Ринсвинд поморщился. Его не в меру ретивое воображение мигом нарисовало картины, которых он предпочел бы не видеть.
— Что, каждого кусочка? — уточнил он.
— По-видимому, так.
— Ничего себе. Что же ты натворил?
— Ты ни за что не поверишь… — вздохнув, промолвил узник.
Правитель демонов позволил зеркалу потемнеть и какое-то мгновение барабанил пальцами по столу, после чего взял переговорную трубку и решительно в неё дунул.
Некоторое время спустя оттуда послышался далёкий голос:
— Да, начальник?
— Да, сир! — рявкнул Астфгл.
Далёкий голос что-то пробормотал под нос и добавил:
— Да, СИР?
— У нас тут работает некий Кусалькоатль?
— Сей минут посмотрю, начальник. — Голос затих вдали, а потом прорезался снова: — Да, начальник.
— Он какой-нибудь герцог, граф, маркиз или барон? — спросил Астфгл.
— Нет, начальник.
— Так кто же он?
На другом конце линии наступило долгое молчание.
— Ну? — поторопил своего собеседника правитель демонов.
— Да так, начальник, ничего особенного он собой не представляет.
Пару мгновений правитель демонов сверлил трубку свирепым взглядом. „Вот она, благодарность, — думал он. — Составляешь подробные планы, организовываешь все, пытаешься помочь людям, и вот что ты получишь в ответ“,
— Пошли его ко мне, — приказал он.
Музыка, звучащая снаружи, достигла пика громкости и умолкла. В кострах потрескивало пламя. Из джунглей за происходящим наблюдали тысячи сверкающих глаз.
Верховный жрец поднялся на ноги и толкнул речь. Эрик сиял как медная пуговица. Тецуманцы притащили корзины с драгоценностями. Проходя длинной колонной мимо Эрика, они рассыпали эти драгоценности у его ног.
Затем верховный жрец толкнул вторую речь. Она, похоже, заканчивалась вопросом.
— Прекрасно, — отозвался Эрик. — Всё просто замечательно. Продолжайте в том же духе. — Он поскрёб ухо и наугад выдал: — Можете все взять отгул на полдня.
Верховный жрец повторил вопрос, в голосе его звучало лёгкое нетерпение.
— Да, это я, — подтвердил Эрик на тот случай, если ещё оставались какие-то сомнения. — Ты абсолютно правильно всё понял.
Верховный жрец снова заговорил. Но ни о какой „лёгкости“ речи уже не шло.
— А теперь повторим всё сначала, — сказал правитель демонов, откидываясь на спинку трона. — В один прекрасный день ты случайно наткнулся на этих тецуманцев и решил — кажется, я верно припоминаю твои слова, — что они „кучка безнадёжных неудачников из каменного века, сидящих по уши в своем болоте“. Я прав? После чего ты проник в мозг одного из верховных жрецов — по-моему, в то время они поклонялись какой-то палочке, — лишил его рассудка и внушил этим племенам, что они должны объединиться, нагнать страху на соседей и создать на континенте новую нацию, посвятившую себя идее, что всех людей следует отводить на вершину церемониальной пирамиды и разрубать на куски каменными ножами. — Правитель демонов придвинул к себе свои заметки и добавил: — Ах да, ещё с некоторых из них полагалось заживо сдирать кожу.
Кусалькоатль зашаркал ногами по полу.
— После чего, — продолжил Астфгл, — они немедленно вступили в длительную войну практически со всеми остальными народами, неся смерть и разрушение тысячам сравнительно неповинных людей, и тэ дэ, и тэ пэ. Так вот, всему этому нужно немедленно положить конец, понял?!
Кусалькоатль слегка отшатнулся.
— Я не нарочно… — пролепетал он. — Я думал, ну, вроде как это правильно. Смерть, разрушение и всё такое…
— Ах ты думал, да? — переспросил Астфгл. — Ты загубил тысячи более-менее невинных людей! И они… они выскользнули у нас из лап, — он щёлкнул пальцами, — вот так! И направились прямиком на свои небесные пажити, или во что там они веруют. Беда с вами, ребята. Вы абсолютно не представляете Общую Картину! Возьмём, к примеру, тех же тецуманцев. Мрачные, лишённые воображения, одержимые люди… к этому времени они уже могли бы изобрести систему бюрократии и налогообложения, которая зашлаковала бы мозги всего континента. А вместо этого они так и остались кучкой второразрядных убийц с каменными топорами. Какие потери! Что за бессмысленный перевод полезных ресурсов!
