— Бесовское зелие... — он обернулся на звук, взревел и кинулся на нас. — А-а-а, бесы!!!
Но тут же получил в лоб череном сабли от Вакулы и рухнул на засыпанный черепками пол.
— Етить... — ахнул я. — Да это же... это...
Схватил с полки горшок, отковырял засапожником воск на притертой крышке, сорвал ее и блаженно улыбнулся от шибанувшего в нос густого вишневого духа.
Все сразу стало на свои места, Васька, оказывается, просто самогонничал! А окружение, незнакомое со столь передовыми способами винокурения все приняло за еретическое чернокнижие. А эти вятские охламоны, перепились с непривычки крепким и решили, что отравились еретическими зелиями...
Только собрался сам попробовать, как стремянной пал на колени и обеими руками вцепился мне в ногу.
— Не дам! Побойся Бога, милостивец, надежа наша! Не осквернись! Лучше я, батюшка!
Я пожал плечами и подал ему горшок.
— Пробуй.
Вакула смертельно побледнел, широко перекрестился и хватанул добрый глоток.
Я чуть не заржал от проявившегося на его роже охренения. Остальные перепугано ахнули.
Вакула судорожно икнул и тихо прошептал:
— Скусно, мать его ети...
И опять, дергая кадыком, присосался к горшку.
— Куда... — я решительно отобрал сосуд и сам хлебнул.
Наливка! Вишневая наливка, градусов эдак двадцать крепостью. Черт побери, божий нектар, по-другому и не скажешь!
Дальше нашлось еще с десяток горшков с разнообразными наливками и две бочки с крепчайшим чистым самогоном не меньше восьмидесяти градусов. Остальное, к великому сожалению, гребанные вятские уничтожили. Сам аппарат они тоже угробили, я снял с него только медный змеевик, по нынешним временам воистину настоящее произведение кузнечного искусства. Продукцию, естественно, тоже конфисковали, а я дал себе слово, что сам займусь винокурнями. Ну а что? Ничего окромя пользы, опять же, в медицинском деле пригодится.
Но сии находки привели меня в сильные сомнения. Что-то уже много странностей с кузеном Васькой. Когда на Руси появились перегонные кубы? У арабов они уже есть, точно знаю, а на Руси? Ан хрен, не помню. А если Василь, как и я попаданец?
Но поразмыслив, решил, что очень вряд ли. Ну никаких других свидетельств нет окромя матраса ременного и самогона. Идею он у арабских купцов мог перехватить, опять же, по разведданным великий князь зело умный, да еще книжник. А жаль, черт побери! Или наоборот, к счастью? Увы, не знаю. Если честно, побаиваюсь я собратьев попаданцев. Выдадут ради своих преференций и все, моя история в теле Шемяки закончится.
В общем, вдобавок ко всему другому полезному, разжился бухлом качественным, а то этот гребанный мед да пиво уже поперек горла стоят. Ну не люблю я слабоградусные напитки, не мое это, а вот спиртяжка! Эх! Прямо предчувствую как наверну соточку под наваристую ушицу!
День выдался утомительным, я едва держался в седле и только и думал, как завалится спать.
Но на пути домой мы неожиданно встретили...
Татар. А точнее ордынцев.
Самых настоящих, числом полтора десятка — по виду важных и справно экипированных, в хороших доспехах, на породистых лошадках, при запасных и вьючных.
Впереди ехал важный мордатый молодец, в высоком шишаке, обернутом чалмой. Рядом второй держал его бунчук.
При виде нас они остановились.
Я послал вперед отрока поинтересоваться кто такие и что здесь делают. Вид татар меня несколько напряг и обозлил, несмотря на то, что я прекрасно знал — Русь до сих пор платит дань Орде. Отрок вернулся быстро и сообщил, что ордынцы назвались посланцами великого хана Орды Кичи-Мухаммеда, но не стали с ним разговаривать и требуют старшего.
— Чего? — внутри меня полыхнула неожиданная злость. — Требуют? Ну-ну...
— Батюшка? — Вакула как всегда все правильно понял. — Сечем татаровей?
— Погоди... –я тронул поводья. — Но по моему слову, а пока приготовься. Окружите их. Ты со мной...
