Надя хотела было уже вступить в бой с такой несправедливостью, как и раньше, когда в ее силе или смелости кто-то пытался усомниться, но в один момент почувствовала, что и вправду устала.
– Благодарю, господа.
Андрей кивнул и повернулся к сослуживцу.
– Удалось что-то узнать у Остина про погибшего?
– Нет, увы. Он ему незнаком. Быть может, кто-то из гостей?
Андрей задумался, а Надя вновь помрачнела.
– Надежда Ивановна, не переживайте, – Филипп снова улыбнулся ей, глядя в глаза. – Повторю, я уверен, что вы тут ни при чем. Первая пуля, по всей видимости, попала в него еще двадцать лет назад.
– Разберемся. – Голос Андрея прозвучал подчеркнуто сухо, неприятно царапая слух. Андрей неловко откашлялся, и голос его смягчился: – Надежда Ивановна, прежде чем вы отправитесь спать, есть у меня одна просьба. – Андрей достал «Глаз тигра», и Надя заметила удивленный взгляд Баума, скользнувший по кулону.
– Что это? – подозрительно прищурилась она.
– Небольшой артефакт. – Маг протянул его девушке. – Не могли бы вы посмотреть в окно сквозь него?
– Что я должна увидеть? – Надя аккуратно двумя пальцами взяла теплый камень.
– Если я скажу, будет не так интересно, верно? – Андрей улыбнулся. – Смелее.
Надя медленно поднесла артефакт к глазам, чуть прищурив левый, постаралась вглядеться в картинку, что прятал янтарь, – и ахнула. За окном не было черной зимней ночи. Красным багрянцем меж зелеными яблоневыми деревьями сада струился закат. Лето в самом разгаре, время, когда обыкновенно семья садится пить вечерний чай на террасе вприкуску с ленивыми разговорами.
Надя опустила янтарь, посмотрела снова в окно. Без камушка – ночь и месяц, что серебрил снега и запущенный сад с кривыми голыми деревьями. Надя снова поглядела через камень, который будто бы был дверным глазком, сквозь который можно было посмотреть в прошлое, где ей шесть, а Праскевья Федоровна никак не может дозваться маленькую Наденьку, прячущуюся среди душистых кустов малины.
– Там… лето? – Надя растерянно протянула артефакт обратно Андрею. Филипп, стоявший рядом, тихо хмыкнул. Андрей кивнул, забирая «Глаз», спрятал его снова под рубашкой. – Вы поэтому тогда в окно прыгнули, да?
– Прыгнул в окно? – Филипп выгнул бровь, с интересом глядя на Голицына.
– Снимаю шляпу перед вашей сообразительностью, Надежда Ивановна, – Андрей слегка саркастично улыбнулся, застегивая пуговицы жилета. На Баума только многозначительно взглянул, но промолчал.
– Я так понимаю, рассказывать вы мне ничего не намерены? – Надя нахмурилась. – Это как-то связано с тем, что я видела на втором этаже?
– Думаю, здесь все взаимосвязано. – Андрей, справившись с пуговицами наконец, оправил одежду. – Но рассказывать пока нечего. Я сам могу лишь догадываться, а кормить догадками вас я не намерен.
Надя недовольно поджала губы. Постояла так немного переводя глаза с одного мага на другого, будто пытаясь своим синим взглядом прожечь их насквозь. Андрей вежливо улыбался, а Филипп лишь развел руками, мол, знать ничего не знаю. И в итоге Надя сдалась. У нее просто не было сейчас сил на борьбу – как и талантов матушки, которая одним суровым взглядом заставляла трепетать самых высокопоставленных мужей столицы.
– Доброй ночи, Андрей Сергеевич, Филипп Елисеевич.
– Доброй ночи, Надежда Ивановна. – Они церемонно поклонились друг другу. Голицын проводил изящную фигуру взглядом и, только когда та скрылась за дверью, позволил себе присесть на край подоконника.
У него и правда не было ответов на вопросы Наденьки. И вообще, чем дольше они здесь находились, тем запутаннее становилась история.
– Ну-с, – Филипп подошел ближе. – Полагаю, мы видим одно и то же?
Андрей открыл окно, уселся поудобнее, доставая портсигар, чтобы закурить. На него пахнуло медовым запахом цветов. С досадой отметил, что от девяти осталось только семь.
