– Неа, вообще-то, все было не так плохо. – Я ощущаю нарастающую гордость за то что перед сестрами смогла сделать вид, что все в порядке. – Но я почти уверена, что знаю, кто это сделал.
– Кто? – произносят они хором.
– Женевьева, как и сказала Крис. Я столкнулась с ней в туалете, и она это отрицала, но потом она сделала ту штуку, которую она проделывает со своими губами, когда лжет. – Я им демонстрирую. – Гоу-гоу, ты помнишь эту штуку?
– Думаю, что да! – отвечает она, но я вижу, что она не помнит. – Что сказал Питер, когда ты сообщила ему, что это была Женевьева? Он же поверил тебе, да?
– Не совсем, – увиливаю я, дуя на горячее какао. – Я имею в виду, он сказал, что собирается с ней поговорить и докопаться до истины.
Марго хмурится.
– Он должен поддерживать тебя, несмотря ни на что.
– Он поддерживает, Гоу-гоу! – Я хватаю ее за руку и переплетаю наши пальцы. – Он сделал вот так. Он сказал: «Это ты и я, малыш». Это было очень романтично!
Она хихикает.
– Ты безнадежна. Никогда не меняйся.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты завтра не уезжала, – вздыхаю я. Я уже тоскую по ней. Пребывание Марго здесь, с ее суждениями и мудрыми советами, заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Это придает мне силы.
– Лара Джин, ты победишь, – говорит она, и я внимательно прислушиваюсь, тщательно выискивая какие-нибудь сомнения или неискренность, любой намек, что она говорит это только для того, чтобы меня поддержать. Но нет ни одного. Только уверенность.
8
Это последний ужин Марго перед ее завтрашним отъездом в Шотландию. Папа готовит корейские ребрышки и картофель по-французски из натуральных ингредиентов. Он даже печет лимонный торт, приговаривая при этом: «Так серо и холодно, думаю, нам всем нужно немного солнца в виде лимонного пирога». Затем приобнимает меня за талию и похлопывает по боку, и, хотя папа ничего не спрашивает, я знаю, он чувствует, что со мной что-то происходит, что-то гораздо серьезнее женских дней.
Едва мы успеваем поднести вилки к губам, как папа интересуется:
– Эти кальби-ччим на вкус похожи на бабушкины?
– В общем и целом, – отвечаю я. Уголки папиных губ опускаются вниз, и я быстро добавляю. – Всмысле, они, может быть, даже лучше.
– Я мариновал мясо по ее рецепту, – оправдывается папа. – Но почему-то оно не отходит прямо от косточек так, как у нее, представляешь? Когда кушаешь правильно приготовленные кальби-ччим, даже нож не нужен. – Марго отрезает кусочек мяса ножом для стейка, но останавливается ненадолго. – Впервые я попробовал его с вашей мамой. На наше первое свидание она повела меня в корейский ресторан и заказала для нас все на корейском и рассказала мне о каждом блюде. Я испытывал такой благоговейный трепет перед ней в ту ночь. Мое единственное сожаление – это то, что вы, девочки, не изучаете корейскую культуру. – Уголки его рта на мгновение опускаются, а затем он снова улыбается. – Ешьте, доченьки.
– Пап, в университете Вирджинии есть программа «Корейский язык», – говорю я. – Если я поступлю, то однозначно выберу корейский.
– Твоей маме это понравилось бы, – произносит он, и в его глазах вновь появляется тот грустный взгляд.
Марго быстро добавляет:
– Кальби-ччим вкусные, папа. В Шотландии нет хорошей корейской еды.
– Упакуй с собой немного морских водорослей, – предлагает папа. – И женьшеневый чай, который бабушка привезла нам из Кореи. Тебе также следует взять рисоварку.
Китти хмурится.
– А как тогда мы будем готовить рис?
– Мы можем купить новую. – Тут он мечтательно произносит: – Что мне действительно хотелось бы сделать – так это провести там семейный отдых. Правда, было бы здорово? Ваша мама всегда хотела отправиться с вами, девочки, в Корею. У вас там по-прежнему много родственников.
– А бабушка могла бы поехать с нами? – спрашивает Китти. Она продолжает тайком скармливать кусочки мяса Джейми, который сидит на задних лапках и сморит на нас взглядом, полным надежды.
Папа чуть не давится кусочком картофеля.
– Отличная идея, – удается выдать ему. – Она была бы хорошим гидом.
Мы с Марго обмениваемся улыбочками. Бабушка через неделю свела бы папу с ума. Меня же приводит в восторг шоппинг.
– Боже мой, только подумайте обо всех тех канцелярских принадлежностях, – говорю я. – И одежде. И заколках для волос. ВВ креме. Мне нужно составить список.
– Папочка, ты бы мог взять мастер-класс по корейской кухне, – предлагает Марго.
– Да! Давайте подумаем об этом на лето, – произносит папа. Я вижу, что он уже в предвкушении. – Все, конечно, зависит от наших графиков. Марго, ты собираешься пробыть здесь все лето, верно? – Это то, что она говорила на прошлой неделе.
Она опускает глаза на тарелку.
– Не уверена. Я еще не решила. – Папа выглядит озадаченным, и мы с Китти обмениваемся взглядами. Наверняка это связано с Джошем, и я ее не виню. – Есть шанс, что я смогу пройти стажировку в Королевском институте антропологии в Лондоне.
– Но я думал, ты говорила, что хочешь вернуться на работу в Монтпельер, – произносит папа, сморщив лоб в замешательстве.
– Я все еще думаю. Как я уже сказала, еще ничего не решено.
Китти вмешивается.
– Если ты отправишься на королевскую стажировку, то встретишь каких-нибудь королевских особ?
Я закатываю глаза, Марго же бросает на нее благодарный взгляд и говорит:
– Сомневаюсь, Котенок, но кто знает?
– А что насчет тебя, Лара Джин? – невинно интересуется Китти, сделав круглые глаза. – Разве ты не должна чем-то заниматься этим летом, чтобы выглядеть достойной для колледжей?
Я стреляю в нее неодобрительным взглядом.
– У меня уйма времени, чтобы во всем разобраться. – Под столом я сильно ее щипаю, и она вскрикивает.
– Ты должна была определиться со стажировкой на эту весну, – напоминает мне Марго. – Поверь мне, Лара Джин, если ты не будешь действовать быстро, то все хорошие места разберут. И кстати, ты уже написала Нони электронное письмо по поводу репетиторства по SAT? Узнай, будет ли она преподавать на летних курсах или уезжает домой на летние каникулы.
– Ладно-ладно. Узнаю.
– Возможно, я смогу найти тебе работу в магазинчике сувениров при больнице, – предлагает папа. – Мы могли бы вместе ездить на работу, вместе обедать. Было бы здорово проводить весь день со своим стариком!
– Папочка, а разве на работе у тебя нет друзей? – спрашивает Китти. – Ты кушаешь в одиночестве?
– Ну, нет, не каждый день. Иногда, полагаю, я действительно обедаю в одиночестве за своим столом, но это потому, что у меня не так много времени на еду. Хотя, если бы Лара Джин работала в сувенирном магазинчике, то я выкроил бы время. – Он рассеянно постукивает палочками по тарелке. – Возможно, для нее также найдется работа в Макдональдсе, но нужно узнать.
