- Лопатин! Товарищ гвардии старший лейтенант!
Подхожу - на повозке, застланной сеном, лежит капитан Денисенко, командир дивизиона. Он ранен. Подошли Мятинов и Абрамов.
- Здравствуйте, товарищ гвардии капитан! Капитан ответил взмахом век и слабым движением кисти правой руки.
- Вот... к медикам еду, - болезненно улыбаясь, объяснил Денисенко. Ему трудно было говорить, пуля прошла через грудь, свалила в первый день боя.
- Поправляйтесь, товарищ капитан, не забывайте нас.
- Как можно... забыть. Не хочу... расставаться. - Он говорил через силу, морщась. - Прощайте... друзья, - и слабо помахал той же рукой. На его глазах заблестела влага. Нам стало неловко.
- До свиданья, - сказали мы и заторопились. Повозка тронулась, мы еще оглянулись, посмотрели вслед...
В этот день капитан Денисенко находился с батальоном пехоты. Когда ранило одного из командиров рот, он встал на его место, поднял роту в атаку. Пехотинцы пошли за артиллеристом, да вот - потеряли и нового командира.
Капитана представили к ордену Красного Знамени. Но Денисенко к нам не вернулся. Не знаю, остался ли он жив.
Мы шли по дороге, никуда не сворачивая, выдерживая общее направление. Мы не знали, где находимся, - у командиров взводов в то время карт еще не было. Но на глазок определили - километров пять прошли, начался район огневых позиций артиллерии немцев.
Трудно не остановиться, не посмотреть на своих противников-дуэлянтов. Ведь еще только вчера эти батареи крепко по нам лупили!
В закрытых проволочной сетью окопах (маскировочные сети немцы делали из тонкой проволоки) оставались разбитые 75-миллиметровые пушки. Такие ремонту не подлежали. Они были тяжелы на вид, мы невольно сравнивали их со своими, примерно равными по калибру. Наши были легче и маневренней. Следы крови и обрывки бинтов свидетельствовали о понесенных немцами потерях. Наши огневики сегодня обошлись без потерь.
Дорога здесь была сухой, утренний дождь не выпадал и не смочил колею. По такой дороге катиться легче, но следы от колесного транспорта пехоты исчезли, и мы не видели, куда она прошла. Потом исчез другой ориентир звуковой: выстрелы затихли, а рядом никого не было. Мы следовали одни, полагаясь на интуицию.
Интуиция - чутье или догадка - складывалась из попадавшихся примет и вместе с тем из разноречивых предположений, заставлявших смотреть вокруг обостренно - надо не пропустить ничего необычного, оценивать все на ходу, а также прислушиваться, отмерять расстояние и прикидывать возможность встречи с противником. Пока ничто не угрожало, тревожные признаки все исчезли, а впереди никого не было по-прежнему. Пехота оторвалась от нас: или отвалила в сторону, или могла отставать. Если так - мы сами лезем в пасть противнику, и ему останется сомкнуть челюсти.
Мы держались настороже, а заложенная в нас инерция к продвижению вела батарею дальше - не торопила, а поторапливала. Лучше быть рядом со своими, чувствовать их соседство, и если понадобится - опору, но и без них мы что-то значим. А вдруг они пройдут другой дорогой, и мы окажемся в хвосте? Едва ли. Ведь мы рванули за пехотой раньше всех, в этом уверены, только бы не уклониться, не сбиться с пути.
Еще километров десять одолели, не останавливаясь нигде, на ходу прожевывая сухари - о кухне вспоминать было некогда, перевалили через большую отлогую высоту. Впереди дорога упиралась в ручей, перемахивала через подозрительный мостик и поднималась в гору. На половине склона высоты мы остановились.
Моста через ручей не оказалось, он был разобран противником, а досок нет. Попытки восстановить его ни к чему бы не привели. Да и дело это не наше, а саперов. Метрах в четырехстах впереди навстречу застрочил автоматчик - переднего края еще нет, но не зря предупреждает своим огнем автоматчик на той стороне ручья. Развернувшись, мы выбрали удобную для себя позицию.
Слева находился глубокий овраг, недоступный для танков, уходивший к ручью параллельно нашему движению. Перед нами - низина с заболоченной поймой и крутым противоположным берегом.
Хороший обзор позволял визуально контролировать лежащую впереди местность. Далеко справа, откуда течет ручей, прозвучали выстрелы. Свои где-то рядом, но они не видны. Радиостанция молчала.
Земляные работы вели весь вечер и закончили затемно. Мы предусмотрели по возможности все, что нужно для ведения боя в одиночку.
Глубокая ночь. Работы закончены - можно от" дохнуть.
Часовой с карабином - младший сержант Горбов - прохаживался недалеко от моего окопчика. Я лежал, завернувшись в новую немецкую шинель, издававшую незнакомый запах. Она извлечена из вещевого склада, обнаруженного в овраге, и теперь заменяет одеяло. Вторую шинель оставшийся за старшину командир отделения тяги сержант Ефимов передал четвертому расчету. Там - Канаев, ему 45 лет, он старше всех по возрасту. Пусть отдохнет в тепле после тяжелых земляных работ.
Поспать не удалось.
Минут сорок я находился в полузабытьи, продолжая прислушиваться к тому, что происходит вокруг, оставаясь как бы рядом с часовым. Но чего-то не уловил. Шаги часового, подошедшего к моей ямке, воспринял не сразу.
- Товарищ старший лейтенант, - негромко, полушепотом, обратился он.
- Товарищ старший лейтенант...
- Да.
- Посмотрите - это, наверное, танки.
Как пружиной выбросило меня из ямки.
- Где?
Он показал чуть правее разобранного моста на темный противоположный бугор. Было еще сумеречно, но на фоне светлеющего неба рисовались черные силуэты. Они медленно выползали из-за крутого берега напротив и скатывались направо. Доносился шум моторов. Сомнений не было - это танки. Девятнадцать единиц! Для одной батареи, пожалуй, многовато.
- Я - к радисту:
- Вызывай "Березу"!
Но "Березы" в эфире не существовало. Ни на своей волне, ни в других уголках диапазона. Спит "Береза", подумал я, ее надо будить выстрелами. Я взял у радиста наушники, сам крутил ручки, но также безуспешно. Управленцы Дозорова спали. Появившиеся танки, наверно, только мы одни и видели. А доложить об этом надо во что бы то ни стало.
- Подъем! К бою!
Люди встали. Командирам орудий я показал цели.
- Танки справа!
Оставаясь в окопах, пушки развернулись направо. Интервалы между ними при этом сократились до пяти метров. Положение не уставное, но деваться некуда. Передо мной сразу встали вопросы, о которых не подумал раньше.
Каково расстояние? Я не определил расстояний до ориентиров днем, а теперь пришлось гадать. Утренний туман делал их обманчивыми. Здесь максимум полтора километра. Траектория не превысит цели, если наводить в основание. Чем бить? Бронебойных мало, а гранат - в достатке. Решение созревало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
