паче. Дело было не только в оптимизации налогов, но также в правильном оформлении отчетности, которая попадала в налоговые органы. За ошибки налоговики карали, причем очень жестко. Поговаривали, что если нестыковки в итоговом балансе оказывались существенными, то более владельцев бизнеса не видели.
Также люди (очень тихо!) говорили, что налоговики — это одно из орудий тайного правительства, что правит из-за кулис. Правда ли то было или нет — мало кто знает, но налоговых инспекторов боялись все, даже правители городов.
Сотрудников надзорных органов старались не привлекать просто так, существовало даже негласное правило, что жаловаться — это кощунственное поведение. Хотя среди государственных рекомендаций постоянно шли советы о праведных доносах на тех участников хозяйственных взаимоотношений, кто злоупотребляет своей властью в тлетворном для общества ключе.
Но никто не жаловался. Все молчали.
И кабанчики, как любил говорить Игорь, брали свое, выжимая из сотрудников все соки. А правители городов забирали последнее у своих горожан.
Таков был текущий капитализм — бессмысленный и беспощадный. Хотя все можно было исправить. Просто народ ждал своих Героев, сам не желая ими становиться.
Все необходимые приготовления были сделаны. Тексты составлены, конверты запечатаны, марки приклеены — что еще для счастья надо?
Ответ не заставил себя ждать — через несколько ночей Коса разбудили. Он думал, что милый старичок, у кого он гостил, решил ночью заквасить (такое случалось), но обычно он зажигал свет, когда входил в комнату Коса, а ныне было темно. Очень темно. Темнее, чем обычно.
— Мы пришли, — сказали они.
И все сразу встало на свои места. Кос заспешил переодеваться, словно подгоняемый их мрачными суровыми взглядами. Его невольно пробрал озноб, обычно он хоть как-то ощущал присутствие других людей вокруг себя, различал их жизненные ауры, но сейчас его окружала пустота, духовный вакуум словно сжал его своими эфемерными тисками. Хотелось дышать полной грудью, но Кос лишь хрипло сипел.
— Хе-хе, — откашлялся он, слегка улыбаясь.
Они действительно пришли. В этом не было сомнений.
В суете он надел разные носки, но решил забить на это, сейчас так даже модно. Или не модно. А что… мысли путались…
Он закурил. Стало полегче. Конечно, употреблять наркотики вблизи столь высоких государственных служащих было не лучшей идеей, но Кос свято верил в разграничение центров ответственности. Каждый должен заниматься своим делом. И правда — его мрачным спутникам наркотики были совершенно не интересны. Они были спецами в совершенно другой области.
Области, где царят цифры.
— Пойдемте, господа, — пригласил Кос людей в черном.
Блин, там же была и дама? Она не обидится?
Он затянулся. Хех-хе-хе-хех-хе… какая разница уже?
Сознание у Коса выделывало странные фортели, когда он горделиво вышагивал по улочке меж роскошных дачных домов. Ему было одновременно хорошо, одновременно зябко, одновременно тошно и… хотелось петь.
И он запел. Тихонько. Какую-то простую песенку про кошку и девочку. В этой известной песне девочка кричала про глобальное потепление, ежась от холода, а кошка мурчала, потому что лучше знала, что к чему.
Он решил узнать у своих спутников, не против ли они долгой прогулки. Они были не против. Странно, подумал Кос, и почему они не взяли с собой карету? Хотели быть скрытными или снова государство урезает бюджет?
А что такое это государство? Кто стоит выше этих мрачных людей?
Наконец, они пришли. В окнах харчевни все еще горел свет, несмотря на поздний час. Значит, Бертрам, хозяин забегаловки, не обманул. Сегодня будет жарко.
Ух! Кос начал притоптывать на месте от волнения. Где же он?
Чед возник словно из ниоткуда, безразлично осматривая чудесатую процессию. Он лишь кивнул с должной долей уважения людям в черном, а те сделали все возможное, чтобы его не замечать. Чед был им совершенно не интересен.
— Это здесь? — прошелестел мягкий женский голос, от которого у Коса побежали мурашки по телу.
— Да, госпожа. Тут сегодня, как там зовется… собрание акционеров?
— Прелестно, — прошипел высокий мужчина, прятавший руки в карманах.
Они вошли. Кос благоразумно остановился у выхода, прикрыв за собой дверь, а Чед подался чуть вперед, спокойно осматривая зал, битком набитый мерзкими рожами.
Это у них, подумал Кос, такое требование при устройстве на работу? Хочешь быть разбойником? А рожей ты вышел?
Уххх… Кос уже танцевал на месте от греющего его возбуждения.
Трое в черном вышли ровно на центр зала. Все вокруг замерли.
— Чо такое? — проревел кто-то из толпы.
— Эй, ребзя, я его знаю, — бугай с шишкой на голове показывал мясистым пальцем на Коса. — Это тот щенок… ну тот… ребзя, вы чо…
— Спокойно! Что пришли, разговаривайте!
Последним высказался действительно громадный детина. Недаром его называли Большим Джо.
— Мы здесь находимся по факту выездной внеплановой налоговой проверки, — сухой голос человека в черном прозвучал на удивление громко и ясно. — По поступившим данным от народного источника, ваше сообщество промышляет утайкой налоговых отчислений, а также различными финансовыми махинациями и схемами. Просим немедленно предоставить всю необходимую отчетность для более детального изучения дела.
— Мать вашу, налоговики чертовы! — сметливый Бертрам быстро начал баррикадироваться за своей стойкой. — Хрен ли сюда приперлись!
— В документах указан этот адрес как юридический.
— Спокойно, Бертрам. Сейчас разберемся, — Большой Джо встал и подошел к налоговику.
Да он был втрое больше любого из них! Настоящий великан!
— Вы, ребят, малость попутали, — хмыкнул Джо под всеобщее улюлюканье. — Мы тут не бумагомараки, мы тут дела делаем. Нанял я не так давеча одного писаку, так он мне весь мозг сожрал. Вот и заперли мы его в каменном мешке, пусть там умничает, за гоблинами говно убирает.
Большой Джо раскатисто рассмеялся. Бугаи вокруг начали стучать кулаками по столам.
— Поэтому, господа хорошие, валите-ка отсюда нахер, поняли? У нас тут попойка знатная, и мы вас не приглашали. А ты! — зычно прокричал он, показывая пальцем на Коса. — Останься. Гостем будешь. Ответишь за свои словечки ранее, как тебе?
— Согласно закону, — прервал Большого Джо налоговик, — вы обязаны оказывать нам всяческое содействие в бухгалтерском расследовании.
— Слышь, ты, чепушила! — яростно взревел Джо. — Еще одно слово, и я…
Гигант согнулся. Сложился пополам. Рухнул.
Он опрокинулся на пол так гулко, что столы по всему залу задрожали. Все замерли.
— Суки, суки, суки… на кой ляд пригласили сюда налоговиков… суки, суки, суки… — заскулил Бертрам.
Повсюду раздался крик, вой, истошные вопли, яростные выкрики. Настала форменная катавасия.
Кос успел заметить, как один немытый обрюзгший пузан бросился на девушку-налоговика с розочкой наперевес (это даже выглядело несколько романтично), но она едва заметным движением отрубила ему голову.
Отрубила ему, мать твою, голову! И чем? В
