Обо мне пусть бы говорил, что угодно, но вот про отца он зря начал. Я вскинула голову, прожгла его сердитым взглядом и не менее возмущённо парировала:
— Он бы меня поддержал! Мой отец не терпел несправедливости, а то, что Тэйсу хотели отчислить — несправедливо!
Против ожидания Бредвигс не разозлился и не продолжил меня отчитывать, только устало вздохнул и спросил:
— Вы так бросаетесь на защиту подруги. Думаете, она это оценит?
— Это не важно! Просто за неё больше некому заступиться.
— А вы готовы спасать всех несчастных и обездоленных, не думая о последствиях для себя? Постарайтесь в будущем всё же не подаваться порывам и не действовать на эмоциях, а принимать обдуманные и взвешенные решения.
Ну вот, вернулся этот неприятный менторский тон, хотя, надо признать, он в любом случае сегодня мягок и корректен, как никогда. Так что я была вполне искренней, когда с благодарностью ответила:
— Спасибо за совет, профессор, я обязательно постараюсь ему следовать. — Правда, постараюсь, но обещать ничего не могу.
Словно прочитав мои мысли, Бредвигс покачал головой и с нескрываемым скепсисом возразил:
— Было бы замечательно, но я таких иллюзий не питаю. — И вдруг, немного помолчав, совершенно серьёзно добавил: — И всё же, если у вас возникнет очередная излишне оригинальная, рискованная идея и захочется посоветоваться на этот счёт… после занятий меня можно найти в этом кабинете, и я не буду считать, что вы навязываетесь.
Я даже не сразу поверила в услышанное. Разве мог Бредвигс такое сказать? Его случайно не подменили? Ради этого, пожалуй, стоило слегка отравиться отворотным.
— Кстати, зелье, что вы приготовили, оказалось весьма недурного качества, — продолжил профессор аттракцион невиданной щедрости в виде комплиментов. — Но вы полностью перечеркнули этот результат тем, что не провели перед приёмом обязательный тест на возможную аллергическую реакцию.
А, нет, не подменили, он всё тот же, но на душе всё равно стало теплее.
Глава 12
— Давай, Тэйса, сосредоточья и вспоминай, — устроила я подруге допрос в нашей комнате после занятий. — Кто отсутствовал в гостиной в тот вечер, когда ты туда вернулась, поговорив со мной?
Сама не знаю, почему меня это так интересовало. Просто снова появилось то зудящее чувство незавершённости, которое будило меня в детстве, заставляло бежать туда, где была разложена очередная незаконченная головоломка, и до рези в глазах всматриваться в разбросанные кусочки в поисках той, самой главной основополагающей детали, после которой я уже ясно представляла картину в целом.
Тэйса пыхтела, возмущалась, но в итоге мне удалось из неё вытянуть, что примерно в то время, когда на Нильду напали, в нашей общей гостиной кроме меня не было Сильвары Дэверс, Ленары Мистраж и Бильды Томрак, а ещё, когда возвращалась ко всем, Тэйса встретила в коридоре Ланту Ридвис — сестру Нильды.
Это, конечно, ещё ничего не доказывает, девчонки могли просто пойти в свои комнаты или в уборную. Да и какой им прок убивать Нильду, если на мгновение допустить мысль, что это всё же сделал кто-то из перечисленных? Мотив был разве что у Ланты, похоже, влюблённой в жениха сестры, но я не верила, что она на такое способна. Если только случайно в пылу ссоры могла столкнуть, но они не ссорились. Нильда ведь в тот момент вообще никого не видела и ни с кем не говорила.
Ленара ненавидит меня, но со старостой ей делить нечего. Билада — лучшая подруга Нильды и скоро выйдет замуж за её брата — тут тем более никакого мотива нет. Вот Сильвара Нильде очень завидует, хоть и старается это скрывать. И по Эйнарсу она вздыхала ещё до того, как он сделал предложение Нильде. К ней, пожалуй, стоит присмотреться внимательнее.
Я так и сделала, но на первый взгляд ничего подозрительного в её поведении не наблюдалось, она возвращению Нильды вроде как обрадовалась и даже учебник по ритуалистике, который в тот день подобрала на клумбе, ей лично вернула.
