б) уже слышу звук сирены.
Вдруг меня одолевает нехорошее предчувствие. Уверен — сирены направляются в нашу сторону. Кажется, две машины подъезжают с разных сторон, но обе они приближаются с одинаковой скоростью. Ну куда еще они могут ехать? Точно такое же ощущение посетило меня в тот раз, когда папа сообщил, что дядя не переедет к нам в Канаду, потому что его посадили в шотландскую тюрьму за мошенничество. Не спрашивайте как, но я заранее знал, что он скажет, еще до того, как папа открыл рот. Можете назвать это шестым чувством на неприятности.
Вот почему совсем не удивился, когда около ресторана с визгом затормозили одна скорая и целых три полицейские машины. В зале моментально стало тихо. Из динамиков как ни в чем не бывало продолжает петь малийский исполнитель джаза Али Фарка Туре.
Сначала в двери заходят медики в темно-синих куртках и прокладывают себе дорогу между столиками. Посетители едва успевают уворачиваться от объемистых красных сумок с медикаментами. Следом шагают копы с невнятно шуршащими рациями.
— Круто, — тянет Олдос. — Как думаете, что случилось?
Бригада скорой помощи шагает прямиком в женский туалет. Как выяснилось позже, Рибика потеряла сознание и упала с унитаза. Обслуживающий персонал по ошибке принял ее за певицу Тейлор Свифт — пожалуй, небольшое сходство есть, — которая как раз приехала в Торонто на гастроли. Благодарить за недоразумение следует близорукую тринадцатилетнюю фанатку, страдающую булимией. Пошла избавляться от ужина, а вместо этого увидела на полу своего кумира. Фанатка сделала несколько фотографий и выложила на свою страницу в Фейсбуке с комментарием «Т. Свифт умерла в туалете!!!». Потом мама фанатки пошла узнать, почему та долго не возвращается, отобрала у дочки телефон и набрала 911. Позже эта история попала в газету «Сан» — большая фотография и три параграфа под статьей о концерте, страница вторая рубрики «Досуг». «Стар» и «Глоб», увы, событие проигнорировали. Имя Рибики в статье не упоминается — там она просто «бывшая студентка, исключенная из ветеринарного колледжа».
Анализ показал, что кокаина в крови Рибики хватило бы, чтобы свалить Чарли Шина, но в сумочке осталось слишком мало, чтобы предъявить официальное обвинение. В суматохе Гирта сбежала, предоставив нам отвечать на вопросы и платить за ее недоеденный wildebeest a la cornichon. Пенелопе всерьез грозили санкции за отказ сотрудничать с полицией, и только тогда она неохотно прекратила изображать артистку мимического жанра и дала показания. Увы, на полицию сила молчания ни малейшего воздействия не оказывает.
В квартиру я вернулся только около полуночи. Как раз расслаблялся на диване под альбом Леонарда Коэна с бокалом шабли и подогретыми в микроволновке куриными крылышками, когда раздался звонок в дверь.
— Прости, что так поздно, — произносит Леа, робко шагнув в коридор. — Ты ведь еще не лег?
— Нет, нет…
Но если ты ляжешь рядом со мной…
— Еще раз извини за испорченный вечер.
Гадаю, что означает улыбка Леа — или она со мной заигрывает, или это мое воображение разыгралось. Зачем она пришла ко мне в полночь? То же самое можно сказать и завтра, на работе. Или написать имейл. Или позвонить. Или вообще не извиняться. В конце концов, Леа ни в чем не виновата. Я на нее совсем не злюсь — наоборот, больше всего на свете хочу поцеловать…
Нет, прекрати. Возьми себя в руки. Ты выпил целый бокал вина. Уже поздно. Ты не в состоянии рассуждать здраво. Держись в рамках приличий. Ну же, ты сможешь. Строго, с достоинством и уважением…
— Да ладно тебе, у меня такого интересного вечера сто лет не было! Сначала две полуголые женщины орут непонятно что, потом личинки, а потом еще и передоз! — восклицаю я.
Да, правильно — шутливый тон. Отлично.
— Ух ты, крылышки, — оживляется Леа, бросая голодный взгляд на мою тарелку.
— Хочешь?
— Если ты не против. В ресторане совсем не поела. Не успели принести мой заказ — сразу приехали копы. Впрочем, я все равно так и не поняла, что заказала…
— Конечно, не против, — оживился я, жестом приглашая Леа в нишу возле крошечной кухни, где у меня стоит обеденный стол. Протягиваю Леа всю тарелку и направляюсь к микроволновке, чтобы подогреть добавку. — Угощайся.
Леа садится за маленький круглый стол и набрасывается на еду с таким остервенением, что это одновременно и умиляет, и пугает.
