С Гришкой надо как-то решать. Урод недоделанный. Но я тебя доломаю и доделаю. Ты мне за все ответишь. И бабы эти еще на мою голову. Задолбили, ей-богу.
Одной все неймется: где Гриша, что с Гришей? Делать больше нечего. Коза! Скачет из конторы в контору, по родителям, по друзьям. Шумная очень и въедливая. Любопытство ее погубит. Ох погубит». Он растер руками щеки, затем затылок. Боль не стихала.
«Другая — с ментом в обнимку. Тоже хороша, стерва, видела слишком много, а еще больше слышала. Хорошо, хоть менту наплевать на Гришеньку. Пока наплевать, по крайней мере.
Баб надо остановить. Особенно этих, с моторчиком. Пусть немного отдохнут.
Да и Гришеньке не мешало бы результат с умом преподнести.
Что за невезуха. Какие-то две минуты. И расплачивайся теперь за них. Угораздило же эту Машеньку именно в этот момент появиться. Именно в этом доме. Дурацкое совпадение. А какой отличный был план. Просто гениальный.
Ладненько. Хотите все знать? Отлично! Я вам сам все расскажу. Все покажу. И все будут довольны. Вот сейчас кофейку, яичницу и за дело. Придется напрягаться, а напрягаться так не хочется».
Он проглотил обжигающую яичницу, жадно запив ее крепким кофе. Затем прошел в ванную и почистил зубы. Главное, чистить зубы после еды.
Он был совершенно уверен в своей неотразимости, привлекательности и порядочности. Дело портила картина окружающего мира.
Он вспомнил Марка Твена. Хорошо, когда все кругом честные, а ты один вор. Да, примерно так. А если все вокруг тебя воры и жулье, что прикажешь делать? Вопрос риторический. Приходится выкручиваться. Конечно, нелегко. Но каждый — за себя.
Вопросы порядочности его в принципе не волновали. Хорошо ли, плохо ли — так рассуждать нельзя. Выгодно или невыгодно? Большой риск или нет? Вот верный подход. Цель благословляет средства. А оправдания никому не нужны!
И папка эта дурацкая. Пригодится, конечно, папочка эта, но вот где и когда? Пока ясности никакой.
Или поверить Гришке и сжечь ее? Неспроста он так переживает. Не пришлось бы расхлебывать последствия. Рискованно в данный момент с ней возиться. Переждем.
Главное, не дергаться. Все произойдет само собой и все решится по ходу дела. Загадывать не будем, будем действовать. Итак, с кого начнем? Нет, лучше — кто первый?»
Они договорились встретиться у кинотеатра. Олечка Галкина волновалась. Голубые глаза сверкали от предвкушения радости. Она пришла раньше срока. Наверное, надо бы в первый раз опоздать. Но опоздание не сложилось, сердце бешено колотилось, и в горле пересохло.
«Лучше я покурю спокойно, подышу воздухом и успокоюсь».
— Ольга, вы прекрасно выглядите, — услышала она за спиной голос Анатолия и обернулась.
Мама дорогая! Это мне? Тридцать пять роз. Сказка. Про спящую красавицу. Спала себе девушка сто лет, отдыхала, не ела, не пила, солярий не посещала, практически в коме пребывала, никому была не нужна, и вдруг, откуда ни возьмись, юный прекрасный принц. Поцеловал мадемуазель, и все. Она очнулась и влюбилась в прекрасного принца.
Эта же про меня сказка. Сто лет никому не нужна, солярий не посещаю. Только при этом ем, пью, работаю и сына воспитываю. И вдруг зрелый принц с симпатией и букетом. Сказка.
Ольга проглотила слезы и глубоко вздохнула. Обязательно надо чай для похудания купить, жрать вообще прекратить и начать ходить в бассейн. Таким цветам необходимо соответствовать.
Только бы не расплакаться от избытка чувств.
— О, цветы, какие чудесные розы. Откуда вы знаете, что я люблю розы?
Розы переливались и благоухали. Роскошные длинные стебли и пухлые вытянутые бутоны. Чайные, розовые и красные.
Сколько ж эдакая красотень стоит? С ума сойти. Галкина быстро перемножила количество на качество, и сердце ее заныло.
Толечка, Толюсик, Толянчик! Спасибо, благородный принц.
— Я такой, я сразу понял, что вы и роза — это одна поэма, одна стихия, — склонился в галантном поклоне Анатолий Михайлович Печкин.
Олечка Галкина в обрамлении роз смотрелась ослепительно. Щеки ее полыхали здоровым румянцем. Глаза лучились. Встревоженное и немного опасливое выражение на личике сменилось восторженным и благодарным.
— Масштабный комплимент. Я даже теряюсь, — улыбнулась Олечка.
— Вот и совершенно напрасно, мисс «Медрай». Ну что, рванем в кино или посидим где-нибудь, поговорим?
