Но я ее не увидел, потому что в сортире и в умывальне ее не было, а когда я пошел обратно в подвал, чтобы позавтракать, там меня уже ждал Хенрик. Он был без хлыста.
Я хотел пройти мимо, не глядя на него, но Хенрик сам подошел ко мне, и он не сильно сердился.
– Пошли, – сказал он.
– Я голодный, – сказал я.
– Нельзя задерживаться, – сказал Хенрик.
Он взял со стола горбушку хлеба и отдал мне. Кто-то из сидевших за столом огрызнулся, сказал, что такой кусок – на троих. Хенрик велел ему молчать и повел меня прочь.
Мне было страшно, но я старался утешать себя тем, что Ирка обещала, что все хорошо кончится. А она знает. Хенрик с ней разговаривает как с равной.
Во дворе стоял старенький грузовичок. За рулем уже сидел Лысый.
– Сколько вас ждать! – зло оскалился он. – Вот-вот патрули поедут.
– Садись! – приказал мне Хенрик.
Он подсадил меня в кузов. Потом впрыгнул за мной.
– Вы тоже поедете? – спросил я.
– Прокачусь немного, – ответил Хенрик.
Машка-мадамка подошла к открытому окну конторы на втором этаже. Помахала Хенрику. Он помахал в ответ.
– Осторожно, – крикнула она. – Вечером жду!
Эти слова были для Хенрика, а может, для Лысого. Но не для меня.
Машина подъехала к воротам. Охранник, стоявший там, сначала подошел к грузовичку, заглянул в кузов и в кабину. Только потом пропустил.
– А чего он ищете – спросил я.
– Черт его знает, – ответил Хенрик.
Грузовик выехал из ворот и затрясся по колдобинам дороги.
Через несколько метров дорога повернула в сторону, и с обеих сторон к ней сбежался еловый лес.
Мы ехали по этой дороге совсем недолго – над деревьями еще видна была дымившая труба кондитерской фабрики. Вдруг Хенрик наклонился вперед и постучал в заднюю стену кабинки. Грузовичок затормозил.
Хенрик подошел к борту грузовика и посмотрел в сторону кустов.
Хлопнула дверца кабины – значит, следом на дорогу выбрался Лысый.
Тут же кусты раздались, и оттуда вышел мужик с картонным ящиком – тем самым, который я видал вечером на фабрике.
За мужиком шла Ирка. Она была одета в мужские штаны и сапоги. Рыжие волосы были убраны под платок.
– Осторожнее! – прикрикнула она на мужика, когда тот передавал ящик Хенрику. Хенрик наклонился, мужик поднял ящик на вытянутых руках, и Хенрик принял ящик, который был, как я понимал, не очень тяжелым.
Ирка легко прыгнула в кузов и предупредила Хенрика:
– На пол не ставь. Сядь и держи на коленях.
Хенрик послушно сел, а Ирка села рядом, чтобы поддерживать ящик.
– Я пошел? – спросил мужик. Его физиономия показалась над бортом грузовика.
– Иди, – сказал Хенрик.
Лысый все стоил на дороге.
– А тебе что, отдельное приглашение? – спросил Хенрик.
– Поезжай осторожнее, пожалуйста, – попросила Лысого Ирка.
Грузовик поехал дальше. Дорога была такой плохой, что ничто не могло помочь. Ирка и Хенрик старались оградить ящик от ударов, я им помогал. Они сначала гнали меня, но потом перестали.
Грузовик ехал медленно, но я не мог смотреть по сторонам – мне было интереснее смотреть на Ирку и на ящик.
В конце концов я не выдержал:
– А что там? – спросил я.
– Неважно, – сказал Хенрик.
Время от времени Ирка поднималась и смотрела вперед, будто боялась какой-то преграды или опасности.
Но дорога, хоть и разбитая, была совершенно пустынна, и стены леса по обе стороны ее создавали впечатление узкого, темного ущелья.
Так мы ехали довольно долго. Все молчали. Мне о многом хотелось спросить, но я понимал, что вряд ли получу ответ.
Возможно, через полчаса или несколько более того я первым увидел, как далеко впереди из леса вышел человек и встал посреди дороги.
– Стой! – крикнула Ирка.
Но Лысый уже замедлял ход грузовика, и, не доезжая до незнакомца несколько метров, грузовик встал.
Человек пошел к машине.
– Ты уходишь? – спросил я Ирку.
Только тут она вспомнила о моем существовании.
– Не беспокойся. Послезавтра я уже буду у Маркизы, – сказала она. – И тебя увижу.
– А что в ящике? – спросил я.
– Ты упрямый.
– Посмотрим, все ли там в порядке, – сказал Хенрик.
Не дожидаясь ответа, он открыл крышку ящика, откинул слой мягкой материи, и я увидел, что внутри ящика – одинаковые углубления, в каждом из которых помещается белый шар размером с кулак.
Ирка наклонилась к шарам.
– Все в порядке, – сказала она.
