— А ведь вы мне оба знакомы, — начал он. Я долго сомневался, вы ли это, но сейчас не сомневаюсь. Вы, наверное, еще ни о чем не знаете, раз так спокойно разводите костер совсем рядом с городом, да и в относительной близости от линзы, но вас разыскивают.
Я даже поперхнулся, когда услышал эти новости. Тело покрылась мурашками, а где-то в глубине души, я ощутил, как мое я застыло в растерянности, не зная, стоит ли вообще шевелиться или это может привлечь тех, кто разыскивает нас с Виктором.
Из состояния ступора меня вывел Виктор, вновь толкнув кулаков в плечо. Между прочим больно и уже на утро у меня появился синяк, но в тот момент, это не имело значения. Перевод составил буквально пару секунд, а потом, когда Виктор мгновенно помрачнел, я выловил момент задать вопрос:
— Кто разыскивает?
— Я не знаю точно. Все делается через посредников, но чувствуется, что это кто-то очень влиятельный. Вы сейчас так же известны, как и Ева. За ваши головы назначено вполне хорошее вознаграждение и я бы сам воспользовался им, но у меня нет доверия к тем, кто даже не открывает своего лица. Уж не знаю, что вы натворили, но кипиш навели хороший. Впредь будьте осторожней, а то вместо меня вам мог попасться кто-нибудь, кто не упустит шанс наполнить свои карманы.
Консорциум уже отчаялся найти нас своими силами и прибег к самому лучшему способу нас отыскать. Он назначил награду за наши головы и спорю, что обойдемся мы Главе очень дорого. Но как не понимать этого — цена не важна, если цель будет достигнута. Девиз, даже спустя все то время, пока я был с Виктором, так и не стерся из моей памяти.
На нас открыли охоту. Неприятно ощущать себя в роли дичи. Очень неприятно!..
* * *
Виктор Вайс.
Этот Артем Новиков сказал нам то, что я итак ожидал услышать. Вполне разумный ход. И рано или поздно, ниточка из наших следов приведет Главу к нам. Я это прекрасно понимал, и когда мы уходили из Греции, я постарался замести все следы, но и понимал, что точно что-то забыл.
Рано или поздно, но нас найдут.
Время было серьезно ограниченно.
Действовать нужно было намного быстрее, чем мы действовали до этого.
И мы начали действовать. По указке пса, который вновь взял след, — я как чувствовал, что это произойдет сразу после встречи с Новиковым, — мы следовали дальше. Линза, линза и еще одна линза. И так до тех пор, пока наши поиски не подошли к концу. Это была одна из нестабильных линз, а ведь всему виной закон сохранения линз.
Мало кто о нем слышал, но есть такое поверье, что открытая однажды линза, не может быть закрыта. Она переместиться в другое место и станет нестабильной до тех самых пор, пока вновь не будет восстановлена на прежнем месте. Все думают, что если этот закон действует, то тогда количество линз должно расти в геометрической прогрессии. Но они не учитывают того факта, что теперь, когда линз по всему миру стало определенное количество, мы уже не создаем новые, а лишь пользуемся теми, что уже созданы, передвигая эти «окна» из времени во время, на самом деле оставляя точно на тех же координатах, на которых они и закреплены.
Необычно, странно, но это именно так.
И сейчас мы отыскали именно ту линзу, что была нам так необходима. Это была проекция той линзы, которая впервые и была открыта с базы Консорциума, отправляя прямиком на тайные склады организации. Я это определил по ободку линзы: в ней были белые оттенки, еле заметные, но вполне видимые даже невооруженным глазом.
Мы прошли через нее и оказались в металлическом ангаре. Было так темно, что хоть глаз выколи. Хоть какой-то свет давала только линза, но его катастрофически не хватало. А пробираться на ощупь по этим складам — не самая лучшая идея.
— Назовите свой идентификационный номер, — прозвучал механический голос, отскакивая эхом от металлических стен и накатывая на уши, лишь усиливая громкость слов. — Если в течение тридцати секунд не будет назван идентификационный номер, будет активизирована система безопасности.
Линза за нашими спинами исчезла. А мы продолжали стоять в темноте. Теперь же, все зависело от меня и моей дрянной памяти, которая решила подвести меня именно в этот опасный для моей жизни момент.
1… 3… 7… 5… 4…
Что там было дальше?..
ГЛАВА 6
МОИ ПРИВЕТСТВИЯ «НОРЕ»
2493 год. Планета Плутон, секретные продовольственные и промышленные склады Консорциума.
Виктор Вайс.
Цифры просто мелькали перед глазами, переплетаясь друг с другом и стекая сверху вниз, словно в фильме «Матрица». И это все буйство чисел было вызвано лишь тем, что я лихорадочно пытался вспомнить свой идентификационный номер, который был у каждого из охотников Консорциума. Но я никогда даже не запоминал его. А, собственно говоря, зачем?
Идентификационный номер всегда был в личном исине. Именно с исина он всегда и считывался. Его можно было запомнить, если именно сесть и запоминать каждую цифру, но я так не делал и лишь извлекал те обрывки воспоминаний, когда я либо случайно поглядывал этот номер в исине, либо видел этот номер на отчетах Консорциума. Не более того.
И не удивительно, что я просто его не помнил. Помнил какие-то цифры, но связать их вместе не получалось. Да и если цифры складывались в целый номер, я пребывал в сомнениях: а верен ли он? Попытка была только одна и если я скажу неправильный номер, нас изрешетят турели.
— Назовите свой идентификационный номер, — вновь прозвучал механический голос. — Если в течение пятнадцати секунд не будет назван идентификационный номер, будет активизирована система безопасности.
Напоминание о том, что времени стало ровно в половину меньше, и действовать нужно было незамедлительно. А значит, стоило попробовать тот номер, который казался мне верным.
— Один, три, семь, пять, четыре, девять, один, — произнес я отчетливо, чтобы местный исин разобрал мой голос и смог идентифицировать названный мной номер.
Затихло последнее эхо моего собственного голоса, и в помещении повисла гнетущая тишина. Посторонних звуков не было, если не учитывать наше с Малым почти не слышимое дыхание. Мы были напряжены и старались вообще не шевелиться и совершенно не дышать. В этой тишине было что-то опасное.
По телу пробежали мурашки. Стало не по себе. А по лбу стекала капелька пота. Я очень медленно дотянулся рукой до лба и стряхнул ту самую каплю. В ушах появилось сильное давление, словно совсем рядом с ухом кипит чайник. Помехи. Этих звуков нет, но напряжение проявляет себя по-своему.
Лицо Малого болезненно-бледное. Стоит как вкопанный, боясь пошевелиться.
А потом, мы оба отшатнулись, ибо по стенам, отлитым из металла, пронесся механический голос исина:
— Идентификационный номер принят.
Это была приятная новость, но когда это предложение только произносилось, само время замедлило свой ход. Ведь если бы ответ был иной, то мы вдвоем уже лежали бы на полу, а из ран на наших телах сочилась бы густая багряная жидкость. Именно эта картина пронеслась перед моими глазами, но тут же исчезла, когда мой мозг принял положительные известия.
Я расслабился и вздохнул полной грудью, смахнув со лба еще несколько капель пота. Моя память все же меня не подвела, хотя я был близок к поражению. В последние секунды я еще сомневался, в правильном порядке ли я запомнил последние цифры своего номера, но не ошибся.
А сейчас, когда опасность осталась позади, я вдруг подумал о другом моменте, который вполне мог сыграть плохую шутку со мной, да Малым. После того, как я покинул Консорциум, они могли добраться до этого склада и вычеркнуть из памяти местного исина знание о том, что я являюсь охотником. И тогда, песенка наша была бы спета.
Не успели? Или мы просто пришли раньше охотников? Эти игры со временем последнее время стали слишком сложными для меня, что я уже даже пытался не анализировать происходящее. Кто где успел, а кто что не успел. Слишком много вопросов это вызывает и слишком много факторов играет на происходящие события. А чтобы во всем этом разобраться, кажется и жизни будет мало.
Мы двинулись по коридору. Наши шаги громким эхом, кажется, отзывались по всему складу, хотя я даже не мог предположить, насколько он большой или, наоборот, маленький. Коридор являлся таким серым тоннелем, однотонным и без каких-либо признаков швов. И лишь потолок, который являлся иллюминатором, хоть как-то выделялся в этом до ужаса однообразном месте.
Первым остановился Малой, а я даже не обратил внимания, так как шел впереди. Обернулся лишь тогда, когда понял, что слышу лишь свои шаги. Он стоял как вкопанный, а его глаза смотрели в пустоту. Да и вообще было ощущение, что его разум находиться где-то очень далеко от этого склада на Плутоне.
— Малой, что с тобой? — мой голос оказался хриплым, что удивило даже меня. Возможно, так проявляло себя давление, ведь я уже был очень далеко от родной планеты. А вся эта конструкция просто не могла полностью обеспечить защиту от всех проявлений нахождения на чужой планете с совершенно иными природными условиями.
