– Джон, но какого черта?.. – Кит взмахнул рукой, жестом завершая вопрос. Джон Карр одетый в сапоги, черные панталоны и черный сюртук, – без сомнения, чтобы легче сливаться с темнотой, – выдвинул стул и оседлал его.
– Тебя здесь не должно было быть.
Кит не удостоил эти слова ответом, и Джон начал снова:
– Я выполняю поручение.
– Выполняешь поручение? В моей спальне? В Барнстабле?
– Ну да.
Кит в упор уставился на друга. Джон всегда был хорош собой – высокий, тонкий, темноволосый, темноглазый. В его облике волшебным образом сочетались мужественность и утонченность – опасная смесь, наполнявшая сладким трепетом женские сердца.
Большинство мужчин, на которых Кит молча устремлял взгляд своих ясных голубых глаз, начинали бессвязно лепетать.
Однако сейчас Джон спокойно смотрел на него. Внезапно Кит почуял неладное.
– Пожалуй, тебе лучше рассказать.
Джон, решившись, склонил голову, и, когда снова тут же поднял ее, Киту решительно не понравилось осторожно-вежливое выражение его лица. Обычно они никогда не надевали друг перед другом свои шпионские маски.
– Расскажу лишь то, что могу.
– Меня в чем-то подозревают? – с недоверием спросил Кит. – Моему отцу это известно?
– С какой стати? Он что, всеведущ? – с вызовом спросил Джон. Отец самого Джона, барон, обожал садоводство и уж точно не являлся столпом британского общества.
– Ему нравится, когда о нем так думают, – миролюбиво произнес Кит.
Джон невольно усмехнулся.
– Ну хорошо, я тебе расскажу, что мне здесь понадобилось. Но должен попросить тебя никому это не пересказывать. Никому, в том числе отцу. Иначе мне устроят грандиозный разнос. Или что-нибудь похуже.
Кит нетерпеливо тряхнул головой.
– Ну говори, Джон.
– Это касается Морли...
Кит замер. Как ни странно, он нисколько не удивился. Он подошел к бюро, сдунул пыль с двух бокалов, заставив Джона хмыкнуть, и налил в них бренди. Один бокал подтолкнул к Джону.
– Продолжай.
– Мы перехватили письмо, адресованное Таддиусу Морли. Письмо от женщины, в котором она грозит ему: «Я расскажу все, что мне известно обо всех ваших делах...» если он не пошлет ей денег. В общем, леди его шантажирует. Необходимо ее разыскать, поскольку она, возможно, способна свидетельствовать, что Морли продавал французам информацию. Но до сих пор найти ее нам не удалось.
– Кому «нам», Джон? И какое это имеет отношение ко мне? Не считая моего, скажем так, «интереса» к Морли?
Джон с деланной небрежностью сомкнул пальцы вокруг бокала.
– Не могу тебе сказать, кто такие «мы». Женщину зовут Каролина Оллстон.
После стольких лет это имя прозвучало не так драматично, как свист выхваченной из ножен сабли, но и не вполне буднично. Кит увидел, как рука Джона непроизвольно потерла плечо, где до сих пор сохранился круглый шрам. Этот шрам оставила пуля, выпущенная из пистолета Кита, когда им обоим было по семнадцать лет. В память о Каролине.
– Все-таки, Джон, какое это имеет отношение ко мне?
Джон отхлебнул бренди и отчеканил:
– Тебе, Кит, она тоже отправила письмо.
Кит напрягся. Слова друга в немалой степени его изумили.
– Вот как? – переспросил он.
Джон быстро заговорил:
– В твой лондонский дом. Я его перехватил. В письме она просит тебя... – Он запнулся, кашлянул и договорил хрипло: – ...О помощи. Пишет, что ей грозит опасность, что она хочет с тобой встретиться. Письмо, видимо, должно было подготовить тебя к ее визиту.
О помощи! Каролина нуждается в помощи.
– Когда отправлено письмо?
– Неделю назад.
– И ты приехал в «Розы», чтобы...
– Она так и не появилась в твоем лондонском доме. А «Розы» – идеальное место, чтобы с ней увидеться или спрятать ее... – Джон глотнул бренди и поставил бокал. – ...Если бы ты решил это сделать.
Фитиль в лампе шипел и оплавлялся, и в неверном свете графин с бренди сумрачно поблескивал, тогда как лица обоих друзей оставались в тени.
– Я ее не видел и ничего о ней не слышал уже лет двадцать, Джон, – произнес наконец Кит как можно равнодушнее. – Я и думать о ней забыл. Ты мог бы просто спросить меня, а не шарить по моей спальне. Или по моему лондонскому дому.
– Я получил инструкции, Кит.
– От кого? – быстро спросил Кит. Скорее всего, ответа на вопрос не последует, но попробовать все равно стоило.
Джон покачал головой:
– Ты же понимаешь, я не могу сказать. И я не знал, что ты окажешься... то есть меня не предупредили, что ты здесь. Оставалась возможность, что она могла приехать сюда без твоего ведома, разыскивая тебя.
– Да, такая возможность оставалась, – произнес Кит в высшей степени неуверенно.
Джон, не ответив, лениво обвел глазами комнату. Он чувствовал себя здесь как дома. Кит сомневался, стоит ли рассказать ему про Джеймса Мейкписа. В душе все еще таилась обида на то, что ему в свое время не разрешили заняться проверкой Морли. Любопытно также, что сына проверяют, а его отцу об этом ничего не известно. Мысль о том, что Джон может разоблачить Морли до того, как ему самому представится такая возможность, просто бесила Кита. Презренный дух соперничества настоятельно велел помалкивать.
Но ведь это же Джон, друг детства, все равно что брат. А Кит считал себя патриотом. Если Морли действительно продавал секреты французам...
– Джон, тебе следует кое-что знать. Ты слышал, что убит Джеймс Мейкпис?
Джон хмуро кивнул.
– Так вот, пару недель назад Джеймс рассказал мне одну весьма странную историю, которую я тогда воспринял не слишком серьезно. Ее главным героем, скажем так, был Таддиус Морли.
Джон вскинул брови.
– И что дальше?
– Помнишь такого парламентария, Ричарда Локвуда? Его убили несколько лет назад.
– Кажется, это случилось как раз... – Джон помедлил, поскольку из них двоих всегда был более дипломатичен, – когда нас запихнули в военную академию.
– В тот год, когда я тебя подстрелил, – с откровенным злорадством уточнил Кит.
– В тот год, когда ты дал по мне промах, – разумеется, возразил Джон. Спорить на эту тему они могли бы до бесконечности.
Решившись, Кит рассказал Джону историю о Локвуде, Морли, христианских добродетелях и фантастическом месте, где якобы спрятаны обличающие Морли документы.
Джон задумчиво забарабанил пальцами по столу.
– А ты уверен, что Джеймс был трезв, когда рассказал тебе все это?
– А ты видел хоть когда-нибудь Джеймса пьяным?
– Ну а сам ты был трезвым, когда он тебе это рассказывал?
– Почему все считают, что я постоянно пьян? – раздраженно спросил Кит.
Джон криво улыбнулся.
– Потому что так оно и есть. Но как ты думаешь, почему Джеймс рассказал именно тебе? Под влиянием момента, или же он заранее собирался поговорить именно с тобой?
