– Мартин! Вы меня слышите? – Голос директора вернул меня к действительности. – Если всё так и обстоит – а у нас пока нет повода сомневаться в этом, – то дело принимает очень неприятный и опасный оборот. Под вопросом дальнейшее существование Агентства.
– Да уж, – поддакнул я. – Ни один оператор не сможет теперь спокойно работать…
– Не говоря уже о том, что применение подобного метода, даже его существование уже само по себе несет величайшую опасность для общества. Вы представляете, что может случиться, если навязать линию судьбы видному политическому деятелю? Это значит навязать ему линию поведения – заставить принимать нужные решения, утверждать необходимые законы. Какую ни возьми сферу – политическую, экономическую, да любую, – можно будет направлять жизнь Республики по своему усмотрению! Что это будут за усмотрения? И чьи? Врагов у государства предостаточно. А криминал? А «двадцать-двенадцать»? Только одних этих… господ хватило бы с головой!
Директор перевел дух и принялся шагать от койки до двери и обратно.
– Такой инструмент управления не должен оставаться в руках злоумышленников. Да вообще в чьих-либо частных руках. – Тут директор слегка замедлил бег и остро глянул на меня из-под излома брови.
Я понял, что в светлой директорской голове оформилась идея: в руках определенных государственных служб такой инструмент находиться просто обязан. Эта мысль лежала на поверхности. Такие работы уже проводились, говорил Стацки, но исследования были признаны негуманными…
Патрон вновь возвышался над моей койкой:
– Мы должны его найти, Мартин! Именно мы, Агентство, и в ближайшее время, – директор слегка замялся, но ненадолго, – точнее, это сделаете вы. Как себя чувствуете? Я вижу, что неплохо. Некогда разлёживаться, оператор. Каждый потерянный день грозит непредсказуемыми последствиями. Кто может знать, что в голове у этого маньяка? Быть может, прямо сейчас, пока мы с вами тут говорим, он задумывает какое-нибудь чудовищное злодеяние! Воздействие на первых лиц государства! Или уже претворяет свои низкие замыслы в жизнь…
При последних словах голос господина директора снизился до шепота. Несмотря на патетику, картина действительно получалась апокалипсическая. Чуть сбросив накал, патрон продолжил:
– Вопрос очень серьезный. Принимайтесь, оператор, немедленно. Любое содействие будет вам обеспечено: допуск к секретным архивам, при необходимости консультации любых специалистов. Самые широкие полномочия… Вот только у меня есть к вам просьба.
Ого! Господин директор, высокородный дворянин, обращается к штатному оператору, своему подчиненному, с просьбой?!
– Постарайтесь сделать всё это по возможности тихо. Та́йников мы всегда успеем подключить, и вообще широкая огласка нам сейчас навредит. Слишком нестандартная ситуация. Поэтому пусть о наших выводах будем знать пока только мы с вами. Вот когда появятся результаты, подумаем, как эффективнее пресечь деятельность опасного чудотворца. И все новости о маньяке сообщайте мне в первую очередь…
Как видно, господин директор не чурается венца спасителя отечества. Он желает заполучить метод и разработчика, чтобы потом передать их скопом высокопоставленному покровителю. Эту персону Аусбиндер выберет сам, и его заслуги не будут забыты. А мне предстоит таскать для него каштаны из огня.
И сейчас он одной рукой выдает мне карт-бланш, а другой, в то же самое время, ограничивает мои возможности. Старый хитрец! Прежде чем делить шкуру медведя, надо бы ее сначала добыть! А что может произойти во время охоты, пока неизвестно.
Но моего мнения, похоже, не спрашивают. Всё уже решено, и если надо будет, господин Аусбиндер заручится любым, самым высоким покровительством. Я грустно молчу в ответ.
Тут дверь отворилась. К тому времени я уже сидел в постели. Заботливые сестры госпиталя Святой Барбары нарядили меня в длинную холщовую рубаху, но при появлении Евы Марии я испытал легкое смущение.
Быстрым шагом женщина приблизилась к кровати:
– Боже праведный, я уже всё знаю! Главное, что вы живы, Мартин! – Она заметила или сделала вид, что только сейчас заметила директора, и слегка замялась. Выдержала эффектную паузу. Мною овладевало чувство, будто я на подмостках – участвую в отлично срежиссированном и отрепетированном представлении.
– Хорошо, что вы пришли, Ева Мария, – протянул патрон. – Мы как раз обсуждаем с оператором Мартином будущую стратегию. Совершенно необходимо, чтобы в деле участвовали и вы. Сейчас я оставлю вас вдвоем: обсудите всё и выработайте совместную тактику.