– Полагаю, что так. – Андрей прикурил от колдовского пламени, задумчивым взглядом окинул сад. – «Глаз тигра» снимает иллюзию, а значит – лето более реально, чем зима.
К слову, и внутри дома все было вполне настоящим. Как Андрей ни смотрел сквозь артефакт, ничего не менялось. Реальной была и разруха, и неожиданно восстановившиеся комнаты.
– А «Глаз» не может соврать? – уточнил Баум.
– Нет. И ты знаешь это не хуже меня. – Андрей покосился на сослуживца.
Филипп нахмурился.
– Сам понимаешь, ситуация из абсурднейших.
В комнате тут же повисло напряжение. В темных глазах Филиппа невозможно было прочитать ни единой эмоции, и Андрея не покидало ощущение, что что-то здесь не так. Казалось, еще мгновение, и Баум вскинет руку с атакующим заклинанием. Андрею даже показалось, что он чувствует, как сдавливает горло…
Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Помнишь, как говорил Андрей Яковлевич? – усмехнулся Андрей в попытке сбросить нервозность с плеч. – Нет ничего более истинного…
– …чем магия, – закончил Филипп. По лицу его будто пробежала тень, но молодой человек тряхнул головой, улыбнулся. – Посмотрел бы я на него на нашем месте. Ты уверен, что не хочешь пойти подремать первым? Ты сил явно потратил больше, чем я.
– Нет-нет, иди отдыхай, – Андрей отмахнулся. – Если лягу, то к четырем точно не встану.
Они распрощались, и Андрей остался один, медленно докуривать папиросу и размышлять над головоломкой, что подкинула ему капризная фортуна.
Отворилась дверь гостиной со стороны холла. В проеме сначала показалась голова с темными очками на макушке, а потом и весь Иванов целиком.
– Решили все же присоединиться к обществу? – подал голос Андрей, привлекая внимание.
– А-а-а, господин маг, вы-то мне и нужны.
Андрей чуть не подавился папиросой. Поспешил выдохнуть дым и указать изобретателю на оставшиеся в гостиной стулья. Часть из них пошла на обустройство ночлега для жильцов дома.
– Хотите еще подискутировать о том, как много зла привнесли маги в этот мир? – не удержался от усмешки Голицын.
– Успеется, – Иванов отмахнулся, подтягивая стул к подоконнику, уселся напротив Андрея. – Я по поводу Надежды Ивановны.
– Что-то случилось?
– Случилось! – Всплеснул руками изобретатель весьма эмоционально. – Я помню ее маленькой девочкой, которая едва научилась сама приборы в руках держать, а теперь вы пытаетесь меня убедить в том, что эта барышня и есть племянница Владимира Александровича?
– И вы решили спросить об этом только сейчас? – скептически хмыкнул Андрей, стряхивая пепел прямо на ковер.
– Я много думал, – насупился изобретатель, – и считаю, что это ваши магические фокусы. Зачем вам все это? Признавайтесь!
– Понятия не имею, – честно ответил Андрей, пожимая плечами. Учитывая то, что не далее как пару часов назад он мечтал убраться отсюда, обвинения Иванова звучали нелепо. – Просветите меня.
– Не думайте, что я такой уж идиот! Вы хотите получить дом!
– Святый Боже… – устало вздохнул маг. – И зачем он мне?
– Не вам, так вашему… – Изобретатель дернул подбородком. – Товарищу. У Владимира Александровича Адлерберга не было детей. Более того, у него их и быть не могло, ввиду определенных причин. Единственные живые родственники – сестра, зять да племянница. Понимаете, к чему я веду?
– Думаю, откуда у вас такая осведомленность о личной жизни Владимира Александровича.
– Когда долго живешь с человеком под одной крышей, узнаешь много того, чего и знать, может, не хотелось. И потом, Владимир мне доверяет и посвящает не только в свои исследования, но и переживания. А вы, должно быть, и понятия не имеете, над каким грандиозным проектом он трудился. Впрочем… – Иванов передернул плечами. – Вы прекрасно понимаете, о чем я! Надежда Ивановна – наследница графа Адлерберга.
– Вот черт! – Тлеющая папироса обожгла пальцы. Андрей о ней совсем забыл. Маг тряхнул рукой инстинктивно откидывая бычок, но тот сгорел, так и не долетев до дорогого ковра. Осыпался мелким пеплом. Чему только не научишься за время учебы в кадетском магическом корпусе. – На что вы намекаете?
