Петрович захохотал и ударил рукой по столу. Он посмотрел на Хуана, рассчитывая увидеть такую же реакцию. Однако полковник Хуан был серьезен.
– Как вы сказали? Тайфун молчит? – тихо спросил Хуан.
Андерсон кивнул, не в силах сдержать улыбку. Но Хуан по-прежнему не улыбался. Он не улыбнулся даже тогда, когда были отработаны последние технические детали и коллеги обменялись рукопожатиями, поздравив друг друга с удачным завершением работы и договорившись встретиться через два дня с утвержденными формулировками антитеррористического пакта.
Хуан оставался мрачен даже в самолете, на котором летел в Канаду, где должен был встретиться с одним из руководителей своей страны. Он размышлял о том, стоит ли рисковать карьерой, рассказывая своему руководству легенды, иными словами, прибегать к старинному орудию китайских императоров, с помощью которого они держали народ в страхе.
Хуан вглядывался в безоблачное голубое небо.
«Тайфун молчит, когда идет другой тайфун», – повторил он про себя. Он помнил эти слова. Прекрасно помнил. В Корее была деревня, откуда вышли величайшие убийцы. Этих убийц, ассасинов, нанимали императоры, чтобы сохранить армию. Это старая китайская традиция – нанимать кого-нибудь, кто будет сражаться вместо тебя. Революция положила этому конец, теперь китайцы сами сражаются за себя.
Но в древние времена императоры натравливали своих врагов друг на друга и нанимали воинов, которые сражались за них. И эти наемники знали, что существует сила, которая уничтожит их, если они не будут служить преданно.
Как называлась эта деревня? Она находилась в дружественной Китаю части Кореи. Синанджу? Да, именно так. Синанджу. Убийцы Синанджу. Самые великие из них именовались Мастерами Синанджу, и этот титул принадлежал им пожизненно.
Однажды Хуан был в музее, расположенном в самом сердце Запретного Города, в Пекине. Там под стеклом хранился семифутовый меч, который, если верить легенде, принадлежал Мастеру Синанджу. Не так давно по Пекину пронесся слух, будто один из Мастеров спас жизнь премьеру с помощью этого самого меча.
Впервые Хуан услышал о Синанджу от своего деда, когда был еще маленьким мальчиком. Он спросил, что будет, если один убийца из рода Синанджу поднимет оружие на другого. И дед сказал: «Тайфун молчит, когда идет другой тайфун».
Маленький Хуан подумал, а потом спросил, что будет, если другой тайфун не станет молчать?
– Тогда держись подальше от мертвых животных, ибо ни один из смертных не избежит гибели, – ответил дедушка.
Когда же Хуан заявил ему, что не понял ответа, дедушка сказал:
– Так гласит предание.
Конечно, дед Хуана бил угнетателем крестьян и врагом народа, заинтересованным в распространении этих реакционных мифов.
Но сегодня все реакционные мифы развенчаны. Родился новый Китай, и полковник Хуан был его частицей. Он и останется его частицей. Он не станет повторять эту глупую реакционную сказку высокопоставленному лицу, с которым ему предстоит встретиться в Канаде.
Но, глядя в голубое небо, полковник Хуан с удивлением подумал, сколько таинственного остается за пределами маленькой красной книжечки изречений Председателя Мао.
Глава двенадцатая
– Вы только посмотрите, что здесь творится! Только посмотрите!
Рыжеволосая девушка в серой майке с изображением Микки Мауса готова была разрыдаться. Римо огляделся. Все было перевернуто вверх дном. По столу и кровати были разбросаны вырванные из книг страницы и растерзанные обложки.
– Что произошло? – спросил Римо.
– Все это дело рук Джоан! – в сердцах воскликнула девушка. – Она явилась сюда, такая важная и надутая, и заявила, видите ли, что вступает в свою чертову революционную армию и оставляет эту чертову школу, и велела мне убираться на фиг. Я вышла, а когда вернулась, увидела весь этот бедлам, а сама она куда-то намылилась.
– Куда она уехала? – спросил Римо.
– Она сказала, что порвала эти свинские книги, чтобы они не отравляли умы другим своей фашистской ложью, – кипела рыжеволосая, не обращая внимания на Римо. Она стояла на полу посередине комнаты, топая ногой, как рассерженный ребенок; всякий раз при этом ее груди подпрыгивали.
– Куда же все-таки она поехала?
– Если бы это были только ее книги, еще куда ни шло, но там были и мои. Теперь мне придется за них платить. Гадина.
– Действительно, гадина, – согласился Римо.
– Грязная сука.
– Действительно, грязная сука, – согласился Римо.
– Она сказала, что собирается в Нью-Йорк.
– Ах, значит, грязная сука поехала в Нью-Йорк, – сказал Римо. – А куда именно, не знаешь?
– Не знаю и знать не хочу. Посмотрите, во что она превратила комнату. Я буду рада, если у нее лопнет башка от зубной боли.
– Я помогу тебе навести порядок, – сказал Римо.
