— Нет. Просто прекратил.
— Почему прекратил?
— Потому что я поступил в университет в другом городе.
— То есть не потому, что у тебя умерла сестра?
— Нет. Я уехал из дома раньше.
— Ты поступил на какой факультет?
— Криминологический.
— Криминологический? Очень интересно. Ты же только что говорил, что перестал заниматься расследованиями.
— Да, перестал.
— Насколько я знаю, ты потом бросил университет.
— Да.
— Из-за смерти сестры?
— Да.
— Да?
— Да.
— Скажи, пожалуйста. Мне действительно интересно: а что было, когда ты не мог раскрыть дело?
— Прошу прощения?
— Что ты чувствовал, когда не мог раскрыть дело?
— Мы всегда раскрывали любое дело.
— Всегда?
— Всегда.
— И ты ни разу не потерпел неудачу?
— Ни разу.
— Тогда помоги мне раскрыть эту тайну. Как ты думаешь, почему Кэролайн покончила с собой?
— Я не знаю.
— Потому что в мире так много зла? Потому что в конечном итоге зло непобедимо? Может быть, все дело в том, что ей не хватило силы духа?
Мальчик-детектив снова смотрит на часы.
Психотерапевт улыбается и кивает.
— Как у нас с курсом лечения? Лекарства помогают?
— Помогают. Но иногда я от них становлюсь заторможенным.
— Скоро все должно выровняться, — говорит доктор. — Но оно все равно не изменит того, что ты чувствуешь. Оно не изменит того, что случилось.
— Наше время закончилось, доктор. Прошу прощения. Мне надо идти.
Девятнадцать
Мальчик-детектив с Эмми и Гасом молча сидят на крыльце.
— Не понимаю, — шепчет Билли.
— Нам запретили встречаться с вами наедине, — повторяет Эффи Мамфорд. — Мама считает, что вы психопат. Говорит, что не знала, что вы живете в доме напротив, и все такое. Говорит, что сперва она думала, что вы настоящий детектив.
— Я и есть настоящий детектив.
— Нет, имелось в виду настоящий.
— Но я обнаружил зацепку. Мы бы раскрыли дело в течение нескольких дней.
— Мама сказала, что мы можем общаться с вами у нас во дворе. Но так, чтобы она нас видела.
— Все понятно.
Гас Мамфорд передает Билли записку: «Что вы будете делать теперь?»
— Продолжу расследование. Самостоятельно.
Гас Мамфорд передает ему еще одну записку: «Это, наверное, опасно».
— Вполне вероятно. Но если я разберусь с этим делом, тогда, может быть, ваша мама изменит свое мнение обо мне.
— Может быть, — говорит Эффи Мамфорд. — А может быть, и нет.
— Да, наверное.
Какое-то время они молчат, а потом Гас Мамфорд снова передает Билли записку: «И что дальше?»
— Сегодня ночью я пойду в музей восковых фигур.
— В музей восковых фигур?
— Да.
«Вы там поосторожнее», — пишет Гас Мамфорд.
— Я постараюсь. А вы запомните три главных правила.
— Три главных правила?
— Да. Правило первое: мы раскрываем любые дела, даже самые сложные.
— Да, — говорит Эффи Мамфорд, а Гас Мамфорд просто кивает.
— Второе правило: мы по возможности препятствуем всяким преступным действиям.
— Да.
— И последнее третье правило: мы никогда не предаем друзей.
Эффи и Гас поднимают руки, принося молчаливую клятву. Билли кивает, и они все скрепляют клятву рукопожатиями.
— Вот, возьмите. — Эффи достает из кармана маленькую серебряную подкову и отдает ее мальчику-детективу. — На счастье. Она мне всегда помогает выигрывать научные конкурсы.
— Спасибо.
Гас вручает ему записку: «Доброй ночи, Билли».
— Доброй ночи.
Двадцать
Музей восковых фигур действительно располагается в здании торгового центра, между парфюмерным магазином и корейским маникюрным салоном. Мальчик-детектив смотрит на часы. Уже почти полночь. Дверь в музей не заперта. Стараясь не шуметь, мальчик-детектив проникает внутрь. Внутри темно, но Билли все-таки замечает, что помещение выглядит так, как будто там поработала бригада рабочих, специализирующихся на сносе зданий: куски штукатурки свисают с потолка, сквозь дыры в стенах проглядывают провода и трубы. Билли осторожно проходит вперед и останавливается перед огромной выставочной витриной под названием «Кровавый зал». На стенде рядом с витриной написано следующее:
Среди нераскрытых поныне давних дел о серийных убийствах стоит упомянуть дело Кливлендского маньяка по прозвищу Мясник, терроризировавшего городок Кингсбери Ран в Кливленде в 1930-х годах. В то время Кингсбери Ран представлял собой мрачное, унылое поселение, растянувшееся по обоим берегам реки Кая-хога. С 1934 по 1938-й в городке произошло как минимум тринадцать убийств с расчленением трупов, причем личность убийцы, получившего прозвище Кливлендский Мясник, не установлена до сих пор.
