— Мы можем со всем этим попрощаться, — вздохнул Ник Адамс.
— До свидания, озеро, — откликнулась его сестра. — Я люблю тебя тоже.
Они стали спускаться по склону. Прошли через длинное поле и яблоневый сад, перелезли через изгородь, вышли на другое поле, где осталась одна стерня. Проходя по нему, увидели справа бойню, амбар в низине и большой бревенчатый фермерский дом на другом холме, повернутый фасадом к озеру. Лунный свет освещал дорогу, обсаженную пирамидальными тополями, которая сбегала к озеру.
— Ноги не болят, малышка? — спросил Ник.
— Нет, — ответила сестра.
— Я выбрал обходной путь из-за собак, — объяснил Ник. — Они бы замолчали, едва унюхав нас, но кто-нибудь мог услышать их лай.
— Я знаю, — кивнула его сестра. — Если б они замолчали, сразу бы стало ясно, что это мы здесь прошли.
Впереди высились громады холмов. Брат с сестрой пошли краем пшеничного поля, перебрались через неглубокий ручей, текущий от родника, оставили позади еще одно поле со стерней, остановились у изгороди, отделявшей поле от песчаной дороги. За ней начинался лес.
— Подожди, пока я переберусь через изгородь и помогу тебе, — повернулся Ник к сестре. — Я хочу посмотреть на дорогу.
С высоты изгороди были видны холмы, темный лес у их дома и серебрящееся под лунным светом озеро. Ник посмотрел на дорогу.
— Они не смогут выследить наш путь, и я не думаю, что они заметят наши следы на глубоком песке, — пояснил он сестре. — Мы пойдем по разные стороны дороги, чтобы сбить их с толку.
— Ники, честно говоря, я не верю, что им хватит ума хоть кого-то выследить. Посмотри, они просто ждали твоего возвращения, да еще и напились — и до ужина, и после него.
— Они побывали на пристани, где я был. Если бы ты не предупредила меня, они бы меня поймали.
— Не требовалось большого ума, чтобы понять, что ты будешь на большом ручье, если наша мать сказала им, что ты пошел рыбачить. После моего ухода они, наверно, выяснили, что все лодки на месте, и из этого сделали вывод, что ты на ручье. Все знают, что ты обычно рыбачишь ниже прядильной фабрики и фабрики яблочного сидра. Они слишком туго соображают.
— Возможно, — не стал спорить Ник. — Но я едва успел увернуться от них.
Его сестра протянула ему винтовку, прикладом вперед, пролезла между поперечин. Когда встала рядом с ним на дороге, он положил руку ей на голову и погладил по волосам.
— Ты очень устала, малышка?
— Нет, все отлично. Я даже счастлива быть усталой.
— Пока ты не устанешь совсем, ты пойдешь по песчаной части дороги, изрытой копытами лошадей. Песок там такой мягкий и сыпучий, что твоих следов не останется. Я пойду по обочине, где песок твердый.
— Я тоже могу пойти по обочине.
— Нет, я не хочу, чтобы ты оцарапалась.
Они поднимались по пересеченной местности к гребню гряды, которая разделяла два озера. По обеим сторонам дороги, на месте вырубленного строевого леса, прямо к обочине подступал подрост малины и ежевики. За вырубкой стеной стоял лес. Вершина каждого холма впереди казалась зазубриной в стене леса. Луна уже скатывалась к горизонту.
— Как себя чувствуешь, малышка? — спросил Ник.
— Я прекрасно себя чувствую, Ники. Так, наверное, всегда себя чувствуешь, если убегаешь из дома, правда?
— Нет. Обычно ощущаешь одиночество.
— И тебе бывало очень одиноко?
— Так одиноко, что хотелось выть. Это ужасно.
— Думаешь, со мной тебе будет одиноко?
— Нет.
— Тебя не огорчает, что с тобой пошла я, а не Труди?
— Почему ты все время говоришь о ней?
— Я не говорила. Возможно, ты о ней думал, вот и решил, что я о ней говорю.
— Ты слишком уж умная, — покачал головой Ник. — Я думал о ней, потому что ты сказала мне, где она, а узнав, где она, я начал размышлять о том, что она делает, и все такое.
— Наверное, не стоило мне идти.
— Я говорил, что не стоит тебе идти.
— Ох, черт, — вырвалось у его сестры. — Мы будем ссориться, ничем не отличаясь от остальных? Я тотчас же вернусь. Тебе не обязательно брать меня с собой.
— Заткнись, — бросил Ник.
— Пожалуйста, не говори так, Ник. Я вернусь или останусь, как ты мне скажешь. Но ссориться не буду. Разве мы не навидались семейных ссор?
— Да.
