- Джейкоб, я рада, что вы оправились после вчерашнего приступа удушья. Как хорошо, что официант был знаком с методом Геймлиха.
Джейкоб бросил на нее сердитый взгляд.
- Я не подавился куском мяса, - защищаясь, сказал он, словно она обвинила его в отсутствии приличных манер. - И хотя все думают точно также, этого не было.
- Действительно? Но то, как официант схватил вас… - ее голос сошел на «нет».
- Прекрасно, но вас уже не было рядом, чтобы узнать, - недовольно обвинил он, его брови сошлись воедино. - Вы просто позволили этому… этому Неандертальцу унести себя.
- Джейкоб, - мягко сказала она, - вы не знаете меня, вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. Вполне возможно, что этот мужчина мог быть моим мужем. Прошлой ночью мне было очень плохо. Сожалею, но я не могла остаться, тем более, увидев, что с вами все в порядке, и я не думала, что будет прилично, когда тебя стошнит прямо посреди столовой.
- Откуда вы знаете этого мужчину? - Ревниво потребовал Джейкоб. - По рассказам местных жителей, он самый могущественный человек в этом районе. Он богат и владеет всеми правами на нефть. Несомненно, он бизнесмен и очень влиятельный. Как вы умудрились встретиться с таким мужчиной?
Он придвинулся к ней поближе, и Рейвен внезапно поняла, что они были одни и находились в довольно уединенном месте. У него был избалованный и наглый взгляд, портящий его по-детски симпатичную внешность. Она также почувствовала что-то еще - какое-то больное возбуждение в его виноватых мыслях. Она поняла, что занимала немалую часть в его извращенных фантазиях. Джейкоб был из тех богатых мальчиков, которые думают, что могут владеть любой игрушкой, какой захотят.
Рейвен почувствовала движение в своем сознании.
- Рейвен? Ты беспокоишься за свою безопасность. - Голос Михаила был вялым, продираясь сквозь слои сна на поверхность.
Вот теперь она встревожилась. Михаил встал вопросительным знаком в ее сознании. Она не знала, что он может сделать, понимая лишь одно - он чувствовал необходимость защищать ее. Ради себя, ради Михаила, ради Джейкоба ей следует заставить последнего понять, что она не хочет иметь с ним ничего общего.
- Я справлюсь с этим , - ответила она ему с твердой уверенностью.
- Джейкоб, - терпение звучало в ее голосе. - Думаю, тебе следует уйти, возвращайся в гостиницу. Я не из тех женщин, которых можно запугать таким отношением. Это называется преследованием, и я без всяких угрызений совести напишу жалобу в местной полиции, или как она там называется. - Она задержала дыхания, чувствуя ожидание Михаила.
- Прекрасно, Рейвен, продавай себя тому, кто предложит наивысшую цену! Попытайся найти себе богатого мужа! Он попользуется тобой и выбросит, потому что именно так поступают все мужчины, подобные Дубрински! - Закричал Джейкоб.
Выплюнув еще несколько грубых слов, он пошагал прочь.
Рейвен медленно выдохнула, слава Богу.
- Видишь, - заставила она себя мысленно рассмеяться . - Я, маленькая женщина, смогла сама разобраться с проблемами. Удивительно, не так ли?
С другой стороны рощи - невидимой для нее - внезапно раздался ужасный крик Джейкоба, постепенно звук перешел в слабый стон. Во второй раз крик Джейкоба смешался с ревом бешеного медведя. Что-то тяжелое ломилось сквозь заросли в противоположном от Рейвен направлении.
Она почувствовала смех Михаила - низкий, удовлетворенный, чисто мужской.
- Очень забавно, Михаил . - Джейкоб излучал страх, но не боль. - У тебя очень странное чувство юмора .
- Мне нужно выспаться. Перестань попадать в неприятности, женщина.
- Если бы ты не бодрствовал всю ночь, тебе бы не пришлось тратить весь день на сон, - сделала она ему выговор. - Как же ты работаешь?
- Компьютеры.
Она обнаружила, что при одной мысли о нем рядом с компьютером, ей хочется рассмеяться. Он не принадлежал миру машин и компьютеров.
- Иди, досыпай, великовозрастное дитятко. Большое спасибо, но, в случае чего, я и сама могу справиться не хуже, и без помощи какого-либо большого мускулистого парня, приставленного защищать меня.
- Я бы лучше предпочел, чтобы ты вернулась в безопасную гостиницу до моего пробуждения. - В его голосе слышался явный намек на приказ. Но он постарался смягчить свою манеру разговаривать с ней, и она обнаружила, что улыбается над его попытками.
- Этого не будет, так что смирись с этим.
- Как же трудно с американками.
Она продолжила свой путь в горы, его смех все еще мягко играл у нее в голове, позволяя безмолвию природы просочиться в нее. Птицы пели одна другой нежнее, ветерок колыхал деревья. Поляну покрывали цветы всех расцветок, поднимая свои лепестки к небу.
Рейвен взбиралась все выше, находя умиротворение в своем одиночестве. Она уселась на отвесный валун прямо над поляной, окруженной густым лесом. Съев свой ланч, она улеглась на спину, восхищаясь окружающей ее природой.
Михаил пошевелился, позволяя своим чувствам прочитать окружающий его мир. Он лежал неглубоко в земле, безмятежный. Возле его жилища не наблюдалось ни одного человека. Выбравшись из земли, он оказался в холодном влажном подвале. В то время, когда он принимал душ - поскольку привык к человеческому способу очищения, хотя в этом не было необходимости - его сознание, потянувшись, дотронулось до сознания Рейвен. Она дремала в горах, незащищенная в собирающихся сумерках. Он нахмурился. У этой женщины нет ни малейшего понятия о мерах безопасности. Им овладело желание встряхнуть ее, которое оказалось даже сильнее его стремления обнять ее и всегда удерживать в безопасном укрытии своих рук.
Он тронулся в путь под заходящим солнцем, взбираясь по горным тропинкам со скоростью, присущей его виду. Солнце, прикасаясь к его коже, согревало ее, делало его живым. Специальной конструкции темные очки защищали его сверхчувствительные глаза, но он все равно ощущал легкое неудобство, словно тысячи игл ожидали случая вонзиться в его глаза. Когда он приблизился к скале, на которой спала Рейвен, то уловил запах другого мужчины.
Рэнд. Михаил обнажил зубы. Солнце опустилось за край гор, отбрасывая на холмы темные тени и погружая лес в мрачные тайны. Михаил вышел на открытое место, его руки были прижаты к бокам, его тело представляло собой текучую комбинацию силы и гармонии. Он был чистой угрозой, подкрадывающимся демоном, молчаливым и смертельным.
Рэнд, находясь к нему спиной, приближался к женщине на скале. Почувствовав витающую в воздухе силу, он развернулся - во всех его красивых чертах сквозила убитость горем и опустошенность.