— Не волнуйся, я тебе оставлю! — говорит Леа, хотя такими темпами тарелка вот-вот опустеет.
— Расслабься. У меня их много, и готовятся всего за десять минут. Ешь сколько хочешь!
Леа указывает на стереосистему.
— Я была на его концерте в «Сони центр».
— Я тоже! — радуюсь я. — Может, мы с тобой были на одном и том же!
— Повезло, что менеджер его ограбил внаглую, иначе бы Коэн не стал устраивать гастрольный тур. Я плакала под «Аллилуйю».
— А у меня любимая — «Все это знают». И еще «Первым делом Манхэттен». Лучшее вступление за всю историю музыки!
Леа кладет косточки от третьего крылышка на тарелку и громко рыгает. Оба смеемся.
— Прошу прощения, — слегка смутившись, произносит она. — Боже, меня нельзя людям показывать.
— Хочешь вина?
— Очень!
Подумываю, не выставить ли на стол хрустальный бокал. Они мне достались в наследство от бабушки и дедушки. Бокалов всего четыре штуки, поэтому приберегаю исключительно для особых случаев. Сегодня уж точно особый случай, но тогда мой собственный бокал покажется слишком невзрачным, и вообще, не будет ли это перебор?.. А-а, черт с ним! Спрашивается, для чего я их берегу? Можно подумать, жду, когда у Моники Беллуччи спустит шину прямо напротив нашего дома и она обратится за помощью именно ко мне. А потом еще заглянет на тарелочку пасты и бутылочку «Брунелло», ведь эта штука так хорошо помогает раскрепоститься…
— О-о, какой красивый бокал, — одобряет Леа, отпивая сначала крошечный глоточек, потом большой. — И вино чудесное.
— Спасибо. Бокалы от бабушки с дедом. А вино из Франции… вернее, из магазина за углом.
— Понимаешь, перед кастингом села на диету, поэтому я такая голодная и нервная.
— На диету? — переспрашиваю я, всем своим видом изображая недоверие. — Извини, если лезу не в свое дело, но зачем тебе диета?
— Спасибо, конечно, но видел бы ты, кто ходит на эти кастинги. Можно подумать, в ролике поддержки голодающих сниматься собрались. Знаешь, что камера десять фунтов веса прибавляет? Так вот, на фотографиях они очень даже нормально смотрятся.
Прекрасно понимаю, почему женщины так переживают из-за веса. Мы, мужчины, и вправду поверхностны, любим глазами. И только потом уже другими частями тела.
Думаю, что бы еще сказать, как вдруг Леа сообщает сенсационную новость:
— Помнишь, я говорила, что Гровер уехал по делам? Я соврала. На самом деле мы расстались.
Застываю как вкопанный. Не сразу осознаю, что сжимаю что-то в руке. Ах да, бокал с вином. Неожиданно моргание превращается в работу, требующую усилий.
— Д-да?..
— Я думала, Фермина тебе скажет.
Фермина? Кто такая Фермина? Почему я стою рядом с этой плитой?
— Что?..
— В тот раз, в кафе. Когда я вошла, вы разговаривали.
Мозг отдает распоряжения, но тело не в состоянии подчиняться.
— Как… грустно… мне очень… жаль…
Бросаю взгляд на руку Леа, и точно — кольца нет! Как же я раньше не заметил?
— Просто для меня сейчас очень важна карьера, а Гровер меня совсем не поддерживал. Работает с утра до ночи, потом забежит домой и с порога ругается, почему такой беспорядок — к нам через две минуты важные инвесторы приедут! А потом давай возмущаться, что его мерзкие мясные полуфабрикаты кончились! Вот я и сказала — нужна домработница, найми, у тебя же все за деньги. Он в массажный салон ходил, ты знал?
Качаю головой. Как я мог об этом знать? Только если бы оказался там в одно время с ним. А это невозможно физически, я вообще заведения такого профиля не посещаю. Прошу этот факт занести в протокол.
— Ушам своим не поверила. А он с таким видом рассказывает, будто это обычное дело. — Леа начинает басить наигранно мужским голосом. У Гровера близко такого нет. — «Да, ходили с ребятами из G&S в какую-то убогую дыру, называется „Черная роза“, так там сексуальные рабыни из Восточной Европы почти даром ручную стимуляцию делают, представляешь?» Между прочим, отличные крылышки.
Должен признаться, с трудом поспеваю за ходом ее мысли.
— Спасибо.
— Я все равно собиралась от него уходить. История с массажным салоном просто удачно под руку подвернулась. Прости за каламбур.
— А где ты теперь живешь?
— Не волнуйся, квартира есть. Гровер уехал обратно в Калифорнию. Конечно, скоро меня оттуда попросят, но пока наслаждаюсь в свое удовольствие. Кстати, отличная у тебя квартира.
