проникновения на станцию и передадут снаряжение.
— Но вдруг та явка, где снаряжение, разгромлена? Не лучше ли взять все снаряжение с собой?
— Это рискованно. Когда окажетесь там, старайтесь не пользоваться мобильной связью. Только в случае крайней необходимости. А так — все сообщения размещайте на Гугле, используя незапароленные Вай-фай точки. — Закаев подошел к ней вплотную. Она встала. — Кажется, мы все обговорили. Есть вопросы?
Молодая женщина взглянул на Закаева.
— Кади, я хотела бы провести теракт в Москве…
— Успокойтесь, мне уже говорили об этом, — резким жестом остановил ее эмиссар. — Ну что там можно уничтожить? В лучшем случае кусок кремлевской стены и несколько тупоголовых министров… Поверьте, разрушив Сочи, мы навредим русским гораздо больше.
14
После переговоров с командиром саперного полка, расквартированного рядом с Сочи, в распоряжение Зубровского был выделен взвод минеров во главе с капитаном Каютиным. Капитан, как установил майор из его личного дела, уже имел опыт боевых действий на Кавказе.
Зубровский вызвал его к себе. Вошел высокий и, как показалось Зубровскому, немного неуклюжий офицер лет тридцати с крупными руками, большой лысиной и широкой улыбкой. Именно таким представлял себе его Зубровский после разговора по телефону.
— Разрешите представиться, капитан Каютин.
Андрей протянул ему руку:
— Майор Зубровский. Присаживайтесь.
Каютин сел. Зубровский посмотрел на его добродушное лицо и, предложив капитану пачку «Мальборо», спросил:
— Надеюсь, знаете, в чем дело, Валерий Иванович?
Длинными узловатыми пальцами капитан взял сигарету, и закурил.
— Я познакомился с планом работы, но, по-моему, за это дело взялись не с того конца. Приборами современную взрывчатку трудно обнаружить. Боевики несомненно позаботились о том, чтобы использовать взрывчатку, найти которую с помощью существующих типов миноискателей невозможно.
— Чем же тогда искать? — спросил Зубровский.
— Собаками, — спокойно ответил Каютин. У него был глубокий, негромкий голос. — Они себя великолепно зарекомендовали. У меня есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита, собаки возьмут его. Но может случиться, что они применят вещество повышенной мощности, например тетрил, не имеющий запаха, или гексоген. Тот вообще не обладает ни запахом, ни вкусом. Тогда дело усложнится…
Откинув голову на спинку кресла, Каютин глубоко втянул в себя дым сигареты. Зубровский все присматривался к нему. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот капитан. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, он казался простодушным, неловким и даже стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, хорошо ему знакомых, все в нем преображалось, менялась даже интонация голоса. Движения больших и по виду не очень ловких рук обретали несвойственную им точность, становились выразительными.
Зубровский, обычно немного спешивший делать заключение о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.
— Вы, как я вижу, большой поклонник собак.
— Не скрою, — согласился Каютин, проведя рукой по розовой лысине. — Собакам иной раз доверяю больше, чем людям.
Зубровский не стал уточнять, почему.
— А может так случиться, что и собаки не помогут? — поинтересовался он.
— Может.
— И что тогда?
— Останется предположить, что заряд или заложен глубоко в тело плотины, или его там нет вовсе.
Зубровский сделал энергичный жест рукой и поднялся с кресла:
— Наша точка зрения такова: нужно исходить из худшего, то есть предположить, что минирование произведено. Есть у вас запасной ход на тот случай, если собаки ничего не найдут?
Каютин машинально вертел в руках авторучку.
— Да, есть. Нам придется прибегнуть к детонации, — он взял со стола лист бумаги и быстро набросал схему: — Мы заложим несколько небольших зарядов, расположив их в разных местах плотины, и произведем их подрыв. Если взрывчатка запрятана там, она должна сдетонировать.
Зубровский внимательно смотрел на капитана. Предложение Каютина показалось ему заслуживающим внимания, хотя пока и не было необходимости им воспользоваться.
— Это избавит нас, — продолжил капитан, — от дамоклова меча — постоянной угрозы взрыва.
Зубровский задумался. Помолчав, заметил:
— Не спорю, возможно, это и не плохое средство, но ведь тогда придется останавливать станцию и спускать воду. Необходимо хорошенько все обследовать и обдумать.
— Позвольте один вопрос, — обратился к нему Каютин. — Когда, вы полагаете, они собираются привести взрывчатку в действие?
— Вероятнее всего, за год-полгода до открытия Олимпиады, — ответил Зубровский.
— То есть, возможно, и завтра?
— Возможно и так. В бойкоте Олимпиады заинтересовано множество политиканов всех мастей. Но всем им нужно время, чтобы успеть перенести Олимпиаду куда-нибудь в Инсбрук или Саппоро. Но вы, конечно, понимаете всю сложность положения. Если объект в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать в любое время. А вы как считаете?
Капитан бросил окурок в пепельницу, и не торопясь высказал свою точку зрения:
— Если взрывчатка надежно спрятана, она может ждать своего часа годами, пока не будет приведена в действие по радио или подрывником. Узкое место в этом деле — взрыватель. Он не может находиться долго в бетонной среде: слишком ненадежен, металл ржавеет.
— А как же арматура? — возразил Зубровский.
— Это совсем другое, — объяснил Каютин. — От интенсивной коррозии ее защищает слой ржавчины. А вот допустить ржавчину на деталях взрывателя нельзя. Продукты коррозии не проводят ток.
Зубровский одобрительно кивнул. «Капитан, кажется, неплохо разбирается в тонкостях взрывной механики», — подумал он.
— Мы предупредим директора ГЭС о предстоящей операции. Подумаем, как. Не стоит лишний раз нервировать людей.
Майор еще долго объяснял задачу, и отпустил Каютина лишь после того, как убедился, что тот понял серьезность предстоящей операции.
* * *
Было раннее утро, но просторный зал ожидания аэропорта Хитроу был уже похож на бушующее человеческое море. Одни пассажиры толпились в очередях к стойкам личного и таможенного досмотра, другие беспрерывно сновали между билетными кассами и многочисленными выходами из здания аэровокзала.
Слегка нервничая, Фатима стояла в очереди на рейс 273 Лондон — Сочи.
Когда она подошла к стойке, женщина в серой форме улыбнулась ей.
— Ваш паспорт, — вежливо попросила она.
Поставив чемодан на пол, Фатима протянула документы.
Женщина посмотрела в паспорт, пробежала пальцами по клавиатуре компьютера, сверила с текстом, появившимся на мониторе, потом несколько раз пристально заглянула в лицо Фатиме, словно пытаясь выявить в ее облике отличие от паспортных данных.
Всякий раз, когда она так смотрела, Фатима непроизвольно замирала, стараясь сохранить на лице доброжелательность. Она знала про СКАП — систему электронной слежки за авиапассажирами. Система являлась гордостью управления воздушной безопасности Великобритании. Она выставляла баллы всем купившим билет в зависимости от возраста, национальности, пола, места проживания, имеющейся судимости и прочих факторов. Учитывалось также, купил ли пассажир билет за наличные или по кредитке, летит один или в компании и так