Мужчина подошел к грузовику и сказал:
– Давайте быстрее! Здесь уже пролетал вертолет.
– Что это? – на этот раз я спросил только у Ирки, тихо.
Она поглядела на меня, глаза у нее были грустные.
– До свидания, любимчик, – сказала она. – Веди себя хорошо. Я буду скучать по тебе.
– Я тоже.
– А в ящике яйца, – сказала она.
– Какие же это яйца!
– Помолчи! – оборвал меня Хенрик, обернулся к Ирке и сказал: – Ты чего заговорила. Чем он меньше знает, тем спокойнее. И нам и ему.
Мужчина на дороге принял ящик с яйцами – и зачем мы везли ящик с яйцами? – и пошел в сторону.
Затем выскочил из грузовика Хенрик и помог выбраться Ирке.
Мне не хотелось оставаться одному. Я тоже выпрыгнул из грузовика. Но Ирка сказала:
– Садись в кабинку, к Лысому.
Тот открыл дверь мне навстречу.
– Не скучай, – сказала Ирка.
Лысый перегнулся через меня, захлопнул дверь и сказал мрачно:
– Я позабочусь, чтобы не соскучился.
Мы с ним смотрели, как остальные скрылись в кустах, унося ящик с яйцами.
День был серый, хоть без ветра и дождя. По обе стороны дороги тянулся редкий еловый лес. Порой к дороге подходило болотце, и из бурой воды поднимались тонкие стволы осин и берез. Земля еще не просохла.
Раза два я видел у дороги строения. Одно большое, в несколько этажей. Они были оставлены людьми. Окна разбиты, пусты, двери вышиблены, ступеньки заросли крапивой… В одном месте направо отходила асфальтовая дорожка и терялась в зарослях, но я успел увидеть проржавевший и как будто обугленный остов какой-то машины.
– Плохо мы убираем нашу родину, – сказал я Лысому.
Тот не понял и сказал:
– Поясни.
– Сколько господа спонсоры нас учили, чтобы мы навели порядок на планете, чтобы мы все собрали и обезвредили – у них же рук не хватает!
– А на что хватает?
Я вдруг подумал, что не знаю ответа на этот вопрос и мне самому не приходило в голову его задать. Хотя бы себе самому.
– Чтобы кормить нас и охранять, – сказал я неуверенно.
Лес перешел в кустарник, чаще попадались развалины домов, а в одном месте до самого неба торчала бетонная труба. Я вдруг увидел, что в развалинах у подножья трубы что-то шевелится.
– Смотри!
Лысый повернул голову и тут же нагнулся к самому рулю и до отказа вывернул газ. Грузовик буквально прыгнул вперед. Я успел заметить, что в развалинах стоял человек, который выстрелил в нас из лука. Я обернулся – стальная стрела упала на асфальт.
– Он стрелял! – крикнул я, испытывая неожиданное возбуждение.
– Помолчи!
Потом нам пришлось спешиться. Мост через реку был разрушен, и из нее торчали только опоры и углы ушедших в воду бетонных плит. К счастью, справа был брод, к которому вели накатанные колеи. Когда мы уже спустились к воде, Лысый крикнул:
– Замри! – И сам уронил голову на руль. Я тоже замер.
Оказывается, слух Лысого не подвел – не высоко и медленно летел большой вертолет спонсоров.
Нас они не заметили или не сочли целью, достойной внимания.
– Это хорошо, что не заметили, – сказал Лысый, снова заводя двигатель, – а то они стреляют без предупреждения.
Мы поехали дальше. Благополучно миновали брод, поднялись на противоположный берег. Там между двух бетонных столбов было натянуто вылинявшее алое полотно с большими белыми буквами: «Порадуем спонсоров достижениями в труде и отдыхе!»
Неожиданно мы увидели, как навстречу нам катит какой-то экипаж, запряженный лошадью. Мы не стали прятаться, да и те люди в экипаже – телеге с высокими бортами – не желали нам вреда.
Потом встретились пешие люди – они-то при звуке нашего кашляющего мотора нырнули было в кювет, но Лысый закричал гортанно и непонятно, и люди, кто голый, а кто и одетый, стали вылезать из кювета.
– Скоро будем на месте. Там я тебя оставлю. Будешь ждать человека от Маркизы, – сказал Лысый и неприятно улыбнулся. Слова его звучали лживо. Словно человек – это не человек, а «якобы человек», и Маркиза – всего лишь «так называемая маркиза».
На покосившемся и выцветшем от бесчисленных лет металлическом указателе я прочел странное и непонятное слово «Мытищи». Туда и свернули. Дорога шла лесом, в котором я видел отдельные дома, большей частью разрушенные. Заем мы съехали на еще более узкую и запущенную дорожку, грузовик подпрыгивал так, словно хотел нас выкинуть из кабины.
Наконец, под сенью раскидистых деревьев мы остановились.
– Пронесло, – сказал Лысый. – Говорил я мадамке, что надо было затемно выезжать – а ей что люди? Ей технику жалко – в яму влетишь, и не будет мотора!