– Поможете? Это было бы очень мило с вашей стороны. Не хотите ли позабавиться в постельке? У меня есть отличные краски для тела.
– Нет, спасибо. Не могу позволить себе это до свадьбы, – сказал Римо, сгребая в охапку бумаги и заталкивая их в пластиковое мусорное ведро в углу комнаты.
– Вы женитесь на мне? – спросила она.
– Не сегодня, – сказал он. – Сегодня мне надо постричься. А я-то думал, что вы, девушки, не придаете значения браку. Долой семью! Даешь нулевой прирост населения! И прочее в этом роде.
– Послушайте, что за песни? Что значит «вы, девушки»? Для вас женщина – всего лишь название пола. Это неверно. Вы такой же пустоцвет, как и эта сука. Вон еще лист под кроватью. – Она села на стол и подняла ноги, чтобы не мешать Римо.
Римо нагнулся и поднял с пыльного пола под кроватью лист бумаги.
– Куда же отправилась эта грязная сука, она же пустоцвет?
– Не знаю, – сказала рыжеволосая. – Она несла какую-то околесицу.
– Что именно?
– Она сказала: остерегайся мертвых животных. И захихикала. Я думаю, эта сука снова нанюхалась.
– Действительно, сука.
– Грязная сука.
– Действительно, грязная сука, – согласился Римо. – Попадись она мне в руки, я научил бы ее уму-разуму.
– Правда?
– Бьюсь об заклад.
– Она состоит в этой группе. Держу пари, вы найдете ее там.
– Что это за группа?
– Какая-то революционная группа пустоцветов. Отвратительная, раз в ней состоит Джоан Хэкер.
– Как она называется?
– Народное объединение для борьбы с фашизмом.
– Ну конечно! – воскликнул Римо. – Это же НОБФ.
– Точно.
– Где находится эта организация?
– Где-то в Виллидже, в Нью-Йорке, но, где точно, я не знаю.
– Как тебя зову!?
– Миллисент Ван Дервандер.
– Уж не приходишься ли ты родственницей знаменитым Ван Дервандерам, производителям консервов для собак?
– Прихожусь.
– Отныне всякий раз при виде печенья для собак я буду вспоминать тебя.
– Очень мило с вашей стороны.
– Я вообще очень мил, – сказал Римо. – Послушай, если у меня останется время после стрижки, ты все еще хочешь выйти за меня замуж?
– Нет. Комната уже убрана. Зачем же выходить замуж?
– Действительно, зачем?
В номере отеля «Гильдия» Чиун досматривал одну из своих любимых телепрограмм.
– Пора, Чиун, мы возвращаемся в Нью-Йорк.
– Зачем? – спросил Чиун. – Это прекрасный городок. Мы вполне могли бы остаться здесь подольше. В отеле кабельное телевидение и каналов намного больше, чем в Нью-Йорке.
– Мы вернемся сюда, когда замостят Гарден-стрит, – сказал Римо. – К тому же, Нью-Йорк расположен неподалеку от Бруклина.
– Теперь Бруклин не так уж интересует меня, – печально проговорил Чиун. – Есть вещи и поважнее.
– Например?
– Например, мертвые животные.
– Конечно, – сказал Римо. – Я совсем забыл. Мертвые животные. Но ты забыл про НОБФ.
– НОБФ?
– Да, – сказал Римо, – разве не знаешь? Сначала толстый, потом худой, потом НОБФ, потом мертвые животные. – Он отвернулся с ехидной усмешкой.
Чиун вздохнул за его спиной.
– Давай лучше поедем в Бруклин, – сказал он.
Глава тринадцатая
Разыскать НОБФ в Нью-Йорке оказалось не так-то просто. О нем не упоминалось ни в досье газеты «Нью-Йорк таймс», ни в сводках бюллетеня Новой школы социальных исследований, ни даже в материалах «Голоса Виллиджа» или «Скрю мэгэзин».
Наконец Римо сдался. Потратив впустую большую часть дня, он позвонил по спецномеру.
– Смит слушает. Это вы, Римо?
– Если бы вы подождали минуту, я бы сам сказал, кто звонит. Вы в порядке?
– Да, да, – нетерпеливо сказал Смит. – Что удалось выяснить?
– Ничего. Но мне нужна кое-какая информация. В ваших дурацких компьютерах есть что-нибудь об организации под названием НОБФ?
– НОБФ?
– Да, НОБФ. Народное объединение для борьбы с фашизмом или что-то в этом роде.
– Подождите.
Римо слышал в телефоне бормотание Смита, потом раздалось характерное потрескивание работающего принтера. Наконец снова голос Смита.
– «НОБФ, – читал он, – Народное объединение для борьбы с фашизмом. Революционная группировка крайне левого толка. Насчитывает несколько десятков членов, в основном студентов из богатых семей. Лидеры неизвестны. Регулярных собраний не проводится. Последнее собрание проходило шесть недель назад в пустующей комнате над кафе „Бард“ на Девятой улице в Виллидже». – Смит перестал читать и спросил: – Зачем вам все это?
