Игорь неслышно выбрался из шкафа, потянул в сторону «собачку» замка и с невероятным облегчением услышал лёгкий щелчок. Затаив дыхание, он шагнул за порог, закрыл входную дверь и только тут понял, что опасность миновала. Теперь нужно было побыстрее убраться с лестницы, чтобы его не увидели соседи, особенно около квартиры Грачёвых. Вроде, ему опять повезло – в утренний «час пик» лестница оказалась пуста.
Через три ступеньки Воронин сбежал вниз, по улице Братьев Васильевых выскочил на Кировский, где поток машин не был ещё таким плотным, как днём. Через проезжую часть Игорь бросился на ту сторону, ещё издалека увидел такси, поднял руку, мысленно умоляя водилу затормозить. Мечта сбылась, и Игорь шлёпнулся на переднее сидение. Почему-то ему казалось, что нужно скорее смываться отсюда.
– Невский, дом сорок четыре! – назвал он адрес удивлённому таксисту. – Как можно скорее, дам сверху!
Дорога предстояла не дальняя. Нужно было только переехать через мост, потом немного по Садовой улице, а дальше – повернуть на Невский. Воронин, опустив стекло со своей стороны, жадно курил «Честерфилд» и мечтал о чашке кофе.
Ранее осеннее утро выдалось солнечным, радостным. Голубое небо будто бы омыло вчерашним дождём, и оно придавало городу свежий, нарядный вид. Дома и деревья стояли в лёгкой дымке, будто невеста под фатой. Лучи прохладного, но не ослепительного солнца горели на мокрых мостовых. На их фоне совсем пропал Вечный огонь – Воронин не увидел его посередине Марсова поля. Трава на газонах переливалась от обильно выпавшей ночной росы.
Сунув водиле деньги, Воронин направился под арку ресторана «Нева». Не вынимая рук из карманов и внимательно глядя себе под ноги, он пересёк заасфальтированный двор и вошёл в маленькую дверь, которую несведущие люди принимали за вход в подсобное помещение. Телохранителя Уссера и Мамедова знали Игоря, и потому пропустили, безразлично обшарив его глазами.
Поднявшись по лестнице и остановившись у лакированной, шоколадного цвета двери, он нажал кнопку звонка. Открыл ему Ярослав Солодовников с мокрыми, гладко зачёсанными назад чёрными волосами. У него был вид побитой собаки, и Игорь сразу это заметил.
– Привет! – Воронин прошёл мимо него в переднюю. В кожаной куртке ему стало жарко.
– Здорово, – неохотно буркнул Ярослав. – Ты к шефу?
– А куда же? – Игорь мог поклясться, что Славику влетело, но уточнять подробности не стал. – Он как, проснулся уже?
– Ты пока Али покажись. Оглы не любит, когда к шефу лазят через его голову, – предупредил Солодовников.
Из-под дверей на дубовый пол коридора падали золотые полосы света. Издалека доносился капризный голос племянницы Уссера Элеоноры, которая сообщала кому-то по телефону, что у неё сдохли ещё две мыши. Пожав плечами и удивившись, как из-за этого можно огорчаться, Воронин проследовал в кабинет Уссера, где вчера получал инструкции.
Али, уже выбритый и надушенный, в клубном пиджаке и брюках от фирмы «Ванденрбильд», сидел на подоконнике и курил «Кэмел» через мундштук из слоновой кости. На столике, вплотную придвинутом к обитому пунцовым бархатом канапе, стояла бутылка водки «Распутин» с портретом старца на наклейке, две рюмки и тарелка с кусочками красной рыбы.
Увидев Воронина с Солодовниковым, Али движением руки пригласил их выпить и закусить. Усевшись в кресло, Игорь решил, что тянуть резину не следует. Поскольку Ярослав работал по тому же делу и был в курсе событий, Игорь его не стеснялся.
– Мне удалось кое-что узнать! – с плохо скрываемой радостью сообщил он. – Всё случилось так, как вы с шефом и предполагали.
– Давай-давай, выкладывай! – Мамедов слез с подоконника и сел в третье кресло, но водку пить не стал. – Что ты выяснил?
– Сегодня в шесть часов утра Озирский и Грачёв появились в квартире на Кировском, – начал Воронин. Мамедов слушал спокойно, а Солодовников досадливо кусал губы. – Через машинку, – Игорь вынул плейер из кармана куртки и положил его на стол, – мне удалось узнать следующее. Озирский уже всё знает о составе с «сеном». Кроме того, он имеет на руках схему минирования цистерн, которую и повезли на Литейный. Вот такие дела, Али. Они остановят поезд…
– Что?! – Бесподобные глаза Мамедова сделались стеклянными. Персиковое лицо внезапно посерело, словно окно задёрнули чёрной шторой. – Как ты сказал? Схему?
– Да, Али, именно так. Озирский ночью видел «хвост» и сказал Грачёву, что прекрасно знает эту «тачку».
Мамедов старался скрыть, как дрожат его руки, и спрятал их под стол. Он зубами стиснул мундштук и захлебнулся душистым дымом.
– Это точно был Озирский? Ты не ошибаешься?
– Я его голос отлично помню. Нам доводилось беседовать в прошлом году. К тому же, Грачёв называл его Андреем. Голову даю в залог. Грачёв спросил: «Где схема?» Озирский ответил: «Вот, держи».
– Значит, передал там, в квартире! – Али отложил мундштук, и его шее вздулись набухшие жилы. – Игорь, ты слышал, откуда он приехал? Не говорил?