Я и сам склонялся пустить важных ордынцев под нож, за наглость и дерзость, но ситуация требовала прояснения. Они назвались посланцами великого хана Кичи-Мухаммеда, но дело в том, что сейчас в Орде правил Улу-Мухаммед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подъехал к старшему и спокойно представился.
— Я князь Дмитрий Шемяка, сын великого князя Юрия Дмитриевича. Ты кто такой и зачем без спроса на Русь приехал?
— Мне спрос не нужен! — важно бросил ордынец, тряхнув хвостом на шишаке. — Вы наши данники! Я Улугбек, сын бека Тахтая, посланец Великого Хана Орды Кечи Мухаммеда!
Веди меня к своему отцу! Вопрос с недоимками будем решать! Пошто дань три года не платите?
Говорил он на русском плохо, но понять было можно, опять же интонациями он очень хорошо показывал свое отношение ко мне.
— Дань? — меня от злости чуть не вывернуло на изнанку. Ну не люблю я таких наглых, а тут еще гонор Шемяки добавился. Но пришлось сдерживать себя, до прояснения вопроса.
— Дань! За три года! Мы слышали, что вы Василия прогнали, теперь твоему отцу платить!
— Подожди, а великий хан Орды разве не Улу-Мухаммед?
Посланник запнулся и гордо ответил:
— Скоро не будет он Великим ханом!
— Скоро? — я криво улыбнулся.
Все сразу стало на свои места. В Орде сейчас смута, власть Улу-Мухаммеда шатается, его активно подсиживают, в том числе и этот Кичи-Мухаммед. Но хан все еще пока именно Улу-Мухаммед, а Кичи ничего не светит. А эти посланники, просто попытка сбить дань нахрапом, по-беспределу. Возможно Кичи о них даже не подозревает. Ордынцы таким частенько пробавлялись. Приедет незнамо кто, важности наведет, мол посланник, урвет хоть что-нибудь и был таков. Ну-ну...
— Скоро станет ханом? — я откровенно заржал. — Вот когда станет, тогда и приезжай, щенок. Пошли вон, косорылые.
— Да как ты смеешь? — ордынец схватился за саблю.
Вот тут меня и переклинило. Увы, такое со мной случается, последний раз незадолго до того, как меня зафитилило в ебеня, схлестнулся с сирийцами в Германии, полез с дуру на толпу защищая женщину. В том случае обошлось сравнительно легко, хотя в полиции побывал. Ну а сейчас совсем другой расклад...
— Бей! — гикнул Вакула.
А я сдернул ордынца с седла, спрыгнул сам, держа его в руке как щенка и принялся пинать.
Остановили только тогда, когда он превратился в мешок с переломанными костями.
А татар посекли всех, ободрали как липки, а потом развесили на ветках придорожной осины...
Глава 8
А так все хорошо начиналось...
И дело не в татарах, они оказались самозванцами, так как при них не нашлось ярлыка на сбор дани.
Дело совсем в другом.
Но обо всем по порядку.
В общем, побили Василия, стали на Москве. Бывший великий князь пожелал замириться и снял с себя великое княжение, приняв в обмен Переяславль на кормление.
Вроде все наладилось — я навел жесткий порядок в Москве, приструнил воинство, да и занялся неспешно своими делами. Спешно не получалось, только дуги и шестерни для арбалетов, да граненые наконечники для пик ладили почти два месяца. Толковых кузнецов не сыскать, хорошего железа с гулькин хрен и все такое. Но помаленьку дело двигалось. Сманил жирной кормежкой в рекруты четыре десятка крепких московских парней, устроил тренировочный лагерь, ввел что-то вроде единой униформы для ближников, даже пытался на речке Неглинке кузнечный молот на водяной тяге построить. Мыслилось большее, но прежде всего решил пробовать в воинском деле прогрессорствовать.
Но тут началось неладное — побежал служилый люд из Москвы к Ваське. Бояре, сыны боярские, дьяки, подьячие да прочие, в том числе простой народец. Город стремительно пустел. Помимо всего процветал откровенный саботаж.
Я сему моменту не придал большого значения. Что с того, что побежали? Свято место пустым не бывает, замена всегда найдется. Делов то, свой админресурс воспитать. А черни нагнать с других мест вообще не проблема. С саботажем тоже никаких проблем, пару саботажников повесить — другим неповадно будет.
