Данте усмехнулся.
— Позволяет Темпест побыть с бабушкой и украдкой вздремнуть. Не то чтобы она в этом нуждалась, но материнство ее утомляет.
Зефир посмотрела на мужчину. Ее удивила открытость его привязанности к будущей жене. Мужчины, с которыми ей приходилось сталкиваться, редко носили свою любовь с такой гордостью, как он, и при этом умудрялись демонстрировать самоуверенность и наглость, что было довольно сексуально. Черт, девушка была счастливицей. Он интересная личность.
Он проводил их к большому черному Range Rover, немного отличавшемуся от автомобиля Альфы, и открыл для Зефир дверь сзади. Ох, тоже джентльмен.
Улыбаясь, она поблагодарила его и забралась, радуясь, что надела леггинсы, а не юбку. Ее удивило, что муж не просто подхватил ее на руки и усадил, как он привык делать в их городе. Он определенно серьезно относился к платоническим отношениям, держа дистанцию.
Она устроилась поудобнее, как и оба мужчины, и Данте плавно выехал из аэропорта, за ними с охраной пристроилась еще одна темная машина. Она не удивилась. Только из поиска в Интернете она узнала, что Данте Марони был довольно крупной фигурой в мире мафии, недавно возглавив ее после смерти отца. Единственное, что ее интересовало, это как они с Альфой познакомились, и в чем именно Альфа замешан. Это не могла быть мафия, потому что Лос-Фортис никогда не являлся центром мафии. Она знала, что он чем-то занимается в сфере безопасности, но не знала, чем именно. Рано или поздно, она узнает, и надеялась, что это не то, с чем она не сможет жить, потому что есть некоторые границы, которые нельзя переступать. Зная, кем он был раньше, Альфа всегда был защитником. Она не могла представить себе мир, в котором он мог бы переступить эти бесчеловечные границы.
Всему свое время.
Тенебра значительно отличалась от Лос-Фортиса. Климат здесь был скорее умеренным, чем тропическим, холмы вдали были более темного зеленого оттенка, чем джунгли вокруг ее города, а темные облака можно было увидеть только во время сильных дождей.
Она опустила окно, наслаждаясь прохладным сухим ветром, обдувавшим ее лицо, а глаза рассматривали все вокруг.
— Спасибо, что приехали, — нарушил тишину Данте через некоторое время. — Это многое значит.
Альфа хрюкнул. Хрюкнул.
Зефир молча наблюдала за ним со спины, пытаясь понять, почему он был более сдержан со своей кровью. Он был более отстраненным, более жестким, чем во время полета, и она не знала, было ли это из-за нее или из-за Данте. То, что Альфа присутствовал на свадьбе, заставило ее предположить, что он находился в хороших отношениях со своим сводным братом. Но так ли это на самом деле?
— Так, когда вы поженились?
Данте продолжил, казалось, не обеспокоенный тишиной, с такой легкостью, что сразу понравился ей.
— В понедельник, — ответил ее муж. — В здании суда.
Данте посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
— Ты беременна?
Зефир нравилось, что все автоматически предполагали, что она залетела из-за скоротечной свадьбы. Она покачала головой.
— Нет, мы даже не…
— Это всего лишь на шесть месяцев, — перебил ее Альфа, довольно грубо. — Это не реальный брак.
Ой.
Она знала, что именно об этом они говорили, но произнесение этого вслух сделало все это таким… клиническим. Редуктивным. Меньшим. Словно тех маленьких моментов, которые у них были, никогда не было.
Данте был достаточно учтив, чтобы не комментировать, просто перевел разговор на Зефир, задавая ей вопросы о семье, работе, обычные общие разговоры, которые она ценила больше, чем могла сказать.
Она посмотрела на кольцо на своем пальце, красивое, не похожее ни на одно из виденных ею, кольцо из платины, украшенное крошечными рубинами, аметистами, сапфирами и изумрудами, красочными и уникальными.
Когда-нибудь, когда у меня будут деньги, я куплю тебе самое красивое кольцо, солнышко.
Зефир почувствовала, что ее нос горит, и перевела взгляд вдаль, вспоминая шепотом данное обещание в последнюю ночь, когда она видела его перед тем, как он исчез из ее жизни. Кольцо было для нее дороже, чем он мог предположить. Она не ожидала, что он подарит ей такое кольцо, была полностью готова купить его себе, но он подарил, и оно было идеальным, и Зефир спрятала тот момент, когда он надел его ей на палец, в уголке своего сердца, прижимая его к себе, как пламя на трепетном ветру, сохраняя его живым, теплым и любимым, чтобы вернуться к нему, если ей не удастся заставить его полюбить снова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Иногда это пугало ее — грандиозность задачи, которую она взяла на себя. Она не знала, через что он прошел за годы, прошедшие между тем временем и сейчас. Она не знала, какие травмы он пережил, не знала, что его спровоцировало, не знала, можно ли вообще разрушить стены, которые он возвел вокруг своего сердца. Она искупалась бы в синяках и крови, если бы это было возможно, дошла бы до угла, где он отдыхал, и прильнула бы к нему, если бы он позволил ей. Но она не должна торопиться. Он испугался бы и убежал в другую сторону, если бы понял, чего она хочет — его.
Мужчины говорили о чем-то, связанном с работой, используя кодовые слова, потому что она ничего не понимала. Через тридцать минут они выехали из города и двинулись вверх по зеленому холму к большому особняку, который она могла видеть. Высокие ворота, за которыми стояли охранники, почтительно кивавшие Данте, открылись, и внутри показался другой мир. Огромный особняк, несколько зданий по другую сторону, полностью зеленый холм, огороженный стеной, был похож на съемочную площадку. Весь ее район мог бы легко поместиться на этой территории. Люди суетились, украшая площадку, кто-то нес стулья, кто-то коробки, а кто-то оружие.
Зефир никогда не видела столько оружия в реальной жизни. Она видела один в куртке Виктора, когда допрашивала его, но на этом все.
Подъездная дорожка подошла к концу, и Данте остановил машину прямо у двойных дверей особняка. Зефир выскочила, не дожидаясь, пока кто-нибудь откроет ей дверь, и стала рассматривать все вокруг.
Ого.
К ним подбежал кто-то из персонала, и Данте велел ему отнести их багаж в гостевое крыло. У них было крыло для гостей. Претенциозное дерьмо.
Взрослая женщина с седеющими волосами вышла с крошечным свертком, завернутым в зеленое одеяльце, на руках, и Зефир с благоговением наблюдала, как Данте забрал ребенка у женщины, прижал ее к своей широкой груди, не обращая внимания на слюни, которые попали на его костюм, и ворковал с ней.
— Ты ведь соскучилась по папочке, правда, принцесса?
Затем вышел самый пушистый кот, которого она когда-либо видела, и стал тереться о ноги Данте, испачкав мехом его брюки.
Яичники Зефиры растаяли. Что такого в большом мужчине с детьми и котами? Это, как кошачья мята, каламбур.
Данте наконец повернулся к гостям, его улыбка была огромной.
— Альфа, Зефир, хочу представить вам мою принцессу, Темпест. Темпест, это твои дядя и тетя.
Тетя.
Она была тетей этой маленькой малышки. Черт, она никогда раньше не была тетей.
Она посмотрела на Альфу и увидела, что его это тоже задело. Мертвое сердце, вот это да.
Зная то, что она знала о его семье, она не могла представить, как на него действует роль дяди. Тихо взяв его большую руку в свою, она сжала ее, и хотя он не сжал ее в ответ, но и не отпустил.
— Боже мой, она просто восхитительна!
Зефир шагнула вперёд, поскольку Альфа, казалось, застыл на месте, и коснулась мягкой щечки Темпест.
Малышка зевнула, ее глаза, похожие на изумруды, широко раскрылись, а ротик открылся в мокрой, жевательной улыбке при виде отца. Она издавала счастливые детские звуки и похлопала в ладоши, пока ее глаза не перешли на более крупного и страшного на вид мужчину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зефир взяла руку Альфы, которую она держала, и подняла ее вверх, чтобы его пальцы коснулись мягкой кожи Темпест, молясь, чтобы малышка не заплакала.
Она не заплакала. Малышка Темпест Марони булькала и пускала слюни, одаривая Альфу все той же жевательной улыбкой, и она видела, как ее муж обхватил ее мизинчик.
