Вскоре все мировые агентства СМИ растиражировали сногсшибательную новость. В Японии, в аэропорту Хакодате, приземлился советский боевой истребитель.
Все — от высшего руководства, до последнего механика в «Чугуевке» были буквально ошарашены, когда узнали, что за штурвалом самолета сидел Виктор Беленко.
К концу полета горючего в истребителе оставалось лишь на 30 секунд.
Подлетая к аэропорту, Беленко едва сумел разминуться с взлетающим Боингом японских авиалиний. Не вписавшись в длину взлетно-посадочной полосы, СУ-25 пропахал почти четверть километра по грунту, чуть не ткнувшись носом в радиостанцию.
Журналисты мусолили три версии произошедшего. Официальная версия СССР состояла в том, что Виктор Беленко потерял ориентацию, и, оказавшись около побережья Японии и не имея топлива на обратный путь, вынужден был приземлиться в ближайшем аэропорту.
Почему он решил не возвращаться на родину, а попросил политического убежища в США? Объяснение МИД СССР было простым. К лейтенанту Беленко были применены запрещенные методы воздействия, вплоть до использования психотропных препаратов.
Западные СМИ убеждали наблюдавший за этой историей мир, что Беленко покинул СССР по политическим мотивам. Старшему лейтенанту Беленко вот-вот должны были вручить капитанские погоны, но он выбрал свободу. Свободу он обрел в «оплоте демократии» — Соединенных Штатах Америки.
И, наконец, военные контрразведчики, обслуживавшие авиаполк Беленко сформулировали третью версию, не для прессы. Они считали, что Виктора завербовали, скорее всего, сотрудники американских спецслужб.
МИГ-25 (кодовое обозначение в НАТО — «Foxbat» — «Летучая лисица»), для своего времени являл собой супер самолет, способный летать на скоростях, троекратно превышающих скорость звука. На нем были установлены 25 мировых рекордов скорости, высоты и скороподъемности.
Янки не могли не позарится на такой лакомый кусочек. И поначалу даже не поверили своей удаче, когда советский летчик приземлился в Японии. А дальше все было делом техники….
Через несколько часов на месте приземления МиГа начали строить ангар — никто не должен был видеть, что с самолетом будут делать дальше. Буквально за пару дней, американские инженеры и технологи разобрали самолет до последнего винтика, чтобы понять, как эти русские медведи умудряются создавать такие чудо машины.
Последовало резкое заявление советского руководства о немедленном возвращении самолета МиГ-25, являющегося собственностью СССР. Со страной Советов в те времена никто не хотел портить отношения и нарываться на жесткие ответные меры. Даже американцы, не говоря уже о японцах, уважали, а скорее, боялись Кремль.
В СССР МиГ-25 вернули в разобранном виде, а часть приборов просто исчезла.
Дело Беленко, через некоторое время стало предметом обсуждения на коллегии КГБ СССР. Случай позорный и беспрецедентный. Полетели головы начальников особых отделов соответствующего округа и дивизии. Был издан приказ КГБ об усилении контрразведывательной работы в частях и соединениях советской армии.
Престижу «Лубянки» был нанесен серьезный удар. Она стерпела и стала ждать удобного случая для контрудара.
Склонившись над Стивом, Гали поцеловала его в губы и прошептала:
— Ты сильный, ты выдержишь… Я помогу тебе снять тяжесть с сердца. Ты еще молод и впереди долгая жизнь, все образуется, вот увидишь.
Гали еще долго что-то шептала ему. Слова лились из ее уст безостановочно, цепляясь сами собой одно за другое. Она даже сама не знала, что говорит. Все это, очень походило на заговóры, которыми так искусно владеют древние бабуси в деревнях на бескрайной Руси.
— Давай спустимся вниз. Я проголодалась и… нам не мешало бы выпить.
— Я, наверное… — Стив смутился. — Ты приехала отдохнуть, а я вываливаю на тебя свои проблемы.
Гали нежно обняла его за плечи и заглянула в глаза.
— Все нормально. Я рада, что ты выговорился.
«Гвоздика» приняла окончательное решение — она выведет Стива на дорогу с указателем — «площадь Дзержинского».
* * *
Несколько минут спустя они уже сидели в ресторане отеля. Стив, которому стало немного легче, расслабился и умиротворенно потягивал пиво из высокого бокала. Стива прорвало, и он засыпал Гали летными байками.
Гали оставалось лишь с восхищением смотреть на собеседника, смеяться над каждой его шуткой, и периодически вставлять ни к чему не обязывающие замечания вроде «да быть не может!», или «неужели это правда?!». От такого проявления заинтересованности Стив воодушевлялся, улыбался еще шире, и был неистощим.