– Нет. – Воронин с опаской посмотрел на Мамедова, который, казалось, мог взорваться от бешенства. – Я сам очень бы хотел узнать, но сильно мешала партнёрша.
– Значит, ты мог пропустить информацию? – сузил глаза Мамедов, и точёные ноздри его раздулись.
– Али, ну ты же понимаешь! – Игорь судорожно проглотил целую рюмку водки. – С такой бабой, как Дашка, очень трудно иметь дело. Нельзя сохранять ясный ум, когда тебя исступлённо возбуждают.
– И всё-таки надо! – жёстко ответил Мамедов. – Ладно, ты ещё неплохо поработал. А вот он, – последовал небрежный жест в сторону Солодовникова, – вообще всё завалил. Но всё-таки кое-что нам теперь известно наверняка. Озирский в третьем часу ночи переправился на моторке через Неву на Петроградскую сторону. В шесть или около того он возник примерно там же, на Кировском. Грачёв, видимо, встречал его на своей машине. Возможно, они о многом сумели переговорить ещё до того, как появились в квартире. Ещё раз припомни, Игорь, – Мамедов пристально смотрел Воронину в глаза. – Вообще никаких наколок не было? Меня интересует не только имя, но и улица, на которую ночью ездил Озирский.
– Нет, клянусь, они ничего такого не говорили! – твёрдо сказал Воронин. Он налил водки себе и Славику, но тот так и сидел, опустив повинную голову на руки.
– Запомни свою божбу! – угрожающе сказал Али. – Кто же из этих гостей слил «Камикадзе»? Теоретически мог любой. Мациевич – поляк, а все они друг с другом повязаны. Где гарантия, что он не знаком с Озирским?
– Зачем ему подставить свой товар? – удивился Воронин. – Он же много башлей потеряет на этом…
– Бывает, что выгоднее потерять товар или деньги, чем свою голову, – процедил Мамедов сквозь белоснежные зубы. – Кто знает, какой компромат есть в ментовке на Лешека? Но я ведь категорически не утверждаю. Говорю, что он мог ссучиться. Я даже относительно Хакима, хоть он и мой земляк, поручиться не могу. Тут все партнёры с двойным дном. Чтобы самим остаться на свободе, они кого угодно заложат. Вон, Дмитрий Стеличек и Обера подозревает. Может, заблуждается из-за того, что дядю арестовали в присутствии Филиппа. А. может, и дело говорит. Только с этим волком нужно особенно осторожными быть. Как бы он стойку не сделал раньше времени! Короче, оставайтесь здесь, а я пойду, доложу шефу. Не хочется его с утра огорчать, но придётся.
Уссер вышел к ним вскоре. На нём был чёрный халат из панбархата с белыми атласными отворотами. Судя по всему, шефа уже ввели в курс событий, и смотрел он на своих парней очень неприязненно. Его сопровождала прекрасная Элеонора – в открытом платье малахитового цвета, с ниткой жемчуга на шее. Она досадливо кусала свои рельефные губы и морщила прямой аккуратный нос. Все расселись вокруг того же стола, придвинув к нему кресла.
Семён Ильич не излучал обычной язвительной весёлости – он был мрачен, как туча, и хлопал ладонью по столу в поисках сигарного ящика. Али услужливо подал ему уже обрезанную «гавану» вместе с коробкой спичек. Нора, зажав в углу рта нефритовый, в тон платью, мундштук, прикурила от зажигалки Мамедова.
– Повтори нам всё сначала, Игорь! – приказал Уссер немного погодя. – Не упускай ни одной мелочи – это очень важно.
Когда Воронин закончил рассказ, на сей раз не прерываемый скабрёзными вопросами, Уссер хлопнул ладонью по столу, подводя итог.
– Итак, мы должны любой ценой заполучить Озирского!
– Я того же мнения, шеф! – Мамедов уже загорелся новой идеей. – У меня даже есть кое-какие предложения.
– В течение двух недель, Алик, мы обязаны сделать это. Сегодня у нас тринадцатое число. Значит, не позднее двадцать седьмого. – Уссер чеканил слова, и его жёлто-карие глаза стремительно наливались злобой. – Думай, доктор Мамедов! И ты, Нора, тоже ему помогай. Вы самые умные у меня, мозг группы. Обоим вам это поручаю, уже как мужу и жене. На то ты, Алик, и вундеркинд, чтобы выдавать нестандартные идеи. Надо как-то обдурить ментов, чтобы информация не просочилась раньше времени. А потом, когда подвернётся случай, взять Озирского. Разумеется, об этой вашей миссии не должны знать те трое, которых мы на данный момент подозреваем. Я не жду, что Андрей сдастся без боя. Но мы тоже не фраера, и сумеем его затащить в «баньку» к Татарину. А уж там поглядим, что это за фрукт такой. Так или иначе, но он сдаст двух агентов, которые нас в данный момент интересуют. А потом, даже если мы его помилуем, он не сможет жить опозоренным. Ведь эти люди умрут страшной смертью по его вине. Такой человек, как Озирский, после этого и застрелиться может. Из пяти человек, которые видели эту схему, я уверен в одном – в себе! – Уссер глумливо смотрел на Мамедова. – Да-да, Алик, ты ведь читал детективы. В частности, незабвенную Агату Кристи. Пока не найден истинный преступник, подозреваются все, у кого была ВОЗМОЖНОСТЬ. Припоминаешь «Смерть в облаках»?
