Клео не нужно было напрягать свое воображение, чтобы представить реакцию гостя, который, путешествуя холодным вечером, забрел в «Уиллоу», надеясь найти тепло и гостеприимство, и увидел все это.
До поступления в колледж, до знакомства во время летней практики с другими отелями Клео думала, что их отель самый лучший из всех. Гудящие водопроводные трубы, гигантские бутыли горячей воды в номерах зимой, красивые ковры с похожими на бумагу тонкими краями были непременной принадлежностью старого отеля. Безусловно, очарованию «Уиллоу» во многом способствовали, отношение к отелю ее родителей, которые всю душу вкладывали в дело, шарм, который значил больше, чем любая современная мебель или толстые ковры. Личное обаяние Гарри Мейлина было столь же существенной частью успеха «Уиллоу», как и ощущение исчезающей элегантности, чего не встретишь в мире современных отелей. Но баланс между обаянием отца и состоянием отеля явно нарушился.
Сейчас Клео видела «Уиллоу» другими глазами. Отель устарел, пришел в полный упадок. И нуждался в срочном обновлении.
– Привет! – поздоровалась Клео, входя в пустой холл.
Тамара, работавшая администратором на почасовой основе, просунула голову в полузакрытую дверь офиса, дверь, которая, как предполагалось, никогда не должна быть закрыта. Миниатюрная блондинка, как и ее старшая сестра Сондра, Тамара не очень-то жаловала Клео, потому что Клео была из тех людей, кто не может сидеть, сложа руки. Тамара, напротив, любила спокойно посидеть и, не дай Бог, не делать ничего, что ей не нравилось. При этом больше всего она любила заниматься своими ногтями. Наращивание ногтей стоило очень дорого, поэтому ей пришлось отказаться от этой столь популярной процедуры, и она упорно трудилась, доводя свои ногти до кондиции. «Вы должны втирать средство для укрепления ногтей ежечасно».
– А, привет, – пробурчала она, не поднимаясь с места, и продолжила внимательно изучать статью в журнале, стараясь не капнуть на страницу маслом для ногтей.
Клео досчитала до десяти. Затем до двадцати, чтобы совсем успокоиться.
Тамара, как ей казалось, абсолютно не подходила для работы администратора, даже при том, что «она почти наша», как говорил Барни.
В целях сохранения традиции семейного бизнеса место администратора на почасовой основе занимала Сондра, жена Барни, но сейчас, когда она была в положении, работа перешла к ее сестре.
Клео предпочла бы нанять кого-то другого, но, увы, семья была на первом месте.
– Тамара очень расстроена тем, что потеряла работу в салоне, – говорил Барни. – А чтобы стоять за конторкой администратора, не нужен какой-то особенный опыт.
Именно после этого, как решила Клео, ее отношения с братьями ухудшились. Они не понимали элементарных вещей, которые касались управления отелем. Послушать Барни, так каждый идиот, способный выговорить: «Чем могу вам помочь?» – может с успехом работать в отеле.
– Где все, Тамара? – громко спросила Клео, чтобы Тамара могла услышать ее через приоткрытую дверь.
– Твоя мама на кухне, а отца нет дома.
«И никого за стойкой», – подумала Клео. Отец не мог позволить себе нанять администратора на полный рабочий день. Тамара занимала это место в те часы, когда Гарри и Шейла были заняты другими делами.
Клео направилась к двери, которая отделяла ресепшен от кухни, когда зазвонил телефон.
После пятого звонка Тамара подняла трубку.
– Хэлло. Отель «Уиллоу», чем могу помочь вам? – проворковала она тем особенным тоном, который употребляла для телефонных разговоров и для бесед с богатыми клиентами.
«Тамара должна уйти, – подумала Клео, – и не важно, родственница она или нет».
Шейла, мать Клео, сидела в маленьком алькове на кухне, куда была втиснута старая церковная скамья с множеством подушек. Сотрудники, занятые готовкой и обслуживанием клиентов, могли передохнуть здесь и выпить чашку чая, никому не мешая. Скамья была из старого дуба, а подушки выглядели как многоцветные безделушки, выставленные напоказ. Наверху лежали старые подушки из выгоревшего розового бархата, подушка в виде валика стерлась до неузнаваемости; рядом высилась горка гобеленовых подушек и маленьких туалетных подушечек – все старые и потрепанные. Все они когда-то украшали комнаты отеля, а теперь заканчивали свою жизнь на кухне, так как слишком износились, чтобы радовать гостей. Маленький карточный столик, покрытый пестрой клеенкой, стоял перед скамьей. Здесь Клео часто делала свои домашние задания, терпеливо решая математические примеры и заучивая спряжение французских глаголов, пока ее родители вертелись, успевая и убраться, и приготовить еду.
– Хороший хозяин отеля должен уметь готовить на тот случай, если с шеф-поваром что-то случится, – любил говорить Гарри. И Гарри Мейлин, конечно, умел готовить. В былые времена именно от него Клео заразилась любовью к семейному делу и научилась искусству общения с людьми. Отец так вел себя с людьми, что им всегда было хорошо в его обществе. То был настоящий дар для человека, работающего в подобном бизнесе.
В обеденное время на кухне всегда было особенно жарко. Джеки, служившая в отеле шеф-поваром уже год, окинула придирчивым взглядом свою империю, перед тем как передохнуть минутку, а уж потом взяться за дело перед наплывом клиентов. Одного возраста с Клео и такая же целеустремленная, как она, Джеки всегда вступала в споры с Гарри по поводу обновления меню. Гарри любил основательную французскую кухню с ирландским акцентом. Джеки же предпочитала кухню тихоокеанских островов, боготворила сорго и экзотические рецепты с кокосовым молоком.
Клео помахала Джеки, налила кофе в кружку и поцеловала мать в щеку.
– А где папа?
– Они с Биллом пошли смотреть помпу для горячей воды. – Билл появлялся в отеле от случая к случаю как «мастер на все руки» – он гениально разбирался в технике. А если еще учесть, что возраст и изношенность технического оснащения отеля не поддавались описанию, то отелю, он был просто необходим. – Она опять вышла из строя, а Билл знает, как починить.
– Тут поможет только валерьянка, – пошутила Клео. – Или молитва святому Патрику, дабы он сотворил чудо.
Ее мать рассеянно кивнула, склонившись над шитьем:
– Надеюсь.
– Мама, посмотри-ка. – Клео разложила перед матерью журналы.
Шейла отодвинула шитье в сторону.
– Какие дорогие журналы! – Она покачала головой, разглядывая через очки наклейки с ценой. «Когда мама начала носить очки, то сразу стала выглядеть старше», – с грустью подумала Клео. Шейла долго выглядела молодо, во многом благодаря копне непослушных волос того же орехового оттенка, как у Клео. Она завязывала их на затылке, но пружинистые завитки все равно выбивались из пучка и сбегали вдоль щек. Постарела она как-то внезапно – сразу поседела, морщинки вокруг серебристо-серых глаз стали глубже и выглядели так, словно их прорезала чья-то рука. Пальцы на руках Шейлы были изуродованы артритом, косточки выступали, но если раньше она следила за своими ногтями, то сейчас они явно были лишены всякого внимания. Казалось, даже ее платье постарело. В семье Мейлинов никогда не хватало денег на одежду. Каждый пенни вкладывался в дело. Школьная форма Клео, к ее стыду, всегда была в заплатах.