— Ого, тот самый, — шёпотом удивилась я, подойдя к старосте поближе, — а где же очень интересная книжка, что была в нём?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не знаю, — при упоминании неподобающего для благородных девиц чтива, Нильда снова смутилась. — Сильвара сказала, что там больше ничего не было. Наверное, кто-то другой взял.
Странно, я подбежала к лежащей Нильде раньше Сильвары и уже тогда ничего кроме учебника не увидела. Скорее всего, книга упала на пол со стороны коридора. Тогда её забрала Зината, если, конечно, Нильду столкнула именно она, потому что я к подоконнику подошла фактически сразу после этого происшествия.
Нильда, кстати, в её виновности нисколько не сомневалась. Несмотря на случившееся, она вела себя непринуждённо и с радостью пригласила нас всех на свадьбу, которая теперь должна состояться не в будущем году, как ранее планировалось, а уже в конце этого сезона Иргаля.
* * *
На следующее занятие у Бредвигса я шла почти спокойной. После нашего разговора у меня больше не было желания сгорать от стыда при взгляде на него. Зато прежние чувства и эмоции вернулись, нисколечко не притупившись. Мне снова приходилось прилагать немало усилий, чтобы больше внимания уделять процессу обучения, а не преподавателю.
Сегодня это было особенно важно, потому что по зельеварению Бредвигс проводил внеплановый зачёт. Он дал задание приготовить общеукрепляющее витаминное зелье, которое затем мы должны были сами же и принять.
Девушки удивлённо перешёптывались, ожидая подвоха, потому что задание им показалось непривычно лёгким. Рецепт был средней сложности. Да и принять зелье — не проблема, состав там вполне безобидный, даже если перепутаешь дозы или ингредиенты — не отравишься.
Мне об этом рассуждать было некогда. Хоть Бредвигс и обещал впредь общаться со мной более сдержанно и корректно, не хотелось его снова разочаровать. Так что я очень старалась и была полностью сосредоточена на процессе.
Когда с приготовлением зелья все справились, профессор велел переходить к дегустации, почему-то бросив предостерегающий взгляд в мою сторону. Значит, подвох всё же был. Я прокрутила в памяти наш последний разговор, поняла, чего он от нас ждёт, капнула немного зелья на свои запястья, растёрла и, не дождавшись никакой реакции, приняла положенную разовую дозу.
— Лоргвуд, Мистраж, Ридвис, Недрик — высший балл, Биргем — средний, Гольтен — в больничное крыло за противоаллергическим средством, остальных жду на пересдачу, — подвёл итог Бредвигс, а поднявшийся недовольный ропот, пресёк одной фразой, произнесённой холодным, категоричным тоном: — Какого бы высокого качества не было ваше зелье, пока не проведён тест на совместимость его ингредиентов с вашим организмом, оно является не лекарством, а потенциальным ядом. И это вы должны были уяснить ещё на первом курсе!
Разумеется, бесполезно напоминать ему о том, что большинство из присутствующих уже не раз принимали это зелье в профилактических средствах, Бредвигс хотел, чтобы урок был усвоен, и мы его усвоили. Но со своим средним баллом я была не согласна, поэтому после занятия подошла к профессору спросить, почему моя работа получила такую низкую оценку.
Ответ меня, конечно, интересовал, но ещё я в очередной раз проиграла навязчивому желанию провести с ним чуть больше времени.
— Вам непонятно за что я снизил балл? — предупредил вопрос Бредвигс, едва я успела приблизиться.
Говорил он всё тем же строгим тоном, однако я рискнула дерзко напомнить:
— За то, что не проверила отворотное? Но ведь мы об этом уже говорили, и вы, кстати, обещали вести себя сдержанно и беспристрастно.
— Если бы я вёл себя иначе, Биргем, то тоже отправил бы вас на пересдачу, — возразил Бредвигс. — Подливая Дилкусу зелье отвращения неизвестного состава, вы ведь тоже не удосужились убедиться, что у него не произойдёт отторжения того или иного ингредиента?
— Нет, извините, вы правы, — я вздохнула и пристыжено опустила взгляд.
