— Он иногда что-то покупает в магазине. Всегда платит наличными.
— Представляешь себе, куда он мог отправиться?
— У него родственники в Оклахоме.
— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Эванс.
— Брось, Эванс, — одернул его напарник. — Ты только теряешь время. Спасибо за выпивку, Джим.
— Джон, — поправил его мистер Джон. — А как зовут тебя, Косолап?
— Портер. Генри Джей Портер.
— Косолап, не вздумай стрелять в этого парня.
— Я собираюсь взять его.
— Тебе всегда нравилось убивать.
— Пошли, Эванс, здесь мы теряем время, — повторил Портер.
— Запомни, что я говорил о стрельбе. — Тихий голос мистера Джона звучал предельно ровно.
— Я тебя слышал, — ответил Портер.
Двое мужчин прошли через магазин, отвязали лошадей и уехали в своей двуколке. Мистер Джон наблюдал за ними из окна. Эванс правил, мужчина, приехавший из центрального управления, что-то ему говорил.
«Генри Джей Портер, — думал мистер Джон. — Я лишь помню, что его звали Косолап. С такими большими ногами ему приходилось шить сапоги на заказ. Сначала его звали Косолапый. Потом Косолап. Это его следы остались у родника, где убили сына Нестера, но повесили за это Тома. Косолап. Косолап — кто? Может, я никогда не узнаю. Косолапый Косолап. Косолапый Портер? Нет, никакого Портера».
— Сожалею насчет этих корзин, миссис Тэйбшо, — сказал он. — Сезон заканчивается, и корзины больше не продаются. Но если вы проявите терпение и посидите с ними у гостиницы, то обязательно от них избавитесь.
— Ты купи их и продай в гостинице, — предложила миссис Тэйбшо.
— Нет, у вас они их купят с большей охотой, — ответил Джон. — Вы такая красивая женщина.
— Была давным-давно, — ответила миссис Тэйбшо.
— Сюзи, я хочу с тобой поговорить, — позвал мистер Джон. В подсобке он попросил ее: — Расскажи мне обо всем.
— Я уже рассказала. Они приехали за Ники и ждали, когда он вернется домой. Самая младшая сестра Ники дала ему знать, что они дожидаются его. Когда они, напившись, заснули, Ники забрал свои вещи и ушел. Припасов ему хватит на две недели, он взял с собой винтовку, и малышка пошла с ним.
— Почему она пошла?
— Не знаю, мистер Джон. Наверно, хотела приглядеть за ним, чтобы он не сделал чего-то действительно дурного. Вы же его знаете.
— Ты живешь рядом с Эвансом. Как, по-твоему, что он знает о том, где охотится и рыбачит Ник?
— Что-то он знает. Но, думаю, не так, чтобы много.
— И куда, по-твоему, они отправились?
— Не знаю, мистер Джон. Ники излазил всю округу.
— Этот человек, который приходил с Эвансом, ничего хорошего от него ждать не приходится. Он очень дурной человек.
— Он не слишком умен.
— Он умнее, чем может показаться с первого взгляда. Спиртное его губит. Но он достаточно умный и очень плохой. Когда-то я с ним сталкивался.
— И что мне теперь делать?
— Ничего, Сюзи. Держи меня в курсе, если что-то узнаешь.
— Я записала все, что мне нужно, мистер Джон. Сумму вы можете проверить.
— Как ты доберешься до дома?
— Я могу пойти на пристань Генри, взять лодку, приплыть сюда и все забрать. Мистер Джон, что они сделают с Ники?
— Об этом я и тревожусь.
— Они говорили, что отвезут его в исправительную школу.
— Я сожалею, что он убил того оленя.
— Он тоже. По его словам, он прочитал в какой-то книге, что попадание пули в позвоночник не причинит зверю вреда, а только на какое-то время лишит способности двигаться. Ники захотел это проверить. Сказал, что поступил по-дурацки. Но захотелось проверить. Выстрелил в оленя и сломал ему шею. Потом очень себя ругал. И из-за оленя, и из-за того, что решил проверить слова других.
— Я знаю.
— А потом, вероятно, Эванс нашел тушу, которую он подвесил в старом сарае. Во всяком случае, мясо исчезло.
— Кто сказал Эвансу?
— Я думаю, его сын. Он все время выслеживает Ника. Заметить его невозможно. Он мог увидеть, как Ник застрелил оленя. Это дрянной парень, мистер Джон. Но выслеживать он умеет. Сейчас он даже может быть в этой комнате.
— Это вряд ли, — покачал головой мистер Джон. — Но подслушивать на улице он может.
— Я думаю, он уже выслеживает Ника, — предположила Сюзи.
— В доме они ничего о нем не говорили?
— Ни разу не упоминали.
— Эванс, наверное, оставил его дома, приглядывать за хозяйством. Думаю, из-за этого мы можем не беспокоиться, пока они не приедут к Эвансу.
— Когда я буду плыть на лодке к дому, я могу попросить одного из наших мальчишек узнать, не нанял ли Эванс кого для работы по дому. Это будет означать, что своего сына он отправил на поиски Ника.