С этими словами он обернулся ко мне, а я перехватил взгляд из-под пушистых ресниц, что метнула госпожа эксперт в господина директора. Не хотел бы я, чтоб на меня когда-нибудь так посмотрели!
Но тот ничего не заметил, сухо проронил:
– Уже сегодня надеюсь увидеть составленный план действий, оператор.
И с тем степенно удалился, бросив на прощанье взгляд поверх голов. Туда, где одному ему был виден результат наших будущих усилий.
Вот так! Обсуждать стратегию оператор Мартин будет с господином директором, а с вами, госпожа эксперт, только тактику. Ну, аристократы! Высший пилотаж!
Я посмотрел на Еву – презрительная усмешка превратила нежное личико в холодный отталкивающий лик. Но лишь на миг – дворянка быстро взяла себя в руки. Прикусила губку, усмехнулась и встретилась со мной глазами.
Этот чудесный табачный цвет начинает действовать на меня прямо-таки гипнотически. Не к ночи будь помянуто сие славное действо. Пусть высокородные играют в свои игры, мне до этого нет дела. Но вот за такой взгляд Евы я могу отдать многое…
– Вам придется теперь всё рассказать мне, Мартин, – мягко проворковала она.
Я смотрел на нее и думал: сколько во всем этом игры и сколько искреннего чувства? Я вам всем сейчас нужен, это понятно. Понятно и то, что господин директор посчитал достаточным отдать приказ. А что ты, Ева, готова пообещать? А подарить?
Пришлось всё рассказать снова. Она внимательно слушала, в ее глазах появился азартный блеск.
– Что ж, Аусбиндер благословил наш тандем, значит, так тому и быть. Я надеюсь на вас, Зрячий. Любая помощь с моей стороны гарантирована – только скажите, что нужно сделать. Мы должны найти этого парня, Мартин! Найти и препроводить тепленьким в Агентство. И тогда, я вам обещаю, наши имена прозвучат в самых высоких сферах. И прозвучат очень благоприятно.
О том, что предприятие может оказаться опасным, господа аристократы, похоже, не думали. То, что рисковать своей шкурой буду я, тоже никого не интересовало. Мне стало грустно, и Ева Мария это уловила.
– Послушайте, Мартин, – она придвинулась ближе, положила руку на плечо, и глаза ее вновь наполнило участие. – Я понимаю, вы порядочно пережили вчера. Может даже, были на волосок от смерти. Бедняга Корг так и вовсе ушел в мир иной. Но сделанного не воротишь, а нам надо двигаться вперед. Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил, я распоряжусь, чтобы уход был по высшему разряду. Только долго лежать нет возможности, время играет против нас.
Вот так, всё во множественном числе, объединяющее…
От нее шел дивный запах каких-то дорогих духов, очень женский, и я впервые подумал, что, может быть, Ева Мария не такая уж гордячка. И совсем не стерва, а просто стремится завоевать положение, достойное себя. И если я смогу ей помочь, то обязательно помогу. А попутно, может быть, спасу мир. Благо, не я первый и, наверное, – не последний.
* * *
Все произошло так, как обещала госпожа эксперт. Врач настоятельно рекомендовал остаться еще в течение нескольких дней (вам просто необходим покой!), попенял мне за мою нетерпеливость, но потом отпустил с богом. Меня накормили сытным и вкусным обедом, вернули вычищенную одежду, дали на дорогу пузырек с коричневой жидкостью (хотя бы принимайте лекарство, это вас поддержит), о котором я сразу же постарался забыть, и на госпитальной карете отправили в Агентство.
Несколько часов я составлял схему возможных направлений поиска и план действий. Окончательно утомившись, решил, что пора сходить на веранду – испить кофею с булочкой, пообщаться с коллегами, если таковые там найдутся.
Близился вечер, всё было как вчера. Тогда я вышел из директорского кабинета и направился на встречу с Коргом, закончившуюся столь трагически. Точно так же лучи заходящего солнца окрашивали ступени лестницы резкими багровыми мазками и сгущался по углам таинственный сумрак. И отражались на перилах, отполированных тысячами ладоней, загадочные алые блики.
Так же пружинил мягкий ковер под ногами и из приемной доносились негромкие голоса. На какой-то миг мне показалось, что ничего не было – операционной, злосчастной процедуры, Корга и задания директора.
Увы, всё это было.
На третьем этаже сидят два человека, ожидающих от меня быстрых результатов, и по крайней мере одному из них я хочу доставить эту радость.
