Альфа ничего не ответил, просто продолжал смотреть на улицу, размышляя, был ли он здесь раньше, ощущение знание квартала заставило его нахмуриться.
— Уверен, что хочешь полностью втянуть ее в наш ад? — спросил Гектор.
— Она хочет этого.
И впервые в жизни он хотел чего-то только для себя. И он будет эгоистом, особенно когда она этого захочет. Он будет наслаждаться ее обществом в течение нескольких месяцев, удовлетворять свое любопытство, но отвергать любые романтические предложения. Он ясно даст ей понять, чтобы она не возлагала на него никаких надежд, и он точно не станет ее трахать, как бы сильно она его ни искушала. Ему суждено быть одному, и это лучше для них обоих.
Прежде чем он успел ответить на вопрос Гектора, машина остановилась перед одноэтажным домом, выкрашенным в желтый цвет. Зефир вышла на крыльцо, приветствуя их: ее волосы были того же глубокого бордового цвета, что и раньше, ее изогнутое тело было одето в какое-то струящееся платье, украшенное цветами, а улыбка была такой широкой, что разделила ее лицо почти пополам, на левой стороне появилась ямочка.
Альфа почувствовал, как у него сжалась грудь при одном только взгляде на нее. Это была странная, непривычная реакция, особенно на девушку, которую он знал всего несколько недель. И почему, черт возьми, она была так рада его видеть? Он не сделал для нее абсолютно ничего, разве что согласился на ее глупую затею из эгоистических соображений. Она будет такой, пока они женаты? А потом, по истечении времени, она оставит его в его собственной компании? Он не понимал, почему мысль об этом раздражает его.
Сдерживая раздражение, он вышел из машины, заметив, как взрослая женщина, возможно, ее мать, смотрит на него из окна рядом с дверью, оценивающим взглядом. Он не мог полностью винить ее. Если бы это была его дочь и на пороге его дома появился большой, покрытый шрамами, одноглазый мужчина, который женился на ней, он оказался бы мертв, не успев выйти. Он понимал желание защиты. Но то, что оно было направлено на него просто на основании того, как он выглядит, раздражало его еще больше. Особенно потому, что по какой-то причине он действительно старался выглядеть лучше. Ее предложение могло быть нетрадиционным, но теперь они женаты в глазах закона, она была его женой, и он не хотел, чтобы ее семья его недолюбливала. Но он догадывался, что это все равно, что нарядить льва и ожидать, что он будет выглядеть менее угрожающе. Это не сработает.
Воспоминание о том, как она смотрела на девушку, которая пялилась на него, вызвало в нем еще один приступ веселья. Она выглядела готовой сражаться за него, и хотя это было забавно, но и непривычно. В отличие от своей матери, Зефир смотрела на него без всякого осуждения в глазах. Это была чистая женская признательность и искренняя радость, и ему было совершенно непривычно получать и то, и другое. Это и привлекло его, и озадачило одновременно. Как девушка, не знавшая его, могла так доверять ему? Как могла так желать его? И как оставила это совершенно открытым для всех и каждого, не испытывая ни стыда, ни уязвимости? Чего хотела такая девушка, как она, от подобного брака? Может, дело действительно в антиквариате ее бабушки, возможно, из-за сентиментальной привязанности к нему? Альфа не знал, а ему хотелось.
— Привет, муженек, — Зефир откинула голову назад, не сводя с него взгляда, и ему было неприятно это признавать, но она была очаровательна.
Зная, что ее мать наблюдает за ним, и учитывая то, что она рассказала своей семье, Альфа наклонился и поцеловал ее в щеку, ее кожа была шелковистой под его губами, а легкий аромат чего-то цитрусового щекотал нос. Ему понравился этот запах. Его ребята облизали бы ее при встрече. Не то чтобы он их винил. Но что его зацепило? То, как затаилось ее дыхание, когда его губы коснулись ее кожи, будто он застал ее врасплох. Это была подлинная реакция, и как она могла видеть его и чувствовать это, он не мог понять. Возможно, она была слепой.
Прочистив горло и не обращая внимания на легкий фантомный зуд в правом глазу, он достал из кармана кольцо, которое только что купил для нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ее лицо засветилось, и от этого в его груди произошло что-то очень странное. Возможно, это была кислота.
