— Ты не заснула, Сергеевна? — голос Вадима раздался неожиданно близко. Валя мгновенно открыла глаза, а Вадим уже поставил две большие чашки с ароматным горячим напитком на стол, не забыв принести две белоснежные салфетки. Он напоминал хозяйственного мужчину, которому можно доверить дом. — Подсаживайся поближе, а хочешь, я тебе в кресло подам?
— Спасибо, я сейчас подойду. Так уютно у тебя, просто замечательно.
— Да, тогда зачем эти приколы с Золушкой?
— Впервые встречаю мужчину в котором сочетается не сочетаемое. Красивый, умный, опрятный, самостоятельный.
— Не хам, не пристает, золотых гор не обещает, — отпивая горячий чай, добавил Белов. При этом он хитро улыбнулся и выжидающе посмотрел на Валюшу.
Она тоже пригубила приготовленный напиток, обожгла губы и поставила чашку на стол. В комнате было тепло, и девушка почувствовала, что ей даже душновато. Она приспустила высокий ворот шерстяного свитера, прижала ладони к горячим щекам. Вадим сидел напротив в одной белой футболке, спортивных брюках. И когда он успел переодеться? Валя снова принялась рассматривать жилище своего друга. На стене большой барометр, несколько картин, пейзажи с березами. С ними комната казалась еще уютнее.
— Тебе нравятся березы?
— По-моему, самое красивое дерево. В детстве я часто гулял в березовой роще, что растет неподалеку от дома бабушки и дедушки. Такое умиротворенное состояние наступало. Я запомнил это ощущение на всю жизнь. Представляю, что испытываешь ты, когда приезжаешь из безкислородного города в свою Смирновку.
— Не представляешь, не обольщайся. Поехали со мной туда летом, вот тогда и представишь.
— До лета еще слишком далеко.
— Это означает, что к тому времени мы с тобой успеем расстаться?
— Я этого не говорил. Перестань передергивать, Валюша, — впервые он так по-домашнему обратился к ней, как мама. — Что за манеры?
Чай помогал скоротать время, потому что разговор не получался. Белов слишком пристально смотрел на девушку, полностью уйдя в свои мысли, а Вале хотелось побыстрее оказаться вне этой квартиры, улечься в свою кровать и, как всегда, проиграть в уме все, чем был заполнен прошедший день.
Белов допил чай и, со стуком поставив пустую чашку, сказал:
— Я хочу тебя, — слова прозвучали, как раскат грома, хотя произнесены были очень тихо. Валя поднялась и пошла к выходу из комнаты. Ей вдруг стало обидно, что это предложили ей безо всяких лирических отступлений. Спасибо, что хоть чай дал допить.
— Что у тебя с лицом, дорогая моя? Мы ведь договорились об откровенности, почему же ты так шокирована? — Белов понимал, что говорить следовало бы совсем другое, но дух противоречия не давал ему вести себя так, как понравилось бы Валентине. — Тебе бы больше нравилось, если бы между нами продолжались эти противоприродные товарищеские отношения?
— Значит, ты все время напрягался? А мне казалось, что у нас все правдиво, естественно.
— Да, так и было до сегодняшнего дня, до той минуты. Пока ты не переступила порог этой квартиры. Я не обманываю, не имею такой привычки.
— Тогда я отвечу, что не готова.
— Я хочу увидеть твои волосы, — Белов поднялся и подошел к гостье вплотную. Взял ее руки в свои и пристально посмотрел девушке в глаза. — Распусти косу, прошу тебя.
Валя почувствовала, как волна желания окатила ее с головы до ног, сделав непослушными конечности, язык. Вот почему она глубоко вздохнула и, собравшись из последних сил, отрицательно покачала головой. Но Вадим только улыбнулся на этот молчаливый, неубедительный протест. Он сам начал медленно расплетать ее шелковистую косу. Когда блестящие волны рассыпались по плечам и спине девушки, у Белова сбилось дыхание. Серо-зеленые глаза восторженно и испуганно смотрели на него. Он не понимал, почему именно сейчас торопит события. Конечно, Валя была полной противоположностью его предыдущим избранницам. Если раньше он ощущал груз страсти или ответственности и торопился узаконить свои отношения, то теперь, очевидно, он вводил в мир страстей новичка, за которого тем более нужно отвечать. Почему-то он подумал, что она обязательно понравится его родителям. Мало того, что она — их коллега, она еще и очень красивая и полная противоположность тем, кого он представлял им раньше. Вадим отогнал от себя мешающие мысли. Он подхватил Валю на руки и положил переставшее сопротивляться, дрожащее от возбуждения тело на диван.
— Ты заранее знал, что все будет именно так, — прошептала ему на ухо Валя.
