радству не было предела.
- Откуда такая уверенность? – стараясь скрыть нарастающее волнение, по-
интересовался я.
- Из личного опыта. Смотри. – Гоблин расстегнул несколько верхних пуго-
виц рубахи и показал мне грубый шрам возле левой ключицы.
- Тоже решил кому-то отомстить? – предположил я.
Но Бирт криво усмехнулся и отрицательно качнул головой:
- Вовсе нет. Такую глупость как ты я делать не стал. Просто неудачно плю-
нул. Угодил на ботинок вон тому, - он указал на здоровяка, того что был
выше и плечистее. – Его зовут Ван Кьен. Он лидер этой группы. Раньше про-
мышлял убийствами на воздушном пути к западному острову Ри-ирт. Пока
не нарвался на Совиных. Те подбили его крылоплан – но он выжил. Его взяли
в плен – но он сбежал. А потом, - Бирт сделал внушительную паузу и медлен-
но закончил: - вернулся и расправился с лагерем Диких. Говорят, их было
больше трех дюжин. Но он вырезал их всех. А когда затупился его нож, он
рвал им глотки, пока селение не затопили кровавые ручьи.
Скорее всего, история была выдуманной, но произвела на меня неизглади-
мое впечатление. Добившись желаемого – выбив меня из колеи, Бирт поста-
вил жирную точку в нашем разговоре. Прижав большой палец к шее, он
медленно провел кривым грязным ногтем слева направо, а затем, свесив язык
набок, добавил красноречивости своему жесту.
- Даже не знаю, прощаться с тобой или уже не стоит? – довольно поскрипев
зубами, гоблин подмигнул мне и отправился в свою коморку.
Я измученно посмотрел ему в след. Нет, надежды на спасение у меня не
было. Я сам подписал себе смертный приговор.
Гнев.
Ярость.
Кишки наружу.
Теперь я ненавидел жизненные ориентиры лиходеев. К чему они могли при-
вести меня? Только к праведной развязке.
Контрабандисты не терпят подобного отношения!
На соседней полосе было безлюдно. Крылоплан отправился в путь, а северя-
не зализывали раны и видимо уже обсуждали, каким именно способом лишат
меня жизни. Или сначала заставят ползать на коленях и молить о прощение?!
Меня передернуло и стало нервно трясти.
Примерно к полуночи, когда я пытался заснуть, а погрузившись в сон, оку-
нулся в настоящий кошмар, меня словно окотили холодной водой. Не пони-
мая, где я нахожусь, и что со мной происходит, я долго озирался по сторо-
нам, ловя испуганным взглядом призрачные тени, которые медленно кружи-
лись под потолком, насмехаясь над моей беспомощностью. Мне померещи-
лось, что кровожадные северяне, пробравшись в мою клетушку, готовились
пустить мне кровь безо всяких объяснений.
Пламя свечи дернулось, и тени задрожав от страха, вытянулись вдоль сте-
ны. Приглядевшись к чернильным углам, закрытой двери и двум огромным
платяным шкафам, где хранились запасные части крылоплана, я понял, что
мои опасения не подтвердились. Я был здесь абсолютно один. Однако это не
спасало моего неутешительного положения. Находиться в стенах ангара я
больше не мог.
Спустившись по лестнице, я немного помедлил, огляделся.
Ангар был пустым – лишь два крылоплана на третьей и первой площадке
утопали в лунном свете, делившем пространство на равные прямоугольные
части, создавая впечатление двойного дна. А стеклянная крыша создавала
удивительный эффект отражения.
Сделав несколько шагов, я словно нашкодивший школяр пригнулся и за-
мер, боясь потревожить чей-нибудь сон. Кабинки, комнаты и коморки, хра-
нившие в себе лишь темноту, не отреагировали на мое движение.
Оказавшись в самом центре ангара, я вновь застыл, не решаясь сделать сле-
дующий шаг. И дело тут было вот в чем. Меня насторожила тишина. Усып-
ляющая, безмятежная тишина, которая словно паутина оплела огромное про-
странство, погрузив ее в серую пелену забвения. Шумный и беспокойный
днем ангар, ночью превратился в забытую всеми пустошь, где не было, и
быть не могло посторонних звуков. А еще существовало в этом безмолвии
еще что-то угнетающее. Не привычное спокойствие ночи, а вкрадчивость
предстоящего хаоса, способного разрушить на своем пути все живое. Как за-
тишье перед бурей.
Возможно, мое предчувствие являлось обманом, но я не на шутку заволно-
вался. Все вокруг, словно вымерло, оставив себя лишь зачехленные крыло-
планы и ровные ряды ящиков, бочек и прочих грузов.
Дальше я не раздумывал. Не обращая внимания на свои ощущения и нарас-
тающую тревогу, я пулей выскочил на улицу.
В лицо ударил свежий морозный воздух. Вырвавшись из невидимой ловуш-
ки, я поймал себя на странной и в тоже время вполне очевидной мысли: за
долгий месяц пребывания в ангаре, у меня ни разу не возникло желания вы-
браться в город и добрести до площади Буравеля.
Чужой отсек встретил меня враждебным унынием мощеных камнем улиц и
клубами черного дыма, валившего из встроенных в стены труб.
- Грузи! Давай!
- Пройдешь!
- Резче! Че развалился?!
- Не дрейфь! Закинь тебя в небеса Икар!
Тяжесть разношерстных криков навалилась на меня со всех сторон, вызвав в
ушах оглушающий звон.
Я повернул голову и увидел ровные ряды жестяных бочек, в которых полы-
хало пламя. Чуть ниже тянулись лесенки, ведущие к крохотной, не больше
пяти ярдов речушке. Я сумел разглядеть несколько груженых лодок и стоя-
щих поодаль мужчин. Одежда у них практически не различалась: широкопо-
лые шляпы, высокие ботфорты, заправленные в плотные штаны и короткие
кожаные куртки. Лишь одна деталь бросалась в глаза, отделяя их от бесчис-
ленной армии разнорабочих – трость, служившая им вспомогательной
указкой. Массивная, с металлическими вставками, она то и дело взмывала
вверх, указывая направление рулевым. Лодки со скрипом трогались с места и
исчезали в полумраке многочисленных каменных мостов.
Рассмотреть что-то еще в ночной дымке было просто невозможно. Плотные
клубы дыма, смешавшись с густым сумраком, стирали большую часть беско-
нечной улицы.
- Следующий! – прокричал стоящий у противоположного берега незнако-
мец, и тяжелая работа закипела с новой силой.
Я подошел к огню и вытянул закоченевшие руки. Летние ночи в первую де-
каду последнего месяца становились настоящей напастью. Изнуряющая ве-
черняя жара, всего за пару часов обращалась настоящим морозным испыта-
нием.
Рядом со мной тут же возник невысокий мрачный тип с огромным горбом.
Кутаясь в грязные ошметки одежды, которые назвать по-другому просто не
повернулся бы язык, он шмыгнул носом и придирчиво осмотрел меня с ног
до головы, а затем недовольно изрек:
- Чего приперся? Это мое топливо. Я тут греюсь! Понял - нет?!
- Простите, не хотел. - Я осторожно ретировался и, спустившись вниз к реч-
ке, попытался угадать, в каком из отсеков нахожусь. Но чем дальше я удалял-
ся, тем сильнее терялся в немыслимых предположениях.
Прожив в стенах города больше трех лет, мне казалось, что здесь не оста-
лось такого места, где я не побывал. Трудно поверить – но и тут я ошибался.
Здешние места мне были абсолютно незнакомы. Я словно попал в другой го-
род, да что там город – остров. В одну секунду перенесся на южный край в
самую дальнюю точку известную людям Храм-он-Си. Наверное, именно так
должно было выглядеть это место. Совершенная противоположность при-
вычного мира. Дома громоздкие, из темных высокогорных камней. Нищие,
которые будто призрачные тени бродят по улицам в поисках потерянной
жизни. Чадящие трубы, вырастающие прямо из земли. Горы бесполезного
мусора. Ничего похожего с тем спокойным, милым местом, где я проходил
обучение механическому делу.
Куда все подевалось?
Пышные парки с приветливыми господами, блестящие машинерии выпус-
кающие лишь белые клубы дыма, порядок и гармония. Ничего этого здесь не
существовало и в помине.
Опустившись на одно колено, я зачерпнул густую, липкую воду. Принюхал-
ся. В нос ударил резкий запах нечистот и машинного масла, словно вместо
воды здесь разлили техническую жидкость.
Великий Икар! Где же я очутился?!
Удар кованых каблуков о брусчатку мгновенно привели меня в чувство.
Обернувшись, я с легкостью насчитал больше двадцати мрачных блюсти-
телей. Мощные, плечистые фигуры в длинных темно-синих плащах, высоких
шляпах и масках с золотыми символами власти, держа в руках мощные пара-
лизующие динтовки.
Напрягшись, я испуганно пригнулся, со страхом наблюдая за опасной про-
цессией. Такое количество стражников я в своей жизни никогда не видел.
Остановившись возле неприметных ржавых ворот, из которых не так давно
вышел ваш рассказчик, они притихли.
Проглотив вставший в горле ком, я машинально переместился за каменный
