Интересно, смогу ли я заставить его носить их дома…
Он что-то говорит Маркусу, прежде чем нырнуть между канатами и спрыгнуть с ринга. Он подбегает ко мне, люди вокруг выкрикивают поздравления. Я улыбаюсь, собираюсь сказать, как горжусь им, когда он кладет руки мне на талию и притягивает к себе для поцелуя, такого страстного, что у меня перехватывает дыхание.
Вокруг раздается улюлюканье, а он буквально трахает меня этим поцелуем. Я чувствую соленый привкус пота и крови из пореза на губе, но это только возбуждает еще сильнее. На вкус чистый, неразбавленный тестостерон.
Когда Деклан наконец отрывается от моих губ, я чувствую себя пьяной. Кружится голова. Жарко. Он как тягучий растопленный шоколад.
— Мне нужно оказаться в тебе, — шепчет он мне на ухо.
— Прямо сейчас? — спрашиваю я, задыхаясь и чувствуя головокружение от одной этой мысли.
Он кивает и проводит дорожку из поцелуев вниз по моей шее.
— Мне нужно тебя трахнуть, — говорит он, прижимаясь к моей коже. — Сильно. Быстро. Грубо. — Для убедительности он прикусывает шею, и будь я проклята, если у меня не сбивается дыхание от предвкушения.
Отстранившись, он смотрит на меня сверху вниз, его зеленые глаза изучают мои.
— Ты не будешь возражать?
Я качаю головой, все еще потрясенная. Я совершенно не буду против.
«Но что изменилось?» — гадаю я, прикасаясь пальцами к губам. Они словно наэлектризованы от энергии этого поцелуя.
Блейк откашливается, напоминая нам, что мы все еще на публике.
— Спасибо, что присмотрел за ней. — Деклан притягивает брата для того вида мужских объятий, когда они по сути просто похлопывают друг друга по спине.
— Не за что, — отвечает Блейк.
Не говоря больше ни слова, Деклан приобнимает меня за талию и ведет через толпу к служебным помещениям.
Интересно, ведет ли он меня в подсобку?
В памяти всплывают его слова с вечера моего боя, от чего я начинаю нервничать.
Народ чествует Деклана, когда мы проходим мимо, некоторые хлопают по спине. Мы проходим мимо двух охранников у главного коридора, ведущего к черному ходу, и остаемся вдвоем.
Я поднимаю взгляд на Деклана. Если не считать разбитой губы, его лицо выглядит нормально. Под глазом немного покраснело и завтра наверняка нальется синяк, но все гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда Керриган застал его врасплох.
При этом воспоминании во мне вскипает гнев, как и всякий раз, когда думаю о том, что ублюдок сделал с Декланом. Но прежде чем успеваю расстроиться, понимаю, что мы прошли мимо подсобки. Разочарование гасит гнев, который полыхал всего несколько секунд назад.
Что, черт возьми, со мной не так? Почему я так хочу, чтобы он трахнул меня в грязном тесном чулане?
Прежде чем я успеваю придумать разумный ответ — ничего лучше не приходит, как то, что для Деклана Уитмора я становлюсь настоящей шлюхой, — мы останавливаемся возле смотровой комнаты, в которой были перед боем. Звание «хедлайнера» дает некоторые преимущества. Например, не приходится делить раздевалку с кучей других парней. Деклан впускает меня и пинком захлопывает за нами дверь.
Он тут же набрасывается на мои губы и сминает платье на талии.
— Хотел бы я быть достаточно терпеливым, чтобы сначала принять душ, но не могу. Прости.
Его поцелуи вдоль линии подбородка так опьяняют, что я с трудом вспоминаю даже как дышать.
— Все в порядке. Мне нравится, когда ты весь потный. — Я ни на чем не могу сосредоточиться. Только на том, чтобы раздеться и соединиться.
Вставьте объект А в слот В.
Резко, быстро и многократно.
Деклан отстраняется, его дыхание такое же прерывистое, как и мое.
— Но мне надо вымыть руки. На мне все еще его кровь и я не хочу, чтобы она оказалась на тебе. Раздевайся и убедись, что твоя киска влажная и готовая для меня. — Он быстро чмокает меня в губы.
Сделано.
Сбрасывая туфли, я кладу сумочку на смотровой стол. Платье присоединяется к сумочке, а затем быстро расправляюсь с трусиками и лифчиком.
