— и не всегда в рамках игры. Оставив их продолжать самостоятельно, Ида пыталась уследить за всеми, но кто-то обязательно ссорился и толкался, кто-то отходил к клумбе и заинтересованно изучал растущие там ярко-красные цветы. О Создатель, только бы не сорвал. Пока она пыталась увести малыша от клумбы, двое не поделили камешек и роль ведущего, а девочка с ярко-рыжими косичками всхлипывала в сторонке и поглядывала обиженно на группку других девочек, которые хихикали — дразнили, наверное. Ида посмотрела на солнце, еще не прошло и полудня, а ей их занимать до самого заката. Тяжелый вздох. Нет, хорошо, что отец не отпустил ее в школу Пар-Иса. Невозможно управиться с 22 неуправляемыми детьми. Хотя мечту открыть класс в Азрете она не оставляла. Мир такой безграничный, столько интересного на свете и ей очень хотелось открывать этот мир вместе с детьми, пусть и на страницах книг и учебников. Ида унеслась в свои мысли и не сразу заметила, что кто-то дергает ее за подол юбки.
— Ида, а можно нам пойти к реке? — мальчишка лет десяти изучающе смотрел на нее.
— Нет, Петер, нельзя, я не смогу уследить за всеми, а у реки опасно.
— Мы не полезем в воду.
Ида сощурила глаза, ее взгляд выражал неверие. «Да, особенно ты».
— Честное слово! Если мы нарушим слово, можешь нас выпороть хлыстом. — Петер ухмыльнулся, продолжая испытывающе смотреть на Иду.
Ида вздрогнула от таких слов. Опустилась на колени и глядя прямо в ярко-васильковые глаза Петера прошептала:
— Нет, Петер, когда все закончится и вы вернетесь к родителям, то можете идти к реке. А пока вы со мной, я не разрешаю. Что я скажу вашим родителям? — про хлыст она не стала спрашивать.
Петер хитро улыбнулся, так, что пробрали мурашки. Явно маленький пакостник что-то задумал. Но он выдал простую фразу, которая оставила Иду стоять с раскрытым ртом в недоумении.
— Значит, тебя больше волнует не то, что с нами может приключиться беда, а то, что родители рассердятся на тебя? — Петер не стал ждать ответа, почесал висок указательным пальцем и убежал к остальным мальчишкам.
Ида ошарашенно встала, пытаясь понять, что чувствует.
— Не обращай на него внимания, он всегда такой вонючка, — Ида посмотрела в сторону, откуда раздался голос, на лавке в двух шагах сидела та самая заплаканная девочка с рыжими косичками. Под лучами солнца, казалось, веснушки стали ярче, и эта необычайная красота поразила Иду.
— Он и про реку специально спросил, знал, что не отпустишь, но хотел проверить, — продолжила девочка, качая ногами, не достающими до земли. На коленях лежала раскрытая книга.
— Откуда ты знаешь? — оторопело спросила Ида.
— Он всегда задирает всех, проверяет, кто слабее, и начинает постоянно цепляться. — И на этих словах Иде показалось, что глаза девочки налились слезами, но та улыбнулась легко, по-детски наивно, хотя глаза продолжали отражать глубину грусти в ее сердце.
Ида подошла к ней и села рядом.
— Он и тебя обижает? — осторожно спросила Ида.
— Нет, меня их слова уже не обижают. Я знаю, что все, что они говорят про меня, — неправда. Но мне грустно из-за того, что они запомнили только часть сказки, но ничего не поняли из ее концовки. — Она пододвинула книгу к Иде. — А ведь весь смысл сказок всегда в конце. Все всегда открывается в конце.
— А о какой сказке ты говоришь? — Ида наклонилась к раскрытым страницам. — Это из «Книги эпох»? — Иду удивило это, потому что она читала эту книгу, но такой истории не припоминала.
— Неужели ты не читала? Разве не понимаешь, почему они обзывают всех рыжих? — удивилась девочка, будто сказка, о которой она говорит, заповедь, знакомая всем с рождения. — В день службы всех детей собирает младший служитель и читает истории, которые должны нас научить быть милосердными и справедливыми. После каждой истории мы обсуждаем, что поняли, но некоторые — как Петер — лишь смеются над отдельными моментами. Как будто их мозг не способен запомнить всю историю. Младший служитель пытался больше года заинтересовать их, потом пытался подкупить сладостями, потом запугать — ничего не помогло. Петер и ему подобные пусты сердцем. Как-то мы читали историю про Дарахана, и вот они почему-то решили, что раз я рыжая, значит тоже неродная дочь своему отцу. Хотя ты же помнишь, ой, ты не читала же, ну… — замялась девочка, ей стало неловко, но она сглотнула и продолжила: — это была неправда. Но они слишком глупы, чтобы это понять.
Заметив, что Ида слегка удивлена таким недетским рассуждениям, девочка улыбнулась и пояснила.
— Мы жили несколько лет в Иджане, там я ходила в школу. Я умею читать и писать. Иногда даже пишу свои сказки, но пока никому не показываю. Да и некому.
— Ого! Это так здорово. А я не ходила в школу, меня учил читать и писать отец. Правда, потом пожалел, потому что я не выпускала из рук книги, читая одну за другой. Хоть и не те, которые он мне подсовывал.
— Моя мама говорит так же. Говорит, что в деревне мне не пригодятся эти умения, нужно учиться думать руками, а не головой, — вздохнула девочка.
— Думать надо сердцем, — Ида погладила девочку по голове, пригладив выбившиеся непослушные кудри.
Девочка грустно улыбнулась. Тут Ида вспомнила, что даже не знает ее имени.
— Как тебя зовут?
— Зовут меня все по-разному, кто конопатой, кто Рыжей, хотя я просто Адума.
Странный холодок пробежал по телу от пронзившего воспоминания. Ида вспомнила странный разговор с новым помощником кузнеца, который говорил про значение имени.
— А меня… — запнулась Ида, — я Ида.
Адума улыбнулась ей.
Из "Книги эпох". Дарахан
Когда Создатель завершил творение свое, воспели ангелы хвалу, и зазвучал горн архангела, и заговорил Мардин, сын старший: «Славьтесь и славьте Отца нашего, почитайте Его и воздастся вам за повиновение, а за ослушание — наказание последует незамедлительно, в ту же секунду замрете на месте, и шагу не ступите, и слова не скажете, и звука не услышите. А за верность награда ждет вас — путь ваш завершится в светлом чертоге, где воссоединитесь с близкими своими, где возрадуетесь, где не убоитесь страданий и печали, где не ощутите голода и страха. Так воздайте же хвалу!»
И услышали смертные завет сына старшего, и припали на колено в знак своего почтения и благодарности за мир, распростертый вокруг них. И жили смертные так много поколений, покорно выполняя все заветы, занимались трудом и тем сохраняли душу свою в свете. Но родился в