В 1934 году в Кливленд приехал знаменитый сыщик Эллиот Несс, задавшийся целью поймать изувера. Но Мясника это не остановило: с января 1934 по август 1938-го он совершил еще восемь зверских убийств. Обезглавленные тела жертв, часто — с отрубленными конечностями, находили, как правило, на территории железнодорожных станций в предместьях Кингсбери Рана.
16 августа 1938 года вконец обнаглевший Кливлендский Мясник, опьяненный своей безнаказанностью, бросил обезглавленный труп неопознанной молодой женщины на углу Девятой Восточной и Озерной улиц, прямо под окнами кабинета Эллиота Несса. Через несколько дней Эллиот Несс арестовал некоего Фрэнка Дользаля по подозрению в совершении двух последних убийств, совершенных за время расследования, однако подозреваемый скончался в тюрьме, не дождавшись суда, — скончался от многочисленных травм, нанесенных, по всей вероятности, его же сокамерниками.
Несмотря на смерть подозреваемого, Эллиот Несс сделал публичное заявление, что дело Кливлендского Мясника им успешно раскрыто. И хотя убийства действительно прекратились, жители округа не поверили в то, что детектив Несс нашел настоящего убийцу. И когда он впоследствии выдвинул свою кандидатуру на пост мэра Кливленда, некоторые избиратели в знак протеста развесили на деревьях различные части тел, взятые от манекенов.
Разумеется, детектив Несс провалился на выборах.
Мальчик-детектив смотрит на Эллиота Несса, одетого в щегольской костюм в тонкую полоску. Злосчастному сыщику снесло голову упавшей аркой, и его обезглавленное тело навалилось бесформенной грудой на искалеченного Аль Капоне. Рядом с ними лежат Джон Диллинджер с оплавленным подбородком, растекшимся лужей застывшего воска, и маленький сморщенный Адольф Гитлер, ссохшийся от жары. Билли смотрит в темноту — на скрюченных восковых злодеев, чьи искореженные руки по-прежнему тянутся к шеям честных и благородных людей.
Билли пробирается сквозь завалы переломанных восковых рук и ног, пристально вглядываясь в темноту в поисках ключа к разгадке, в поисках недостающего кусочка картинки-пазла. А потом дикий пронзительный крик разрывает застывшую тишину, стайка летучих мышей проносится над головой мальчика-детектива. Билли в страхе шарахается от них, спотыкается и падает на колени, опершись руками о пол. Ладонь отзывается тупой болью. Он обо что-то порезался. В голове медленно крутится мысль: «Ты уже давно не мальчик, Билли. И ты больше не детектив. Возвращайся назад. Уходи». Он весь дрожит. Стоит на коленях, схватившись за сердце, и понимает, что произошло. Именно этого он и боялся. Он опять потерялся. И не знает, что делать дальше: со своей жизнью, с этим загадочным делом, с этим странным зловещим местом. Глаза щиплет от слез.
А потом он разжимает кулак и видит у себя на ладони маленькую серебряную подковку — талисман на удачу, который ему дала Эффи Мамфорд. Подковка сверкает в его руке, и темнота вдруг отступает. Крошечная искра света пронзает сумрак, и Билли видит проход впереди. Да, он тесный и темный. Но там все-таки можно пройти. Билли медленно поднимается на ноги и идет.
Ему приходится остановиться, чтобы убрать с дороги ссохшегося искалеченного Наполеона, погрызенного крысами. Билли резко оборачивается и слышит эхо зловещего мерзкого хохота. А потом из густых теней выступает фигура: странный, неестественный человек, мужчина злодейского вида, которому явно приятно, что он застал Билли в растерянности и страхе. Это не кто иной, как Пустотник. В белой маске с крошечными темными прорезями для глаз; одетый во все черное, он сливается с темнотой, и кажется, будто белая голова парит в пространстве сама по себе.
Билли смотрит на Пустотника и хмурится.
— Прошу прощения, — шепчет Билли. — Я не ожидал встретить вас здесь.
— Мальчик-детектив, на самом деле это мне следует удивляться, — отвечает Пустотник свистящим шепотом.
— Да, меня не было очень долго, — Билли делает шаг вперед. — Если честно, я сам не знаю, что я здесь делаю. Наверное, это была ошибка. Я уже ухожу. Прошу прощения еще раз.
