Он перебил:
– А что это?
Я отмахнулся снова.
– Да не знаю, неважно, так все говорят, звучит внушающе. Так что в едином порыве народ сплотился и дал сокрушительный и даже сокрушающий отпор. Теперь враг удирает с перебитыми лапами и прищемленным хвостом, а мы победно и уверенно, с горящим взором и светлыми сердцами…
Он покачал головой.
– Нет, такое даже не выговорю. Этот бред вы сами, ваше высочество, у вас получится, а у меня репутация… А на самом деле что это было?
– Нападение, – сообщил я так же шепотом, – я ж сказал!
– С Юга?
– Конечно, – ответил я. – Наверняка.
Он спросил с подозрением:
– Нет, я спросил не то, что на самом деле, а как на самом-самом деле?
– На самом, – пояснил я, – тоже с Юга. Когда не знаешь точно, надо либо молчать и разводить руками, а это для правителя недопустимо, либо твердо и с горящим взором указывать на того, на кого надо направлять ярость масс. Любой теракт нужно использовать в своих интересах.
Он пробормотал:
– Значит, Юг…
– В перспективе, – заверил я. – А пока будем разбираться с оппозицией. На границах неспокойно, да и наши территории еще не совсем лояльны. А до того, как начнем заниматься ими, сперва вычистим!
– Территории?
– Лестницу!
Он сказал послушно:
– Да, конечно. Я помогу Эйцу, а то наш бравый охранитель уже охрип, спеша все убрать до прихода гостей… Но все-таки, чего нам ждать?
Я проговорил с неуверенностью:
– Подождем до обеда.
– А потом?
Я сказал уклончиво:
– Пока могу сказать только, что вот такое вторжение невозможно повторить в ближайшие дни. Если это делал один маг, то копил силы всю жизнь и сейчас лежит в прострации.
– В чем-чем?
Я махнул рукой.
– В коричневом, если перевести с ученого языка.
– А если не один?
– Для второго раза соберутся нескоро.
Он помолчал, спросил тихо:
– Откуда сведения?
Я с многозначительным видом указал пальцем наверх.
– Оттуда.
Он проследил за моим пальцем.
– От Фрица? Да он вообще спит на дежурстве!
– Господь никогда не спит, – ответил я строго, – что бы ни говорили о нем недоброжелатели.
Он охнул.
– Ваше высочество! Вы уже говорите напрямую с Богом?
Я огрызнулся:
– Я всегда с ним говорил! Я паладин, забыли, барон?
– Простите, ваше высочество, – ответил он смиренно. – Думаю, не один я это уже забыл.
Я сказал свирепо:
– Ничего, я напомню! Так отпаладиню, долго вспоминать будете.
Глава 11
Я зашел в служебный зал, даже залюбовался: церемониймейстер не суетится и не бегает в панике, перед ним в почтительно строгих позах гофмейстер и гофмейстерина, а он нечто внушает им важно и значительно. Во дворце постоянно что-то да меняется, надо все учитывать и реагировать, дабы не уронить достоинство их сюзерена, а с ним и королевства.
Все трое склонились в поклоне, строгие и одинаковые. Я движением пальцев поманил церемониймейстера и отошел с ним в сторону. Он двигался рядом предельно синхронный, учтивый, прямой, внимательный, ни словом ни жестом не выказывая никаких чувств, кроме предельной почтительности благородного человека к еще более благородному.
Отойдя подальше, чтобы не слышал даже барон Альбрехт, я спросил тихо:
– Когда появляется та… ну, как ее, что открывает проход в Зал Древних Королей?
Он спросил с тем же неподвижным лицом:
– Великая Жрица?
– Да-да, – сказал я нетерпеливо, – Жрица, у которой передние конечности какие-то красные, будто в коросте.
– В огне? – переспросил он. – В неистовом жарком пламени? Это верховная Жрица Хранилища, ваше высочество.
Я буркнул:
– Странно, как ее инквизиция просмотрела.
– У нее нет храма, – пояснил он. – А появляется она из ниоткуда всего один раз в году.
– Мне с ней надо кое-что перетереть, – сказал я в нетерпении. – А на самом деле ее храм где?
Он даже отшатнулся.
– Ваше высочество!
– А что не так? – спросил я сварливо. – Я сюзерен, я должен знать. Знание – сила и власть.
– Никто не знает, – повторил он так, словно гордился, что никто, даже он не знает. – Я же говорю, появляется по своей воле раз в год всегда в одно и то же время.
– Из ниоткуда? – спросил я. – Так не бывает.
– Может, – ответил он, – и откуда-то. Но мы этого не видим.
Я сказал веско:
– Если всегда в одно и то же время, то появляется не по своей воле, а по кем-то из мужчин заданному распорядку. Разве жрица не женщина? А еще не родилось такой, чтобы не опаздывала, не забывала, не перепутывала.
– Она не забывает, ваше высочество.
– Ничего, – сказал я твердо, – наведем порядок. Будет забывать и будет опаздывать, как и положено. Нечего вносить беспорядки в мир! А так вообще-то оставим только жриц совсем другой профессии.
Он произнес с каменным лицом:
– Ваше высочество, вы ведь не случайно пришли с таким вопросом?
Я насторожился.
– А что?
– Да так, – сказал он. – Помните, я говорил однажды, что вы когда-то сядете на Трон Первого Короля? Наверное, время пришло?
– Нет, – отрезал я.
– Но вы явились в особое время, – проговорил он медленно. – Она будет именно сегодня. И то, что вы тоже заговорили об этом, означает…
– Что?
– Возможно, – произнес он высокопарно, – ваши звезды сошлись в небе. И настал ваш небесный час!
– Ага, – сказал я, – настал, так настал. В прошлый раз она приходила вроде бы сразу после обеда?
– Точно, – сказал он. – Помните же! Это не случайно.
– Я все помню, – огрызнулся я и добавил уже с угрозой: – Все-все!.. И что не нужно. Потому голова дерьмом и забита, ибо его в жизни больше. Хорошо, приду после обеда.
Убрали, вычистили и навели блеск достаточно быстро, а трупы передали нашим алхимикам, пусть с монахами-цистерианцами постараются понять, что за существа и что на них за странные доспехи и почему такая непонятная одежда.
После обеда за мной увязался барон Альбрехт, выяснял, сколько человек выделить на охрану бухты, раз уж я готовлюсь отправить такую массу вооруженных до зубов орлов из Сен-Мари в северные королевства, а обратно они не прибегут так быстро, коли грянет нужда.
Церемониймейстер уже ждал в зале, просиял, увидев меня, поклонился.
– Ваше высочество! Я уже испугался, что вдруг опоздаете!.. Тогда целый год ждать.
– Я не женщина, – отрезал я высокомерно.
– Но Жрица тоже не опаздывает.
– Она не женщина!
– Простите, ваше высочество… а кто?
– Функция, – объяснил я. – Вообще любая женщина – функция. Обычно проверяющая главного героя на прочность… Но я не поддамся, как уже сказал.
– Но Трон Древних Королей…
– Я тот зал хочу сделать открытым, – сообщил я, – ради его архитектурной ценности. Пусть ходят экскурсии… придворных, дабы узреть красоты стен.
– Стен?
– Ну да, – ответил я. – Там же есть что-то на стенах? Или нет? Тогда на потолке. Да это и неважно, дураки всегда найдут, чем восторгаться. Есть особенные, даже египетскими пирамидами восторгаются.
– Ваше высочество, – сказал он вкрадчиво, – а …Трон?
– И сейчас не сяду, – сказал я упрямо. – Подумаешь, монархи!.. Долой самодержавие! Отнять и победить, вся власть моему народу, свобода, равенство и аристократия, весь мир насилья мы разрушим и заставим платить нам дань!.. В общем, у меня три предвыборные программы, и все разные.
Они с бароном ничего не поняли, но у мудрых свой язык, слушают почтительно. Я умолк, не желая рассекречивать предвыборные ходы, и посмотрел на них строго.
Церемониймейстер сказал почтительно:
– Все же я надеюсь, ваше высочество использует свое священное и нерушимое право сесть и утвердить.
Я сказал сварливо:
– Вы и в прошлый раз меня науськивали сесть, но я видел, как вам хочется, чтобы меня разнесло в кровавые клочья!
Он чуть поклонился, опустил голову, потом поднял и посмотрел мне прямо в глаза.
– Вы угадали, ваше высочество. Я был уверен, что вас, как самозванца, убьет громом с ясного неба…
– Я не самозванец, – напомнил я. – Разве когда-то говорил, что я потомок Древних Королей?
– Вы не самозванец, – согласился он, – теперь это видит каждый, когда на трон претендуют только герцог Готфрид и сам Кейдан… а вы воздерживаетесь. И теперь я почти верю, что когда сядете на Трон Древних Королей…
– Если сяду, – поправил я. – Но я не сяду.
– Если сядете, – повторил он, – вас не убьет.
– Почему?
– Именно потому, – проговорил он загадочно.
Я огляделся, этот зал явно совсем новенький, лет ему не больше сотни, небольшой, но торжественно и чуточку помпезно убранный, в строгих коричневых тонах, вдоль стен идут через каждые три ярда пилоны. Есть ниши, где либо вазы с прахом героев прошлого, либо статуи рыцарей в полный рост. Пол поверх дорогого паркета покрыт роскошным ковром, в центре зала большой продолговатый стол и дюжина легких кресел.
Все знакомо, здесь иногда провожу то совещания, то деловые пирушки, на которых обговариваем дела королевства. А вон в стене загадочнейшая дверь, которая никуда не ведет. За ней просто стена. Каменная несущая стена дворца.
