хуже. А Малахов домой его отправил. Ну да, вечер, темно, но тот же майор Павлов сейчас в работе, а лейтенант Кудылин домой? Дудки!
Девушка шла по обочине дороги, Костя окинул ее взглядом автоматически. Но внимание обратил на нее лишь после того, как она шарахнулась в сторону и полетела в придорожную канаву. А недавно прошел ледяной дождь.
Он остановил машину, сдал назад, вышел и услышал знакомый голос:
— Идиот!
— Спасибо! — улыбнулся он, подав руку девушке с подкачанными губами.
Он помог ей выбраться из канавы. Она осмотрела себя и гневно глянула на Костю:
— Козел!
Пальто грязное, а сапоги еще и мокрые.
— Еще раз! — кивнул он.
— Что еще раз?
— Спасибо!
— За что?
— Расту как на дрожжах.
Сначала «придурок», теперь вот «идиот» и «козел». Какое-никакое, а повышение.
— Куда растешь?
— Хоть в чем-то расту, — открывая дверь, уныло усмехнулся Костя.
Машина у него не новая, но в салоне чисто и сиденья кожаные. А девушка грязная, мокрая… Но делать нечего, сам столкнул ее в грязь, сам и отвезет домой.
— Ты что, с приветом? — Девушка не постеснялась покрутить пальцем у виска.
— Не знаю, может быть, — вздохнул Костя.
Он ведь даже не знал, как ее зовут. Допрашивал, можно сказать, а документы спросить не догадался. А ведь должен был.
— Не зря тебя полиция ищет.
— Как это ищет?
— Да был сегодня майор… Молодой… Красавчик! Не то что ты.
— Майор Павлов.
— Он что, тебя нашел?
— Нашел.
— Надо было тебя в тюрьму посадить, а не за руль.
— Садись, домой отвезу.
— Куда домой? Я уже дома! — Девушка повела рукой.
Костя уныло глянул на дом, на который она указывала. Он ехал к дому Даричева, хотел поговорить с соседями, может, кто-то видел его рядом с Гусляровой. Инициативу хотел проявить, а чуть мимо дома не проехал. Опять задумался.
— Да, ну тогда пошли.
— Куда пошли?
— Ну провожу!
— А вдруг ты маньяк!
Костя собрался с духом, вытащил из кармана удостоверение.
— Лейтенант полиции Кудылин!
— А лейтенант полиции не может быть маньяком… Кого ты там в прошлый раз искал?
— Искал преступницу, нашел тебя.
— Преступницу?
— Гуслярову Анжелу… Отчество не знаю. А твое точно запомню.
— Мое отчество?
— Документы предъявлять не надо, просто назовись.
— А на первый-второй рассчитаться не надо?
— Домой тебе надо, холодно, а ты мокрая.
— А ты точно лейтенант?
Костя снова раскрыл «корочки», девушка всмотрелась в них.
— Лейтенант Кудылин, — прочитала она. — Тамара.
— Почему это Тамара? — вскинулся он.
— Я Тамара! — засмеялась девушка.
— А-а!..
— А ты только что из института? Или где у вас там лейтенантов готовят?
— Из академии.
— Вас там из дерева выстругивают?
— Почему из дерева?
— Ну да, Павлов, этот майор, совсем не деревянный.
— Да, но поговорить с тобой мне надо.
— Сегодня вторник.
— И что?
— О любви я только по средам говорю. И по четвергам, но после дождичка…
— Так не о любви!
— Не о любви я вообще не говорю! — Тамара резко развернулась на сто восемьдесят градусов.
Сначала она шла по дороге, затем резко свернула к дому. Костя за ней.
— У меня всего пара вопросов, — сказал он.
Тамара молчала, но калитку попридержала, давая понять, что он может зайти во двор. И на пороге его не оставила.
На закрытой веранде пахло соленой рыбой, Костя обратил внимание на сапоги-заброды, которые лежали на свернутой в рулон рыбачьей сети. И удочки он увидел, со спиннингом и без. Там же шумел отопительный котел.
— Отец рыбачит? — спросил он.
— Муж, — снимая мокрые сапоги, сказала Тамара.
— А-а! — слегка растерялся Костя.
Тамара открыла дверь, вошла в гостиную и, включив свет, крикнула:
— Леша, бери ружья! Меня насиловать пришли!
Костя невольно приложил руку к своей куртке, но лишь вздохнул, вспомнив, что оружие ему еще не выдали.
— Да шучу я! Нет никакого Леши! — засмеялась Тамара.
— А насиловать пришли! — Костя хищно сузил глаза, придав своему лицу зловещее выражение.
— Ты это серьезно? — шарахнулась от него девушка.
— Да шучу я!
— Дурак?
— Маньяк!
— Ну все, хватит!.. Сам виноват, носишься как угорелый, столкнул меня в канаву, вся мокрая из-за тебя. Зла на тебе не хватает.
— Вообще-то, я по дороге ехал, а ты шла, о чем-то думала.
— Ну, не знаю, — задумалась Тамара.
— О чем ты думала?
— Может, о майоре Павлове!
— Что ты ему не сказала?
— А что я ему должна была сказать?
— Ну, он же спрашивал тебя о соседе. Может, ты с кем-то его видела?
— С кем я могла его видеть?
— С девушкой из «Сузуки».
— «Сузуки» видела, девушку нет.
— Анжела ее зовут. Фамилия Гуслярова.
— И что?
— Может, знаешь?
— Не знаю. А «Сузуки» видела.
— Тогда, когда я приходил?
— Так постой, это что же, Семеныч с ней говорил?
— Когда с ней говорил?
— Позавчера вечером.
— Где говорил? О чем?
— Ты же попросился на пару вопросов, а задал столько, что уже уши болят.
— Это так говорится, что пара, на самом деле больше.
— Там, где говорится, там и обождется… Жди!.. — Она указала на комнатку, где стояла газовая плита, стол с парой стульев, холодильник, над мойкой висел кухонный шкаф с посудой. — Чайник поставь!
Тамара взяла халат, полотенце, белье и скрылась в ванной. Костя осмотрелся. Дом небольшой, но уютный и, главное, функциональный. И газовое отопление, и горячая вода, и канализация имеются.
Он и воду вскипятил, и даже чай налил, а Тамара все не появлялась. Лейтенант выпил одну чашку, осилил вторую… Тамара появилась на третьей. Волосы чистые, высушенные, и губы накрашены, и глаза.
— Уже остыло, — сказал он, указав на чашку с чаем для нее.
— Я еще и не нагревалась, — фыркнула девушка.
Халат на ней шелковый, не короткий, но и не длинный, ноги сильные, но не толстые. Икры крепкие, но при этом изящные, кожа гладкая, чистая, матовая… И нос у нее не такой уж широкий. И губы очень даже интересные. Возможно, даже натуральные.
— С кем там Семеныч говорил?
— Все-таки ты хочешь изнасиловать. Мой слух.
— Я серьезно!
— И я серьезно. Женщины любят ушами. Если им говорят ласковые слова. А если надоедают, говорят о чем-то ужасном… Это не любовь, это изнасилование.
— О чем-то ужасном, — кивнул Костя. — Семеныч твой женщину убил. В ледяную реку ее бросил, там она и утонула.
— Да? А я слышала, что он на кого-то покушался.
— На нашего начальника покушался… А до этого женщину убил. Утопил. Мы как раз это дело расследовали, когда я приходил.
— А эта, которая на «Сузуки»?
— Она его на эту женщину натравила.
— Вот сука!
— О чем они с Даричевым говорили?
— Ты, наверное, голодный?
Костя вдруг понял, что Тамара