— Клянусь, я ничего не планировал, — целуя ее, ответил Вадим.
— Зачем было так долго морозить меня? Это чему-то способствует?
— Вопрос задает медик?
— Нет, просто потерявшая голову девушка, — чувствуя, как пересыхают от волнения губы, сказала она.
— Способствует желанию согревать.
Дальше все происходило без слов. Вадим вдыхал запах свежести ее волос. Ему казалось, что он обнимает русалку. Волнистые пряди свисали с дивана, мягкой волной ложились на ковер. Постепенно там же оказалась их одежда. Настольная лампа светила куда-то в сторону, создавая полумрак. Белов закрыл глаза, пытаясь полностью погрузиться в растекающееся по телу ощущение желания. Его руки скользили по пышным формам Вали. Да, она была немного полновата, но ему нравилась ее полнота. Эта девушка не была похожа ни на одну из тех, с кем ему приходилось заниматься любовью. Ему казалось, что он может уже говорить о том, что знает ее мысли, понимает ее состояние. Сейчас она была стыдливо сдержанна, и, непроизвольно вспоминая страстные, искусные ласки Регины и Марьям, он понимал, что становится на совершенно иной путь. Он навсегда останется в ее памяти первым мужчиной, который показал ей скрытую от посторонних глаз магию близких отношений. Эта роль не слишком привлекала его. Хотя бы потому, что накладывала определенные обязательства. Но отступать было поздно.
Валя потеряла ощущение реальности. Она никогда не думала, что прикосновения мужских рук могут быть так приятны. Объятия любимого давали прочувствовать, каким легким, невесомым может стать тело. Его будто и не существовало вовсе, только облако тепла и ласки, только безудержное, возрастающее желание слиться, стать одним целым. Любые советы стали бессмысленными, жалкими. Как можно пытаться называть это блаженство западней, преддверием проблем? Девчонки, учившиеся с нею, часто жалели о том, что позволили себе вкусить прелесть запретного плода. Наверняка они просто встретили не своего мужчину, не смогли распознать настоящее чувство. У нее все по-другому. Валя не думала, что сможет вот так сдаться. Она именно сдалась мягким, возбуждающим, теплым рукам. Куда-то исчезла его извечная смеющаяся маска, лицо немного напряжено, плотно сжаты ресницы. Он не смотрит на нее, она тоже должна закрыть глаза. Его дыхание стало тяжелым, он что-то сказал очень тихо, неразборчиво. Валя не поняла этих слов, но не переспрашивать же, а он вопросительно, серьезно смотрит на нее. Она прижала его голову к себе — отрывистые поцелуи, полное ощущение полета. Валя обхватила руками его плечи, вдыхая запах его тела. Как же она счастлива, время словно остановилось, и так не хочется подниматься с постели. Она только теперь почувствовала тяжесть тела Вадима, даже дышать стало трудно, уже не от возбуждения, а от сдавленности грудной клетки. Поцеловав его в уголок рта, она, не спеша, высвободилась, поднялась и вышла из комнаты. Вскоре послышался шум воды в ванной. Белов подавил в себе желание пойти за ней. Он лежал расслабленно, даже не прикрывшись. Близость с этой девушкой стала приятной разрядкой. А ведь она любит его, видно, что любит. Он постоянно подшучивает над ней, и, должно быть, она сильная натура, раз только сегодня дала ему понять, что многое из сказанного обижает ее. Она не тряпка, о которую можно вытирать ноги, просто слишком тактична. Ему с ней уютно. Она такая домашняя. К чему это он? Неужели пришло время третьей попытки? Нет, он не готов. В голове возникла масса вопросов. Он опять подумал, что Валя точно понравится его родителям. Мама скажет, что наконец он познакомился именно с той девушкой, которой можно не стыдиться. Нужно будет пригласить ее к ним. Вадим предвкушал, как обрадуется Валя, услышав, что он без иронии и насмешек объявит ей об этом своем желании.
Он задумался настолько, что вздрогнул, почувствовав, как она неожиданно прижалась к нему. Она улыбалась и смотрела ему в глаза. Сейчас девушке полагалось спросить: «Что же мы теперь будем делать?» Или: «Ты меня любишь?» Белов решил как-нибудь колко ответить на это, потому что с недавних пор мысли о женитьбе вызывали у него неприятные ассоциации. Но ничего подобного не произошло. Поцеловав Валю в лоб, он извинился и тоже отправился в ванную. Он был там слишком долго, а когда зашел в комнату, Валя уже успела одеться, заплести косу и сидела на стуле, рассматривая разложенные на столе рабочие бумаги. Вадим был в длинном полосатом махровом халате. Увидев его, Валя рассмеялась.