Заперев дверь, Деклан моет руки, вытирает их и поворачивается ко мне лицом. Его голодный взгляд скользит по моему обнаженному телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это пьянящее чувство и оно мне отчаянно нужно.
Беременность, хотя и красивая, на самом деле мешает чувствовать себя сексуальной. Мне кажется, что я толстая, опухшая, больная, потная и противная. А ведь только еще три месяца. Так что эта безмолвная похвала и благоговейный взгляд для моей уверенности в себе лучше всяких слов.
Деклан крадется ко мне, вытаскивает из кармана шорт капу и отбрасывает ее в сторону. Он проводит руками по моему начинающему округляться животу.
— Мне это нравится. Нравиться наблюдать, как растет твой живот. Знать, что именно я заделал тебе ребенка… Не знаю почему, но это дико заводит.
Боже, я люблю этого мужчину.
Я закусываю губу, сдерживая улыбку.
— Правда?
— Абсолютно, черт меня дери, — бормочет он и наклоняется, захватывая губы в обжигающем поцелуе. Он поднимает меня на край смотрового стола, мои ноги автоматически раздвигаются. Запускает пальцы в мои волосы и втягивает нижнюю губу в рот. Твердая выпуклость в его шортах прижимается к моему клитору, и когда он начинает двигаться, с моих губ срывается стон.
Боже, да. Толчки. Больше толчков.
Едва дыша, я отстраняюсь.
— Я не понимаю. Что изменилось?
Он мешкает и отводит взгляд.
— Я боролся за тебя — за нас — с самого начала. Но где-то по пути я расслабился. Успокоился и упустил из виду кое-что важное. Если перестану бороться, потеряю тебя, но я никогда не позволю этому случиться, хорошо? Ты очень много для меня значишь. Вот это, — он делает жест между нами, — это очень важно. А вот мои идиотские бзики — нет, и я ужасно сожалею, что позволил им нам помешать.
Обхватив ладонями лицо Деклана, я вкладываю в поцелуй всю свою любовь. По моим щекам стекают слезы, когда Деклан стягивает свои шорты и скользит в меня.
Его пальцы впиваются в мои бедра, он выходит и снова входит. Глубже. Медленно. Уверенно. Пока не погружается по самые яйца, и меня переполняют ощущения.
Он делает это снова и снова, темп мучительно медленный и дразнящий, каждый толчок вытесняет ощущение болезненной наполненности жгучей потребностью.
Мне нужно больше. А еще быстрее, жестче.
Деклан упирается головой мне в плечо и смотрит вниз, туда, где погружается в меня.
— Черт, котенок, — выдыхает он. Подняв голову, он утыкается носом в мою шею, прижимается нежным поцелуем к трепещущему пульсу. — Я уже говорил, как сильно люблю твою киску?
Я обнимаю его за плечи и провожу пальцами по влажным от пота волосам.
— Она тоже тебя любит. Очень, очень сильно.
Его член просто идеально ощущается внутри. Касается каждого нервного окончания, и каждый толчок посылает по телу волну удовольствия, заставляет стеночки сжиматься.
Я долго не протяну.
Если бы он только поторопился…
Теряя терпение, я пытаюсь прижаться к нему бедрами, жадно требуя большего трения, давления.
Еще, еще, еще.
Деклан замирает глубоко во мне и хмыкает у моего горла.
— Нетерпеливая, да?
Я киваю, дыхание учащается, клитор пульсирует от желания кончить.
— А как же «жестко, быстро и грубо?» Я думала, ты будешь меня трахать, а не дразнить.
Моей кожи касается нечто похожее на рычание и Деклан почти до боли сжимает мои бедра. Его член дергается внутри меня, но остается невыносимо неподвижным.
Схватив меня за волосы у основания черепа, Деклан оттягивает назад мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза. Вдоль позвоночника танцуют вместе боль и удовольствие. От темного блеска в его глазах моя киска сжимается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот тот Деклан, которого я хочу. Властный, не терпящий возражений пещерный человек, который трахает жестко и берет желаемое.
Он выходит и с резким шлепком вновь врывается в меня.
Шлеп.
Шлеп.
Шлеп.
Он сжимает мои волосы, приближается к моим губам и бормочет:
