– Намасте!
– Намасте, – стеснительно улыбаясь вторила женщина и покачала головой. – Она красивая. – повернулась к сыну.
– Ма, Наташа хинди знает.
– Да? – та засмущалась, словно извиняясь, что говорила при мне и снова кивнула, криво улыбнувшись.
Отошли с сыном. Я наконец-то смогла выдохнуть воздух из легких и сразу полегчало. Странно, что у него мать такая некрасивая и темнокожая. А Пунит и Ашвани светлокожие красавчики. Может в отца?
Добро пожаловать в мир приключений. Сама выбрала этот путь. Теперь держись. Помощи со стороны нет.
В проеме показалось остренькое личико с колючими глазками. Маленькая девчоночка с хвостиком. Посмотрела на меня и кивнула. Я ей, предположив, что она соседка по коммуналке.
– Это моя сестра, – подтолкнул тут же ее в спину Пунит и засмеялся.
Она быстро повернулась к брату, отметила что-то на счет меня и умчалась. Через пару минут по коридору грузной тенью скользнул сутулый мужчина в годах с подкрашенными хной волосами. Я на всякий случай и ему «намасте» сказала. Он втянул шею, свел брови к переносице вроде сурово, но вышло комично. Заложил руки за спину, пробормотав в ответ «намаскар», что одно и тоже с «намасте», и скрылся в колуарах неведомой квартиры. И неловкость отравляюще заползла мне в душу. Уж очень серьезный и хмурый у меня будущий свекр. Если это он.
Я осталась одна на несколько минут.
Пунит вернулся все такой же радостно оскаленный.
– Ты знаешь, это был мой папа. Ты всем понравилась. Я рад. Очень! Мама сказала, что ты очень хорошая и удивилась, что ты поздоровалась с ней по-индийски.
– Спасибо, – кивнула ему, чуть улыбаясь, но все еще волнуясь.
Первое впечатление я, если верить Пуниту, произвела хорошее. Даст бог и потом поладим. Вот только папаня его явно не горел восторгом от того, что я тут поселилась. Да и на папаню они что-то тоже не похожи. И сестра. Я вообще ничего о ней не знала. Думала их только два брата в семье, других детей нет. Потому Ашвани и Пуниту привезла в подарок по наручным часам, хотя даже не знала, что есть в России примета: подарить часы – к разлуке. К подаркам общим приложила милые в виде огромного сердца с цветами тарелочки, шелковые платочки (хотя если разобраться, вот сейчас думаю, платочки ведь тоже к расставанию: вспомните хотя бы сцены, как провожали на войну своих женихов, мужей на Руси – махали вслед платочками и причитали) и кассету с модными на тот момент попсовыми русскими хитами – сборник.
И все-таки Пунит слишком быстрый. Или так и надо, когда любишь, страстно хочешь и удержу не знаешь? Я вообще-то впервые трогала пенис. Даже и через одежду… Нет, я ровным счетом в отношениях ничего не смыслю. Опыт нужен. Неужели за ним сюда судьба меня и засунула? Все же… как вы думаете, принцы, они должны в первое свидание класть твою ладонь себе на…? Ладно, проехали.
В общем, стало неловко, что сестре Пунита ничего не привезла. И вообще она хоть и маленькая, но какая-то напряжная. От одной мысли о ней мороз по коже. Бр-р.
– Сколько ей лет? – спросила Пунита о ней.
– А сама как думаешь?
– Пятнадцать.
Он засмеялся, уцепившись рукой за косяк.
– Она уже институт кончила и в офисе работает. Ей двадцать четыре. Ха-ха!
– Правда? А я думала она в школу пошла. В твоем офисе?
– Нет, в банке.
Потом еще долго они всей семьей смеялись над моей ошибкой. Но, думаю, как любой девушке Ручи —таково ее имя – было приятно, что я спутала ее возраст.
Снова заглянула хозяйка и спросила не голодна ли я. Я мотнула: время еще восьми утра нет, чтобы завтракать, да и кормили в самолете. Так что спасибо за любезное предложение, не теперь. Позже.
Прибежал Ашвани и я им обоим вручила подарки. Они взглянули на часы, одобрительно кивнули и унесли их спрятать в шкаф. Туда же и мой рюкзак с документами и деньгами.
«Чтобы воры не украли. Надо хранить в сейфе» – пояснил Пунит, утаскивая на моих глазах, полных недоумения, мои вещи. Оставил мне лишь сумку с тряпьем. А там мои билет, деньги, паспорта… все исчезл под замком.
– Ладно, отдыхай пока. Потом пойдем гулять. Везде. В зоопарк, в музеи, в кино, – крикнул мне торжественно Пунит и вынул свой потертый мобильный, на котором даже марка истерлась. – Смотри, вот тут у меня твой номер записан, – включил он дисплей и в общем длинном списке нашел скучную строку с маленькой буквы «наташа фром раша». И самолюбие острым жалом кольнуло в самую сердцевину: так мало я для него значу? А дальше у него, что, идут: наташа фром америка, наташа фром франс, наташа фром джарман и так далее? Я типа одна из многих. Раша – чтоб не спутать, что из России?
Я видела в телефоне у своего брата запись номера нравившейся ему девушки: «любимая Саша» (они тезки). А тут никаких добрых эпитетов. Только жесткая характеристика по месту проживания. И ни одной моей сколько-нибудь тусклой фотографии. А ведь по телефону говорил, что спит даже с моей фоткой, смотрит на нее все время и носит на груди.
Конечно, я преувеличиваю требования, но так мне хотелось, чтоб вся история от начала и до конца походила на легенду, сродни «Алым парусам» или « Лейла и Меджнун». Но нет. Не вышло. Сама-то по дурости его фото распечатала и на стене повесила…
Пунит повалился рядом и поцеловал мне руку.
– Когда будет свадьба? Сегодня или завтра?
Пришло время серьезного разговора. Все же свадьба дело не шуточное. От правильного решения зависит дальнейшая жизнь. А я сильно засомневалась по поводу замужества еще в самолете, потом и в аэропорту. А теперь еще в доме…
– Ну Пунит, – начала, с трудом подбирая от волнения слова и путая окончания, – давай поговорим.
– Давай, я слушаю.
– Тебе надо подумать сначала.
– Я все уже подумал, – перебил и снова поцеловал руку. – Красавица. Хасина!
– Но… я хочу сказать, что, может быть, я буду тебе плохая жена.
– Почему? – испуганный привстал на локте. – Ты меня уже не любишь?
– Люблю, но для шади этого мало.
– Мне хватит.
– Да… только я не хочу после шади стирать белье, готовить еду, убирать квартиру. Я не такая… – не знала как сказать хозяйственная и потому просто разводила руками.
Пунит чуток посерьезнел и подвинулся ближе.
– Мне все равно. Я тебя люблю. Если не хочешь готовить – я буду. Убирать дом – я найму служанку. Тут дешево. Тебе не о чем беспокоиться.
Я облегченно вздохнула. Виджендра тоже говорил, что, когда жил в большом доме в Дели, тоже слуг имел – дешево, не как в Москве. Полдела вроде сделано. Теперь еще одно, может даже более важное.
– И еще.
– Что? – напуганно заглянул мне в глаза.
Я смутилась и опустила глаза.
– Я о детях…
– Да. Я очень хочу от тебя таких же красивых детей. Двоих, мальчика и девочку.
У меня аж сердце сжалось: этого-то я и боялась.
– Я не хочу детей.
– Как?! – он подскочил и весь вид его превратился в страшную горестную гримасу. Разве ты меня не любишь?
– Люблю. Но дети… я пока не хочу.
– Ну потом, если не сейчас, – облегченно вздохнул и снова повалился на бок, не выпуская из рук мою ладонь.
– Я не знаю, когда потом я захочу. И я учусь. Мне еще надо два года, чтобы закончить институт.
Я надеялась, он поймет меня и он вроде понял. У меня как-то не сложилось любви к детям, чтоб с ними сюсюкаться, весь день заниматься, убивать на них свое личное драгоценное время. Может инстинкты слабо развиты. Может просто не созрела. Но и через два года – я это твердо чувствовала – тоже еще не захочу обзавестись потомками. Но решила согласиться с Пунитом на два года отсрочки. За это время много чего может поменяться и произойти.
– У меня есть защита, когда будет секс. И детей не будет, не бойся, – шепнул он и, поцеловав на прощанье руку, – встал и вышел. – Отдыхай.
Разговор казался завершенным и понятым обеими сторонами. Я с легкостью вздохнула и и прилегла. Пунит заглянул через дверь и подмигнул:
– Сегодня ночью мы будем вместе спать с тобой здесь.
И в груди опять все загромыхало и затюкало в висках. Страшно. Внезапно. Резко.
Я готова была все побросать сразу. Ни поесть. Ни попить. Разве что переодеться. И сразу лететь смотреть город. Даже не столько столицу. Всю Индию в одном мегаполисе.
Пунит с Ашвани ходили что-что обсуждали. Сестра ушла. Но и к лучшему: меня она как-то сразу напрягла. Может, потому что я не ожидала найти в их семье еще и сестру. Про нее мне никто никогда не говорил. Ну если пойдем гулять без нее – нормально. Ашвани я уже знала. Так же как и Пунита. Мать их вроде женщина не злая, хотя и вид какой-то строгий. Меня все же смущается и улыбается. Насмотреться не может. Все пройдет мимо и заглянет. Кивнет неловко и дальше. Вот и опять. Приоткрыла дверь, застряла в проеме:
