — подумала Оксана, — он, оказывается, умеет улыбаться одними глазами. Обалденно». Верочка выглянула из беседки и крикнула, чтобы все подтягивались, так как папа готов торжественно внести шашлыки.
— Идем, — тихо сказала Оксана, взяв Федора за руку.
— Идем, — кивнул он. — Как же трудно это.
— Что?
— Видеть тебя и не поцеловать.
— Держи себя в руках, — улыбнулась Оксана.
— Стараюсь, а что мне еще остается, — шепнул он ей на ухо.
От его шепота по телу девушки пробежала приятная дрожь. Оглянувшись по сторонам в желании убедиться, что никто ничего не заметил, Оксана столкнулась взглядом с бабушкой. Серафима Аркадьевна внимательно смотрела на Федора, и Оксане показалось, что взгляд ее потеплел. Все расселись вокруг накрытого стола, Федор протянул Верочке пакет.
— Примите пожалуйста. Я решил скромно поучаствовать.
В пакете оказалась бутылка очень приличного сухого вина.
— Федор, право, не стоило, — смутилась Вера. — Но нам очень приятно, спасибо.
У входа в беседку появился папа с большим блюдом, на котором лежали только что снятые с костра шампуры. Запах от них шел невероятный. Торжественно водрузив блюдо в центр стола, он произнес:
— Налетайте!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зазвенели тарелки, все потянулись за мясом. Верочка разлила по бокалам вино, за столом стало шумно и весело. Наливая Симочке сок, вдруг обнаружилось, что девочки нет за столом.
— А где же Серафима? — спросил папа. — Эй! Сима! Ты где? Одну тебя дожидаться, что ли?
— Иду! — раздался голос младшей дочки.
Симочка залетела в беседку и тут же устроилась на скамье рядом с Федором, протянув папе тарелку.
— И мне шашлык! — попросила она.
— Ой, Симочка, где ты уже успела изгваздаться? — удивилась Вера.
Все оглянулись на девочку. Правая рука и правый бок ее футболки и джинсов были испачканы чем-то черным.
— Ой, а я и не заметила, — ответила Сима. — Я мелки на улице возле калитки забыла, пошла забирать и прислонилась.
— Так откуда там чернота? — спросил папа.
— Не знаю. Кто-то нам на двери нарисовал углем картинку, я к ней и прислонилась.
— Вот хулиганьё, — возмутился папа. — Ладно, потом отмоем, а ты пока сбегай руки вымыть и переодеться.
Симочка кивнула и выскочила из-за стола. Оксана украдкой посмотрела на бабушку, лицо Серафимы Аркадьевны вытянулось, во взгляде читалась досада, она пристально смотрела на Федора, который с невозмутимым видом подносил к губам бокал.
— Федор, а Вы не могли бы принести мне из дома платок? Вы просто ближе к выходу сидите. Я его в прихожей оставила, что-то мне здесь, в тени, зябко немного, — попросила бабушка.
— Ой, Серафима Аркадьевна, ну что Вы! — воскликнула Вера. — Я сама принесу, что это Вы гостя решили напрягать!
— Мне не сложно, — улыбнулся Федор, поднимаясь.
— Нет-нет, сидите, я сама!
Вера скрылась в доме, а Федор повернулся к Серафиме Аркадьевне.
— Извините, мне не дали за Вами поухаживать.
Взгляды их встретились, Серафима Аркадьевна смотрела с едва скрываемой досадой и даже враждебностью. Но никто, кроме Оксаны, этого не видел. Ну и, естественно, Федора, которому этот взгляд и предназначался, похоже. Мужчина не отводил глаз, пока первой не отвернулась бабушка. После этого Федор улыбнулся одними уголками рта и снова принялся за шашлык. Вернулась Вера и протянула Серафиме Аркадьевне платок.
— Спасибо, дочка, — кивнула та.
— Я сейчас заодно сходила калитку нашу посмотрела. Это просто безобразие! — воскликнула Верочка. — Изрисовали углем, да еще и какой-то знак, вроде как сатанинский, что ли. Сейчас же пойду отмою его!
— Он не сатанинский, — вдруг вмешался Федор.
— Да? — удивилась Вера. — А что это такое?
— Пентаграмма. Оберег от злых сил, духов и сглаза, в общем, от всего плохого, — пояснил он, глядя при этом почему-то на Серафиму Аркадьевну. — Только он уже нарушен.
— Как это? — не поняла Вера.
— Симочка, когда прислонилась и запачкалась, стерла часть этого знака, — продолжал мужчина, по-прежнему глядя на бабушку. — Помните «Фауста»? Там Сатане удалось проникнуть в дом под видом пуделя именно потому, что пентаграмма была испорчена.
— Ну что за тему для разговора мы нашли, — укоризненно покачал головой папа. — Будто колдуны какие. Кристина, а ну-ка, притащи музыку, будем веселиться.
Обед подходил к концу, про пентаграмму все, похоже, забыли, лишь Серафима Аркадьевна продолжала кидать на Федора редкие тревожные взгляды. «Да что с ней происходит? — думала Оксана. — Никогда ее такой не видела. Чего она на Федора взъелась вдруг? Сама же признавала, что он ей понравился, а теперь вообще непонятно себя ведет». Федор больше не смотрел на бабушку, лишь слегка улыбался, чувствуя ее повышенное внимание. Бросив незаметно взгляд на часы, он повернулся к Оксане и прошептал ей на ухо:
— Я на сегодня о встрече договорился и хочу, чтобы ты со мной пошла. Ты не передумала?
— Нет, — помотала головой Оксана.
— Тогда нам пора, иди собирайся.
Оксана кивнула и ушла в дом. Тут же следом за ней поднялась со своего места Серафима Аркадьевна.