— Я знаю, что навязалась. Но сделала все так, чтобы ты не попал из-за этого в беду. И с моей помощью ты им не попался.
Они добрались до гребня и смогли увидеть оттуда озеро, хотя теперь оно выглядело узким и больше напоминало большую реку.
— Мы пойдем через лес, — сказал Ник. — Потом доберемся до старой дороги для вывоза леса. Оттуда ты пойдешь домой, если захочешь.
Он снял заплечный мешок и прислонил к стволу дерева, а его сестра туда же поставила винтовку.
— Присядь, малышка, и давай отдохнем, — сказал Ник. — Мы оба устали.
Ник лег головой на заплечный мешок, а его сестра устроилась рядом, ее голова легла на его плечо.
— Я не собираюсь возвращаться, если только ты не отправишь меня домой, — сказала она. — Просто я не хочу ссориться. Пообещай, что мы не будем ссориться.
— Обещаю.
— Я не буду больше упоминать Труди.
— К черту Труди.
— Я хочу стать полезным и хорошим напарником.
— Ты уже им стала. Ты не станешь мешать, если меня охватит вдруг беспокойство и я захочу немного побыть один?
— Нет. Мы будем заботиться друг о друге и хорошо проведем время. Мы можем отлично провести время.
— Ладно. Начнем отлично проводить его прямо сейчас.
— По мне все замечательно с того самого момента, как мы двинулись в путь.
— Мы прошли только один достаточно трудный участок, а теперь нам предстоит пройти действительно трудный участок, и мы окажемся на месте. Мы даже можем подождать, пока рассветет. Ты поспи, малышка. Тебе тепло?
— Да. Я же в свитере.
Она свернулась калачиком рядом с ним и заснула. Через какое-то время заснул и Ник. Проспал два часа, пока его не разбудил утренний свет.
Ник вел сестру кружным путем через посадки на месте вырубленного леса, пока они не вышли к старой дороге, по которой этот лес вывозили.
— Мы не могли оставлять следы, сворачивая на нее с главной дороги, — объяснил он сестре.
Лесная дорога так заросла, что ему приходилось то и дело нагибаться, чтобы не задевать головой о ветки.
— Это прямо-таки тоннель, — прокомментировала его сестра.
— Иногда можно увидеть небо.
— Я здесь когда-нибудь бывала?
— Нет. Я брал тебя охотиться в более близкие места.
— Она ведет к тайному убежищу?
— Нет, малышка. Нам нужно пробраться через очень серьезные завалы. Там, куда мы направляемся, никто не бывает.
Они долго шли по этой лесной дороге, а потом свернули на другую, еще более заросшую. Она вывела их на поляну, где среди иван-чая и кустов стояли бревенчатые домики лагеря лесорубов. Заброшенные, некоторые с провалившимися крышами. Но у дороги бил родник, и они попили воды. Солнце еще не успело подняться высоко, и ранним утром оба чувствовали себя совершенно вымотанными после ночи пути.
— Дальше рос сосновый лес, — объяснил Ник. — Они валили его ради одной коры, а стволы оставляли на месте.
— А что случилось с дорогой?
— Должно быть, они сначала рубили деревья в дальнем конце, а кору подвозили к дороге, чтобы потом вывезти, и продвигались все ближе к дороге, пока не вырубили все.
— И тайное убежище за этими завалами?
— Да. Мы пройдем через завал, потом по дороге, снова через завал и придем в нетронутый лес.
— Почему они оставили его, если вырубили все остальное?
— Не знаю. Наверное, тот участок принадлежал какому-то человеку, который не хотел его продавать. Они вырубили все вокруг, но нетронутый участок остался, и дороги к нему нет.
— Но почему люди не могут добраться туда по реке? Река же должна откуда-то течь?
Они решили отдохнуть, прежде чем отправиться к первому завалу, и Ник с удовольствием ей все объяснял.
— Видишь ли, малышка, река пересекает главную дорогу, по которой мы шли, и течет по земле фермера. Фермер огородил эту землю для пастбища и гоняет оттуда людей, которые хотят ловить рыбу. Поэтому они останавливаются у моста. А на другом берегу реки, на участке напротив пастбища и его дома, он держит быка. Бык злобный и набрасывается на всех, кто посмеет ступить на его территорию. В жизни не видел более злобного быка, он всегда остается злобным и охотится на людей. За землей фермера начинается болото, на котором встречаются трясины, и, если хочешь перейти его, надо обязательно знать, где они находятся. Но даже если и знаешь, перейти его далеко не просто. После болота и находится это тайное место. Мы идем к нему через холмы — можно сказать, с тыла. А уж после тайного места начинается настоящее болото. Пройти через него нет никакой возможности. А теперь, пожалуй, начнем разбираться с первым завалом.