— Оно прекрасное! — воскликнула она, рассматривая кольцо.
Черт его знает, почему он выбрал именно его, но он зашел в ювелирный, увидел его и понял, что оно было сделано для нее.
Она посмотрела на него, ее лесные глаза мерцали, зелени в них не было, так как зрачки расширились, и ему стало еще теснее в груди. Это было кольцо, а он был незнакомцем, и все же она смотрела на него так, словно он покорил для нее океаны.
Она протянула руку, и он надел кольцо, наблюдая, как она любуется им и прижимает руку к груди, словно это драгоценность. Оно было в некотором роде платиновым, усыпанным крошечными разноцветными кристаллами, названий которых он не знал, но они хорошо смотрелись вместе. Честно говоря, кольцо выглядело так, будто единорог на него наблевал, но оно кричало о ней, поэтому он должен был его купить.
Но ему не нравилась эта теснота. Она не была замужем за ним ни одного дня, а у него уже начались проблемы с сердцем. Он должен сделать шаг назад. Сосредоточиться на поиске ее мотива, выяснить, откуда она знала и что знала о его детстве. Вот и все.
Он выпрямился, когда вышла ее молодая темноволосая сестра с милой улыбкой на красивом лице. Вчера в здании суда она была слишком занята, стараясь не пялиться на него. Между этим и попытками не отвлекаться на Гектора, она была слишком застенчива или слишком озабочена, чтобы как следует поговорить с ним. Но она молода, поэтому он сделал ей поблажку. На этот раз, по крайней мере, она протянула ему руку.
— Привет, Альфа. Рада видеть тебя здесь.
Он осторожно пожал ей руку.
— Я тоже. Слышал, ты работаешь в ВЛФ.
— Да. — девушка отдернула руку. — Мне нравится там работать. И я не могу выразить тебе свою благодарность за все, что ты делаешь для организации. Девушки ценят это.
Он основал эту организацию вскоре после того, как лишился глаза. Это было сделано в честь его матери и бесчисленных девушек, с которыми он сталкивался по роду своей деятельности, девушек, которые хотели найти выход из-под гнета системы и которым некуда было идти. Именно для таких людей — девушек, детей и мужчин — он создал организацию «Выжившие Лом-Фортиса», чтобы в миллионном городе у них было безопасное убежище, когда они в нем будут нуждаться. И даже спустя столько лет его возмущало, что число людей, ищущих убежища, не уменьшается.
Младшая сестра Зефир была хорошей.
— Я ценю твою помощь, — честно сказал он ей.
— Ох, Зи тоже работает волонтером по выходным. — Зенит лукаво посмотрела на сестру. — Она делает девушкам макияж, все, что они захотят.
Альфа уже знал это.
— И это им помогает?
— Очень.
Интересно.
— Добро пожаловать. Присаживайся, пожалуйста, — сказала взрослая женщина, наблюдавшая за ним, очевидно, его теща, выходя с подносом напитков со льдом и указывая на железную зону отдыха сбоку от большого крыльца, за которой следовал худощавый мужчина с усами, очевидно, отец девочек.
Значит, его не пригласили. Он все понял.
Почтительно кивнув им, он сел на слишком маленький стул и стал наблюдать, как ее мать ставит поднос на стол. Зенит заняла место с одной стороны, ее мать с другой, а отец сел напротив. Зефир положила свою очень аппетитную попку на подлокотник его стула и обхватила его плечо, явно представляя их единым фронтом. Он оценил это.
Представления были сделаны, и после неловкого молчания в течение нескольких секунд ее отец наконец заговорил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты понимаешь, почему это немного смущает нас.
— Конечно.
Да, он понимал. Хотя, если бы он был на месте своего тестя, парень оказался бы в шести метрах под землей, прежде чем смог бы произнести хоть слово.
— Однажды Зефир встречалась с кое-кем, а потом заявляет нам, что влюблена в тебя и вышла за тебя замуж в здании суда, — мужчина поднял стакан, и Альфа из вежливости последовал за ним. — Это из-за завещания ее бабушки?
