Табиа промолчала и посмотрела куда-то в сторону от колодца. Я попробовал собраться с мыслями и тут же пришел к выводу, что моя чрезмерная уверенность едва ли прибавит доверия. В шаге от смерти кто угодно пообещает что угодно. Подключи я звенья интеллекта, прочитал бы эту ситуацию на уровне инстинктов, а сейчас уже поздно.
— Табиа! — Крикнул кто-то сверху. — Не задерживайся там?!
— Ещё минута, — ответила она, потом долго смотрела в сторону, пока вновь не заглянула в колодец. — Ты сказал, что Видовы Кулоны и священный холм… Хочешь сказать, что они…?
— Холм действительно странный. Впервые с таким сталкиваюсь. Здешние земли обладают мощным энергетическим полем, которое поглощает энергию структуры. Но цветы здесь не при чем. Они выросли там по случайному стечению обстоятельств. Они помогают выводить токсины, потому что содержат специальные элементы, а не потому, что матушка-земля благословила их. Ты можешь мне помочь?
— Я пришла не за этим!
— А зачем тогда?! — Фыркнул я, проглатывая горький ком слюней. — Ты хочешь что-то получить. И я дам тебе ЭТО, только вытащи меня.
— А вдруг я пришла просто поговорить? — Она опустилась над колодцем, погрузив лицо в тень.
— Тогда бы ты не стала спрашивать про мои возможности в Стольном. Если хочешь что-то получить, то поторопись, — от бессилия я согнул руку и соскользнул по стенке на землю.
Табиа замолчала. Нависла над колодцем и какое-то время смотрела вниз. Поверхность идеально гладких стенок позволяла услышать её дыхание. Она вдохнула, а затем вскинула голову на топот шагов:
— Эй, Табиа! Ты, что здесь делаешь?!
Над овалом колодца появилась ещё одна голова.
— Уже ухожу…
— Где стражники?! Почему они пропустили тебя? Они бросили вахту?!
— Успокойся, Грюм, — Тень головы Табии исчезла из поля зрения. — Это я попросила их поговорить с пленником.
— Зачем?!
— Просто хотела кое-что узнать, — её голос отдалился. — Не говори об этом отцу, ладно?
— Ладно, но…, — боец с выбритой бородкой заглянул в колодец, как будто хотел убедиться, что я не сбежал. — Табиа, погоди, я хотел поговорить!
— Давай не сейчас!
— Мы никогда не поговорим, если ты будешь постоянно бегать! Может быть, ты забыла, но наши родители договорились о…
— Всё, что касается нашего будущего, мы должны решать сами, а не полагаться на родителей!
— Пусть будет так! Но я для себя уже всё решил! А ты?
— Сейчас не самое подходящее время, чтобы…
Они отошли слишком далеко, чтобы я их слышал. Чертова материя по-прежнему не собиралась исполнять мои приказы. Выцветшие звенья напоминали обезвоженные корни. Они скукожились, покрывались складками морщин и почернели.
— Эй, придурок! — Вырвал меня из полудрема голос сверху. — О чем вы говорили?!
— А?
— О чем вы говорили, идиот?! — над колодцем навис Грюм. Судя по недовольству в его голосе, после разговора с Табией прошло время. Он успел обозлиться.
— Ну…, — я почесал голову. — Она спрашивала у меня совета, как отшить приставучего нарцисса.
— Шутишь, да? Ну давай тогда вместе шутить!
Грюм исчез и вернулся через минуту с ведром. Ледяной поток обдал меня с ног до головы. Вода промочила одежду, затекла за шиворот и прибила к голове растрепанные волосы.
— С юмором у тебя хреново, но всё равно спасибо! — Крикнул я, собирая стекающие ручейки в жмени. — От жажды погибал, а тут целое ведро!
— Ты просто слишком глуп, чтобы понять тонкость моей шутки! Спокойной ночи, придурок!