— Собственно, можно и посидеть, и поговорить. Посмотрите, как голуби смешно передвигаются. У них при ходьбе голова дергается в такт движению. Ага, схватил крошечку. — Олечка пыталась замаскировать свое волнение тонкими юннатскими наблюдениями.
— Олечка, вы чудо! Вы это знаете? — восхищенно произнес Печкин.
— До сих пор не догадывалась, — скромно, но с удовольствием заметила Галкина и немного расслабилась.
— Ого, не успел голубь схватить свою добычу. Толя, вы видели, как воробей его обскакал? — Олечка схватила Печкина за рукав и указала на птиц.
— Да, хреновато им без рук. Тяжело птичкам большим и маленьким, — с натугой острил Печкин.
Ему страшно захотелось обнять и поцеловать Олечку, вдохнуть ее запах и так и замереть, обнявшись. Но вдруг она неприятно удивится такой поспешности? Анатолий Михайлович пребывал в смятении чувств. Торопиться нельзя.
— Машина подана, леди. — Печкин учтиво подал руку Ольге, и парочка направилась к машине.
Все тело Олечки замирало. Сердце ее часто билось. Даже сидеть рядом с ним было приятно. Господи, сделай так, чтобы я ему действительно понравилась. Господи, ведь я так немного прошу, ну пожалуйста. Может же хоть раз в жизни повезти? Хотя бы раз. И еще, Господи, сделай так, чтобы это мгновение подольше продлилось. Чем дольше, тем лучше.
— Расскажите мне, Ольга, о себе, — попросил Печкин.
— Нет, сначала вы, пожалуйста. Я же почти ничего о вас не знаю.
— У меня частное сыскное агентство, много работы, а штат небольшой. Живу в Сокольниках, квартира своя, детей и жены нет. Ваша очередь.
— Как вы кратко, у вас просто талант. Я так не умею. А почему именно сыскное агентство?
— В прошлом я работал в прокуратуре. Вот отсюда и розыск. Ну а вы?
— Я буду говорить долго, нудно и с подробностями, — кокетничала Ольга.
— Отлично. Начинайте.
«О чем же рассказать? Лучше всего о Машке и Гришке. Главное — интересно. И он совет наверняка может толковый дать. Может быть, я ему и разонравлюсь не сразу. Гришкины закидоны описать и про Союз Девяти обязательно. Про формулу Вселенной, пожалуй, не стоит. Зачем человека запугивать. Обойдемся малой кровью».
Олечку мучили сомнения. Она, конечно, понимала, что хороша собой, но вся жизнь ее была в некотором роде опровержением собственной уникальной красоты. Все-таки размер ее одежды великоват для моделей, да и фигура далека от идеальных параметров. В глазах — линзы. Ослепительная, но не голливудская улыбка, неудачный брак и неудачный любовник. Тоска, заползающая по вечерам в душу. Обязательства, ответственность, усталость. И постоянная необходимость жесткой экономии в сфере финансов. Уплывающая в далекую даль молодость. Вот сколько минусов.
Зато в плюсе: жизнерадостная, сильная, самостоятельная женщина, работает, воспитывает сына, сама справляется со всеми проблемами. Но можно ли считать это заслугой?
— Ольга, почему грустите? — встревоженно обратился Печкин к Олечке.
— Да нет, я так. Задумалась. Я хотела с вами посоветоваться как с профессионалом. Вы помните Марию, мою знакомую, она подошла к нам вчера в ресторане?
— Конечно. А что с Марией?
— Это долгая история, и если вы не против, я вам ее расскажу.
— Я не против, я весь внимание, Ольга.
На кухне весело кипела кастрюля с картошкой, на сковороде шипели отбивные. Запах стоял божественный.
Томочка заканчивала возню с ужином. «Сейчас я его покормлю, и сразу после ужина надо будет обсудить вопрос об отпуске». Главное, не давить, «потихоньку-полегоньку», — вспомнила Тамара замечательный совет Тоньки.
«Ты, главное, удочку закинь, подай идею, куда поехать, на сколько, как там хорошо, а потом сделай паузу. И больше этот вопрос не обсуждай», — советовала старшая подруга младшей.
«Ну, сначала мы накормим любимого, а потом и удочку закинем», — с удовольствием решила Тома.
Ну почему, почему одним все, а другим — таким хорошим — ничего. Так хочется пожить красиво, с размахом, пока молодая. Но на пути к золоту все время возникают непреодолимые трудности.
Томочка ждала мужа и тихо мурлыкала себе под нос нечто романтическое. Когда раздался долгожданный звонок, она опрометью бросилась в прихожую открывать дверь.
— Привет, мое золотко.
Денис протянул Томочке огромнейший букет разноцветных полураспустившихся тюльпанов вперемешку с пронзительно синими гиацинтами. Цветы источали запахи весны, мимозы и травы. Это было немного странно, но очень мило.