Гали почти физически ощущала, как Стиву не хватало именно такого общения, и как, «отводя душу», американский пилот все больше и больше привязывался к ней.
Как хорошо, что они познакомились и узнали друг друга. Рядом с Гали чувство космического холода и одиночества, заполнявшего его душу начало таять. Теперь его существо наполнялось теплом ее взглядов, прикосновением рук, мягким журчанием голоса, который так успокаивающе действовал на него.
Стив улыбался ей. Жизнь, до этого момента казавшаяся американцу безвыходной чередой неприятностей и неудач, теперь расцвела, как плантация голландских тюльпанов.
— Я начну новую жизнь, уйду в гражданскую авиацию. Я же военный летчик, такие, как я, везде на расхват! Уеду работать в Намибию, Ботсвану, Южную Африку. Ты знаешь, может быть, даже хорошо, что отец не оставил мне ни цента. В конце-концов, мы, американцы, всего добиваемся сами и терпеть не можем сынков, которые проедают деньги своих родителей. Я всего добивался сам! И мне не стыдно смотреть в глаза моим детям.
Проникновенным тоном она произнесла:
— Честно сказать, я очень завидую тебе. Мне самой все так надоело — муж, его занудные друзья и их жены, у которых на уме один шоппинг. С тобой так интересно. — Гали не спеша отпила глоток вина из бокала и, медленно проведя языком по губам, продолжила:
— У тебя будет новая жизнь, знакомства с новыми людьми… Все заново — это так интересно. Я сама очень скучаю по приключениям.
Стив чуть не поперхнулся пивом и радостно выпалил, как будто дошел до этой гениальной мысли сам:
— Давай сбежим вместе! Мне тоже никогда и ни с кем не было так хорошо! Так спокойно… Как будто мне снова двадцать лет. Как будто жизнь только начинается…
Стив на секунду помрачнел от нахлынувших воспоминаний.
— Не переживай! — вкрадчиво, завораживающим голосом, растягивая слова, шептала Гали.
— Все, что ни делается — все к лучшему.
Стив расправил плечи и сделал глубокий вдох.
— И правда! Иначе я никогда не встретил бы тебя!
— А я тебя! — Гали, улыбаясь, подняла бокал вина, они чокнулись и отпили по глотку. Гали не торопилась. Она решила предоставить Стиву возможность «дозреть» самостоятельно.
Нужно только дать ему понять, какой редкий бриллиант случайно оказался в его руках.
Теперь они чаще гуляли по городу, обошли все злачные места в центре. А по ночам, Гали обучала этого недотепу тантрическому сексу и еще многому чему…
Уверенность в себе возвращалась к Стиву.
Ночью, он набрасывался на нее, как изголодавшийся солдат, получивший, после месяца сухостоя, увольнительную в город. С точки зрения искушенной Гали, он был посредственным любовником. Слабо разогревал ее предварительными ласками, быстро возбуждался, быстро взрывался и мгновенно засыпал, оставляя ее неудовлетворенной. Она все это списывала на сильнейший стресс, в котором он находился так долго. Гали терпеть не могла пользоваться различными вибраторами, которые, как она считала, мужики-импотенты придумали для своих, вечно недотраханных жен. Она любила свое тело и часто играла с ним, предвкушая все новые и новые ощущения. Вот и сейчас, закончив за Стива поспешно начатую им увертюру, легко заснула.
Когда Гали убедилась, что Стив уже не мыслит своей жизни без нее, она стала опутывать его невидимой паутиной проблем.
«Теперь, он ни за что не захочет со мной расстаться. Но я — дорогое удовольствие. Хватит ли у тебя милый мани — мани, чтобы их хватило мне?»
— Я хочу кое-что доверительно рассказать, дорогой, — невзначай бросила Гали, когда они зашли посидеть в один из баров.
— Да? — встрепенулся Стив. — Я тебя внимательно слушаю…
— На самом деле я официально не замужем. Хотя с моим любовником мы живем вместе, как муж и жена — начала свой рассказ Гали. У моего… м-м-м… любовника есть официальная жена, и он не может с ней развестись. У них крупный семейный бизнес, и развод с разделением имущества может разрушить структуру прибыльного предприятия. Его жену устраивает подобная ситуация, которая не лишает ее статуса замужней женщины. Практицизм и типичное французское лицемерие… — закончила Гали.
Она удовлетворенно отметила, как на шее Стива вздулись вены, а ладони сжались в кулаки. Так и есть, она ни капельки не ошиблась — Гриффит уже чувствовал себя собственником. Стив за это время ни разу не вспомнил, что его возлюбленная всего-навсего приехала сюда отдохнуть. И скоро уедет…