Утром я очнулся с ясным осознанием того, что новый день может стать для меня последним. Раньше материя всегда играла для меня роль спасательного круга, а сейчас превратилась в якорь. Энергетическое поле вымывало энергию. Материи ничего не оставалось, кроме как черпать силы из меня, а во мне их было немного. Голод, обезвоживание, вывихнутое плечо, разбитый лоб и безостановочная дрожь от холода. Хренова вода, которой я выпил всего-то полторы жмени, размочила дно колодца. Перекатываясь с одной ягодицы на другую, я облепился в грязь. Стал похож на заготовку для глиняного кувшина и потяжелел раза в полтора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Дрожащими пальцами дотянулся до сочленения между последним и предпоследним кольцами колодца и попробовал зацепиться. Фаланги пальцев утопли внутрь на треть сантиметра. Я вцепился в них, точно рысь в кору дерева, и оторвался от земли. Онемевшие пальцы продержали меня в воздухе три секунды. Если постараться, то продержусь десять. Но как перескочить полутораметровое расстояние с одного кольца на другое?
Несколько часов я предпринимал жалкие попытки подняться. Согрелся. Один раз в колодец заглянул стражник, но лишь с сожалением хмыкнул, глядя на мои старания.
Прошел день. Лучше не стало. Внутри что-то защемило от мысли о том, что Башмак уже может быть мертв.
Сложив булыжники на дне так, чтобы разместиться на них, не касаясь промозглой земли, я лег и посмотрел на небо. Розовые мазки краски на сером фоне. Закат закончится через пятнадцать минут, и моё окно во внешний мир вновь станет черно-белым.
— Живой?!
Не знаю, сколько раз мне задали этот вопрос, но как минимум трижды я слышал его во сне, а уже потом осознал реальность. Пошевелился и повернул голову.
— Живой, — ответила за меня Табиа. — Держи! Это поможет!
Рядом со мной упал сверок. Оборвав бумажную обертку, я достал охапку листьев. Они походили на листья лопухов, свернутых пополам. Отдавали чем-то медицинским вперемешку с болотом. Отщепил кусочек и прежде чем закинуть в рот, растер в ладони. Запах усилился, на подушечках пальцев остались темно-зеленые разводы.
— Поможет, что? — Переспросил я. — Поскорее сдохнуть?
Табиа смотрела в колодец, опираясь на полусогнутые руки. Услышав мои слова, распрямила локти и чуть приподнялась над дырой.
— Неплохая попытка, милашка, но я так и так скоро кони двину, — сказал я и швырнул листья на землю.
Дурёха приперла мне токсичные растения. Не смертельно опасные, но если прибавить к моему состоянию отравление средней тяжести, то этого хватит.
Ослабленный мозг прокручивал в голове загустевшую мыслительную кашу. Зачем ей это? Вроде нормально общались, а тут…
— А! — Вскрикнул я, а Табиа в ответ шикнула, призывая быть тише. — Значит я прошел проверку?
— Можно и так сказать, — ответила она, и на дно упал ещё один сверток.
Второй без фокусов. Внутри лежал хлеб, кусок жаренного мяса и кожаная фляжка с водой. Всё это оказалось внутри меня в считанные секунды. Я не успел прочувствовать ни вкуса, ни запаха. Только что еда лежала у меня в руках, а в следующий миг, я выдавливаю из фляги последние капли воды.
— Поможешь мне найти сестру?
— Ты и сама знаешь, что я соглашусь на всё что угодно, — я прислонился к стене и впервые за долгое время вдохнул, не чувствуя болезненных спазмов в животе.
— Она пропала шестнадцать лет назад в Стольном.
— Задачка со звездочкой.
— Что?
— Если ты вытащишь меня, то я приложу максимум усилий, чтобы помочь, но… шестнадцать лет. Вполне может случится так, что она либо мертва, либо превратилась в ту, кого бы ты не хотела знать, как свою сестру.
Табиа шикнула и приложила палец к губам. Долго смотрела вдаль и дважды кивнула в темноту. Голос её стал на полтона ниже:
— Если ты согласен, то мы закрепим обещание договором.
— Серьёзно?! И… ты подашь на меня в суд, если я… В общем, как тебе угодно. Я согласен!
Ловким движением девчонка впрыгнула двумя ногами в колодец и уселась попой на ободке. Щелкнула заклепка на поясе, в темноту потянулся конец веревки.
— ОПЯТЬ ТЫ ЗДЕСЬ?!
От крика наверху содрогнулась не только Табиа, но и я. Она вскочила на ноги и развернулась, незаметно сматывая конец. Со спины к ней подошел Грюм. Его тень упала на противоположную стенку колодца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты чего кричишь? Напугал! — голос Табии сделался более женственным, а последнее «напугал» прозвучало и вовсе обиженно.
— Кто сегодня в страже?! — Взревел Грюм. — Подошли сюда, быстро!