— Оба мужчины слишком стары, чтобы кого-то выследить.
— Но этот парень — сущий дьявол, мистер Джон, и он слишком много знает и о Нике, и о том, куда тот может пойти. Он их найдет, а потом приведет мужчин.
— Пошли в почтовое отделение, — позвал ее мистер Джон.
Оказавшись среди абонементных ящиков, видя регистрационную книгу и плоские альбомы с марками, подушечки для их смачивания и окно выдачи, Сюзи вновь ощутила все великолепие этого заведения, где она хозяйничала, когда помогала в магазине.
— И куда, думаешь, они пошли, Сюзи? — спросил ее мистер Джон.
— Я действительно не знаю. Но наверное, место это не очень и далеко, иначе бы он не взял с собой малышку. Они знают и о форели для гостиничных обедов, мистер Джон.
— Этот мальчишка?
— Конечно.
— Может, нам что-то сделать с младшим Эвансом?
— Я бы его убила. Я практически уверена, что малышка пошла с братом по этой причине. Чтобы Ники его не убил.
— Ты спроси, о чем она говорила, чтобы мы знали, где он.
— Обязательно. Но вы должны что-то придумать, мистер Джон. Миссис Адамс, она просто раздавлена. Лежит с головной болью, как всегда. Возьмите это письмо.
— Брось его в почтовый ящик, — ответил мистер Джон. — Это почта Соединенных Штатов.
— Я хотела убить их обоих, пока они спали.
— Нет, — покачал головой мистер Джон. — Не говори так и даже не думай.
— Разве вы никогда не хотели кого-то убить, мистер Джон?
— Хотел. Но это неправильно, и лучше от этого не становится.
— Мой отец убил человека.
— Ему от этого лучше не стало.
— Ничего не мог с собой поделать.
— Надо учиться мочь, — ответил мистер Джон. — Ты иди, Сюзи.
— Я зайду к вам вечером или завтра утром. Мне бы так хотелось по-прежнему работать здесь, мистер Джон.
— Я бы не возражал, Сюзи. Но у миссис Паккард другое мнение.
Ник и его сестра лежали на подстилке из молодых побегов в шалаше, который они соорудили на опушке соснового леса, смотрели на пологий склон, уходящий к болоту, и синие холмы за ним.
— Если не очень удобно, малышка, мы добавим сосновых иголок. Сегодня мы устали, сойдет и так. Но завтра матрас станет мягче.
— И так хорошо, — ответила его сестра. — Не лежишь, а словно паришь.
— Это хороший лагерь, — кивнул Ник, — и незаметный. Мы будем жечь только маленькие костры.
— Костер можно увидеть с тех холмов?
— Пожалуй. Огонь виден издалека. Но я буду завешивать его одеялом. Тогда его точно не увидят.
— Ники, как было бы хорошо, если бы никто за нами не гнался и мы пришли сюда ради удовольствия.
— Так думать слишком рано, — ответил Ник. — Мы только-только начали. И потом если б мы отправились в поход ради удовольствия, то пошли бы не сюда.
— Извини, Ники.
— Извиняться тебе не за что. Послушай, малышка, я пойду к речке. Поймаю несколько форелей на ужин.
— Могу я тоже пойти?
— Нет, оставайся здесь и отдыхай. День выдался трудным. Почитай или просто полежи.
— С завалами нам пришлось попотеть, правда? Вот уж где было трудно. Я все делала правильно?
— Не то слово. И ты очень помогла мне с лагерем. Но теперь тебе надо отдохнуть.
— У нас есть название для лагеря?
— Давай назовем его Лагерь Номер Один, — ответил Ник.
Он спустился по склону почти к самому берегу, остановился, чтобы срезать ивовый прут длиной фута четыре, обрезал все ветки, кору оставил. Он видел чистую, быструю воду речки. Узкой и глубокой. Здесь, недалеко от того места, где речка вливалась в болото, берега покрывал мох. Течение было таким быстрым, что прозрачная вода пузырилась. Ник не стал подходить к самому берегу, зная, что вода всегда немного его подмывает, и не хотелось распугать рыбу, встав на самый край.
А рыбы, он думал, здесь хватает. Все-таки лето подходило к концу.
Ник достал катушку с шелковой ниткой из кисета для табака, который носил в левом нагрудном кармане рубашки, отрезал кусок чуть короче ивового прута, завязал его на аккуратно надрезанном кончике. К концу нити привязал крючок, который вынул из того же кисета. Потом, подергав за крючок, проверил прочность нити и гибкость ивового прута. Положил удочку на землю и пошел к тому месту, где лежала маленькая береза, уже несколько лет как вывернутая с корнем. Рядом росли другие березы и кедры. Ник отодвинул ствол в сторону и увидел под ним нескольких земляных червей. Не очень больших, но живых и красных. Положил их в круглую жестянку с дырками в крышке, в которой когда-то был нюхательный табак «Копенгаген». Добавил в жестянку щепотку земли и вернул ствол березы на место. Третий год подряд он добывал приманку на одном месте и всегда оставлял ствол в том же положении, в каком его нашел.
