– Хватит.
– Ну мы только попрощаться.
– Попрощались уже.
– А можно еще?
– Перебьетесь.
Я сжала кулаки. Агрессивный вид отпугнул. Никому не захотелось получить по носу.
– Ну тогда до свиданья, – снова оскалился Раджеш.
– До свиданья, – скрестила руки на груди.
Он попрощался с Виджендрой и вышел, захватив с собой бутылку виски. Нераскупоренную. Подарок из России.
Едва дверь закрылась, как Винаяк по-кошачьи начал приближаться ко мне, вытягивая шею вперед.
Я села на кровать смотреть телевизор. Он плюхнулся сбоку и обнял, воткнув лицо мне в загривок.
– Ты же очень красивая. Не понимаю, почему так всех гонишь от себя?
– А что, должна, раз красивая, всем отдаваться?
– Я первый раз встречаю такую девушку. Даже в Индии, кроме моей жены, которая не хочет со мной секс, никого не знаю таких. Ну жена ладно. Ей секс не интересно. Она такая холодная. А ты. Ты же не холодная. И тебе почему-то не надо.
«И поэтому спать с кем попало?» – усмехнулась мысленно.
– Ты правда меня не хочешь? Совсем-совсем?
– Нет.
– И его? Он же красивый парень. И лучше чем твой новый знакомый. Или у тебя уже есть парень?
– Есть, – ответила, представляя лицо любимого человека. Теперь я честно могу сказать, что не одинока.
– А где он? В России? – приставал с расспросами.
– В России, – и подумала: – Он со мной везде, где бы я ни была.
– И ты с ним еще не спала? – оторвал лицо и заглянул через ухо.
– Нет.
– Что же он за человек такой? Больной? Или совсем тебя не любит?
– Любит. И не больной. И я не хочу больше говорить об этом.
Он посидел минуту, соображая и как-то понял, о ком я говорила.
– Ты думаешь твой Пунит хороший человек?
– Думаю.
– И думаешь, что он тебя любит? Я видел как они на тебя смотрели. Им нравится твое тело и все. У них плохие мысли.
– А у тебя хорошие? – повернулась к нему.
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Могу найти тебе богатый муж. Вот и Раджеш. Он сам сделал себе богатство и поэтому может не спрашивать у родителей разрешение жениться. И хочет жениться на тебе. Правда мы договорились, что я тоже могу иногда с тобой видеться. Он не против.
От этих слов у меня скулы поднялись и дрогнула верхняя губа.
– А твой Пунит. Он что? Нищий. Я спрашивал его брата, сколько они зарабатывают. Потому что он хвалился, что у них бизнес. И знаешь какой у них доход? – я не ответила. – Двести долларов в месяц. С таких денег только в Индии бедно жить. И никогда они тебе не дадут денег приехать к ним. И с ними ты по миру не будешь путешествовать. Хочешь кастрюли чистить и с его матерью дома сидеть? Только так он может тебе жизнь дать. И любить он тебя никогда не будет. Он хочет за твой счет в Россию уехать. И все.
Я уставилась в пол и повторяла, как молитву:
– Не правда. Он не такой. Виджендра ничего не занет о нем и не понимает. Пусть Пунит и беден пока. Мы вместе разбогатеем.
Но продаваться за деньги, за путешествия я не собиралась. И с Винаяком согласилась поехать в Индию, потому что, несмотря на недвусмысленные намеки, он просил помощи: дается бесплатный билет-бонус и можно привести в два раза больше товара, плюс ему не скучно будет три дня в Дели. Помочь человеку и самой увидеть мечту с детства – Индию. А тут они сделали из меня вещь, которую могут пустить по рукам. И еще чернят Пунита. По себе всех равняют. Что за люди? Никакой нравственности. Мало того, что Виджендра при живой жене в Индии живет в Москве с молдавской хохлушкой, еще и ей со мной изменить хочет. А Ритка со мной как с подругой общается. Подло это. Обманывать. Как она его терпит? Неужели только из-за квартиры в столице? Молодая, симпатичная. Нашла бы себе и получше…
Не мое дело лезть в чужие дела, если б они и меня не касались.
Виджендра сильнее прижался и захотел повалить меня на себя. я рванулась:
– Пора вещи доложить. Опоздать можно.
– Ты же не думала о вещах, когда без обуви к Пуниту побежала.
– Сейчас уже время позднее.
– Успеем.
– Все, надо собираться.
Я вскочила с кровати, оставив его, раскоряченного, как жаба, валяться на измятой постели.
– Ты не хочешь быть моей подругой. Тогда ты и в Индию никогда больше не поедешь! – прорычал угрожающе. – Без меня даже визу не сделаешь! Так и будешь жить в нищете!
– Не буду! И в Индию поеду. И визу сделаю! И без тебя!
Он сморщился и замолчал.
До самого отлета мы почти не разговаривали. Только немного поругались из-за моего старого рюкзака.
– Я тебе купил новый. И нечего его с собой брать. Оставь. Тебя, если много сумок, в самолет не пустят.
– Не оставлю.
– Я потом его возьму в другой раз.
Я поверила и согласилась. По приказу прислуга спрятала мой рюкзачок в тот же чулан.
Мы начали выносить чемоданы. Внизу у подъезда уже ждала длинная белая машина. Я боялась, что Пунит не уедет и будет поджидать меня здесь. Я боялась, что он увидит меня с Винаяком, потому что тот по-прежнему хватал меня за руку, чтобы подержать при всех, показывая, что я его собственность. И одновременно я надеялась, что Пунит будет здесь ждать. В последний раз увидеться, проводить взглядом. Но его не было. Я и обрадовалась, и огорчилась.
Машина сорвалась и мы поехали в аэропорт. Международный. Индиры Ганди. Это я узнала у Виджендры после разговора с Пунитом.
Всю дорогу в машине до Индира Ганди международного аэропорта мы не разговаривали. Я видела, как Виджендра дулся и злился, скрестив на груди руки. Но что поделать? У каждого тут свои огорчения: ему не досталась я, а мне не достало времени. Все теряют и находят. Я нашла любовь. Мой начальник – нужный товар в два раза больше.
В регистрационном зале нас встретил крашеный хной мужичок, работник аэропорта и знакомый Виджендры. Подошел, поздоровались, провел нас без очереди к стойке, суетился с багажом. Возможно, у нас даже на двоих был небольшой перевес, но этот все утряс: не зря Винаяк ему из России дорогой коньяк «Мартел» в коробке привозил.
– Выкинь фрукты, – рявкнул на меня, указывая на пакет с потемневшими бананами, манго и чику. – Тебя с ними в самолет не пустят.
– Выкинуть всегда успею. И меня пустят, – настырность взяла верх. И по логике я не верила, что фрукты мне запретят взять с собой. Многие ездили заграницу и привозили оттуда экзотические плоды. Почему я должна быть исключением. Но чтобы чуть успокоить работодателя, решила бананы истребить. Все равно потекут скоро.
Рядом стояла урна. В нее летели шкурки одна за другой, пока мы ждали запуска в другой зал. Виджендра постеснялся поедать переспелые бананы, а я не стала настаивать в угощениях. Быстро сама умяла.
– Смотри, когда в самолете кормить будут, есть не сможешь, живот полный, – ухмыльнулся он, на то я лишь бровью повела. Что-что, а обжорками мы с братом всегда считались. Это уже наш бренд был. Куда бы не пришли, сразу слухи взлетали: «Сколько они едят! Могут вдвоем быка съесть». Конечно, это преувеличение, но пусть лучше такая слава, чем никакой.
Виджендра ошибся. Мне ни слова не сказали по поводу поклажи. Я спокойно прошла в салон с фруктами и села на крайнее сиденье посередине. С иллюминатором не повезло, но я и не переживала. Уж очень спать хотелось. Не до зрелищ за окном. А утром разбудят перед посадкой.
Виджендра дождался взлета, убрал перекладину с серединного сиденья и прилег на два кресла: никто не пришел. Накрылся пиджаком. Я своим темно-синим свитером. Закрыла глаза и сразу предстал четкий и словно живой образ Пунита. Я так явственно его ощущала, что даже почувствовала его прикосновение к своей щеке. Мгновение и я провалилась в сон.
Нас разбудили в два ночи, чтобы раздать ужин.
– Ведж, нон-ведж? – обратилась ко мне стюардесса.
Я еще не знала, что вегетарианское блюдо ты должен заказать себе заранее – предупредить команду, и все ведж на пересчет. Потому, быстро обмозговав, что если уж есть ночью – жалко, в стоимость билета входит, даже если твой билет бесплатный бонус, – то выбирать из менее тяжелого: мясо переваривается дольше и сложнее, я назвала вег. Виджендра тоже. Нам принесли подносы. Я распаковала свой и обнаружила рис с овощами по-индийски, но не столь острые как в Индии. Начала с салата.
Виджендра распаковал свое и выругался:
– Что это мне сунули? Я просил вег, а мне дали чикен!
Подозвал стюардессу и натявкал на нее за оплошность. Она принесла список пассажиров, кто заказывал вег и не нашла его там. Он нервно бросил ей курятину, оставляя себе только булочку с маслом и сыром.
– Дай мне твое блюдо, а себе закажи мясо, – прорычал обернувшись ко мне. Но я уже почала овощи. Мне они понравились и я заартачилась:
– Не дам.
Детская жадность, когда я загораживала руками ото всех сковородку с жареной картошкой или блюдо с ароматными от лаврушки и лука пельменями, и кричала: «не дам! Все мое!», потешая тем самым всех родных и знакомых, вырвалось из глубин подсознания.
