училище для протестантов. При расставании владелец Острожского замка подарил своим гостям богослужебную книгу, выпущенную в его типографии. На ней была сделана такая дарственная надпись: «14 августа 1602 года эту книгу дал нам, Григорию с братиею Варлаамом и Мисаилом, пресветлый князь Острожский». Позднее неизвестной рукой к имени Григория было подписано «царевичу Московскому».
Надпись на подаренной книге свидетельствовала о том, что в начале своего пребывания в Литве Григорий Отрепьев не называл себя именем Дмитрия. Для всех он был одним из трех русских монахов, искавших прибежища за границей. Возможно, что в то время он даже и не подозревал, что может стать претендентом на московский трон. С присущей ему любознательностью он лишь стремился овладеть новыми для себя знаниями и найти достойное применение своим способностям. Вполне вероятно, что в Литве Григорий встретил прежних знакомцев — боевых холопов бояр Романовых, поступивших на службу к польским панам. Вместе они начали обдумывать план мщения царю Борису, превратившему их в изгоев, лишенных отчего дома. Каковы были планы изгнанников, точно не известно. Несомненно, что они рассматривали разные варианты. Но самый лучший состоял в том, что у Бориса должен появиться соперник — законный природный наследник престола, которого тот пытался в детстве убить. (Слухи о том, что Мария Нагая обвиняла Б. Ф. Годунова в убийстве ее сына, были известны всем.) Им, естественно, должен был стать царевич Дмитрий, якобы подмененный в детстве и спасшийся от наемных убийц. Но кто мог взять на себя роль главного борца с царем Борисом, то есть царевича Дмитрия? Им мог быть только отчаянный храбрец, готовый ради идеи, общего дела в случае неудачи сложить голову. Григорий Отрепьев решил, что с этой ролью он может справиться. Итак, на общем собрании русских изгоев было решено, что беглый чудовский монах превратится в чудом спасшегося царевича Дмитрия и начнет борьбу с Борисом Годуновым за московский трон. Остальные тут же поклялись быть верны общему делу и всячески друг другу помогать.
«Я — царевич Дмитрий»
Крайне честолюбивый, безрассудно отважный и достаточно хорошо образованный, Григорий Отрепьев неплохо соответствовал роли царевича Дмитрия. Возможно, у него даже было какое-то внешнее сходство с царским сыном: рыжеватые волосы, смугловатая кожа и невысокий рост. Правда, никто не мог знать, как бы выглядел настоящий Дмитрий в зрелом возрасте — в момент гибели ему было неполных девять лет. Поэтому в угоду самозванцу любой мог подтвердить, что именно он и есть истинный сын царя Ивана Грозного.
В Гоще Григорий скинул с себя монашеское платье и как мирянин стал изучать науки и польский язык. Его поведение возмутило прежнего товарища, Варлаама. Монах обратился к Константину Острожскому с просьбой наказать расстригу и вновь вернуть в монашеское звание. Но православный князь был вынужден сказать, что Литва — вольная страна: все веруют, во что хотят. Даже его собственный сын изменил православию и переметнулся к католикам. В польских источниках отмечено, что зиму 1602/03 года Григорий провел в Гоще, но после Пасхи куда-то пропал. Думается, именно в это время он разрабатывал план превращения в царевича Дмитрия вместе со своими сторонниками из числа прежних слуг Романовых. Возможно, к этому делу были привлечены и находящиеся в России опальные Нагие и Романовы. Ведь без поддержки бывшей царицы Марии Нагой, матери царевича Дмитрия, затевать самозванческую авантюру было слишком рискованным делом. Известно, что у Григория именно в это время появился дорогой нательный крест, который должен был доказывать его царское происхождение. Возможно, он был прислан ему мнимой матерью в подтверждение того, что она собирается его поддерживать. Григорий и его сторонники прекрасно понимали, что в одиночку им не раскрутить столь опасное и рискованное дело. Следовало заручиться поддержкой самых широких польских кругов. В противном случае новоявленный Дмитрий мог быть схвачен по приказу польского короля и выдан царю Борису. Ведь между соседними странами был заключен мирный договор на 22 года, и разрывать его ради безвестного бродяги Сигизмунду было невыгодно.
Очень вероятно, что главными помощниками Григория стали иезуиты, сразу же заинтересовавшиеся православным дьяконом, склонным к перемене веры и нарушению монашеского обета. Для них авантюра с «царевичем Дмитрием» давала возможность внести смуту в православную страну и ослабить ее. К тому же католики могли надеяться что за материальную и моральную поддержку самозванец в случае успеха хорошо отблагодарит помощников — позволит беспрепятственно распространять «латынство» в России. Иезуиты были вхожи и в королевские покои, и в замки самых знатных польских панов. К их мнению и советам прислушивались многие. Поэтому создать благодатную почву для появления «Дмитрия» им оказалось несложно.
В источниках существует несколько версий превращения Григория в царевича Дмитрия. По одной, будучи слугой князя А. Вишневецкого, он тяжело заболел и во время исповеди признался православному священнику в том, что является царским сыном. После выздоровления Григория священник все рассказал князю. По другой — во время прислуживания князю Адаму Вишневецкому в бане Григорий заявил, что не заслуживает неуважительного отношения, поскольку принадлежит к царскому роду. Князь Адам оказался удивительно легковерным. Он сразу же согласился считать своего неказистого русского слугу царевичем, переодел в роскошные одежды и начал представлять остальной польской знати «чудом спасшимся сыном царя Ивана Грозного». Несомненно, что Вишневецкий был заранее подготовлен иезуитами, поэтому лишних вопросов своему гостю не задавал и во всем стремился ему помочь.
В версиях превращения нашего героя в царевича удивляет только одно: почему высокообразованный Григорий был всего лишь простым слугой у князя, а не его почетным гостем, как, к примеру, бежавшие в Литву в середине XVI века троицкий игумен Артемий и монах Феодосий Косой? Поселившись при дворе знатных панов, они имели возможность заниматься литературным трудом и проповеднической деятельностью. Григорий же, по утверждению иезуйтов, сначала служил на кухне пана Гойского (это после обучения в протестантской школе!), а потом подавал платье князю Вишневецкому. Эта явная неправдоподобность свидетельствует о том, что версии были всего лишь выдумкой для простых людей, любящих сказки про гонимых и страдающих в нищете царевичах и принцах.
Под стать версиям превращения был и рассказ Григория «о своем спасении» от рук наемных убийц. Некий воспитатель по фамилии Щелкалов, предполагая, что Борис Годунов постарается убить царевича, чтобы расчистить себе путь к престолу, подменил его в раннем детстве. Для этого он положил в колыбельку другого ребенка. Даже родная мать не заметила подмены и обращалась с подкидышем как с родным сыном. Дмитрию же пришлось жить при монастыре под чужим именем. После смерти своего покровителя он был