Кусалькоатль корчился от стыда. Правитель демонов покрутился на своем вращающемся троне.
— В общем, я хочу, чтобы ты отправился в Тецуманскую империю и извинился за свой проступок.
— Что?
— Скажи им, что ты передумал. Тебя неправильно поняли. На самом деле ты хотел, чтобы они трудились день и ночь во благо своих собратьев по человечеству. Это пройдёт „на ура“.
— Что? — опять спросил Куеалькоатль. Он неловко переступил с ноги на ногу. — Но… но повелитель… Я должен явиться им во плоти?
— А что тут такого? Они ведь с тобой уже знакомы, не так ли? Я видел статую, вы с ней очень похожи.
— Ну, в общем, да… Я посещал их во снах и всё такое прочее… — неуверенно пробормотал демон.
— Вот и чудненько. Давай, действуй. Кусалькоатлю явно не давала покоя какая-то мысль.
— Э-э, — проговорил он. — То есть я должен материализоваться у всех на глазах? Я правильно понял? В смысле, меня нет, а потом — бац, всем привет, вот он я?
— Да!
— О-о.
* * *
Узник отряхнулся от пыли и протянул Ринсвинду морщинистую руку.
— Огромное спасибо, Понт да Щеботан, — сказал он.
— Что, прости?
— Это моё имя.
— О-о.
— Гордое, древнее имя, — продолжил да Щеботан, пристально вглядываясь в глаза Ринсвинда на предмет того, не мелькают ли там смешливые искорки.
— Прекрасно, — невыразительным голосом отозвался волшебник.
— Мы искали Источник Жизни, который дарит человеку вечную молодость, — поведал Понт.
Ринсвинд оглядел его сверху донизу и вежливо спросил:
— Ну и как, удачно?
— Нет, значительных результатов мы не добились.
Ринсвинд снова заглянул в яму.
— Ты сказал „мы“. А где остальные? — поинтересовался он.
— Перешли в местную веру.
Ринсвинд ещё раз посмотрел на статую Кусалькоатля. Местная вера умела агитировать за себя.
— Думаю, — осторожно проговорил он, — нам лучше идти.
— Это уж точно, — подхватил старик. — И побыстрее. Пока не заявился этот, как его, Повелитель Мира.
Ринсвинд похолодел. „Начинается, — подумал он. — Я знал, что всё будет очень плохо, и вот, начинается. У меня, должно быть, инстинкт на такие вещи“.
— Кто-кто? — осторожно осведомился он.
— О, у них тут есть одно пророчество. Ну, на самом деле даже не пророчество, скорее вся история мира, от начала до конца. Её описание покрывает эту пирамиду сверху донизу, — жизнерадостно пояснил Понт да Щеботан. — Клянусь честью, не хотел бы я быть этим самым Повелителем, когда он прибудет сюда. У них насчёт его такие планы…
Эрик поднялся на ноги.
— А теперь послушайте-ка меня, — сказал он, — Подобного отношения я терпеть не собираюсь. Я, знаете ли, ваш повелитель…
Ринсвинд таращился на ближайшие к статуе каменные плиты, Тецуманцам понадобилось два этажа, двадцать лет и десять тысяч тонн гранита, чтобы объяснить, что они собираются сделать с Повелителем Мира, когда тот наконец объявится. Результат получился, как бы получше выразиться, очень наглядным. У Ринсвинда не оставалось никаких сомнений в том, что тецуманцы очень недовольны. Он рискнул бы даже предположить, что они весьма раздражены.
— Но почему они сначала дарили ему все эти драгоценности? — спросил он, указывая на соответствующий сюжет.
— Ну, он же всё-таки Повелитель, — пожал плечами да Щеботан. — Полагаю, он имеет право на некоторое уважение.
Ринсвинд кивнул. Всё вполне справедливо. Представьте себе, вот вы — племя, живущее в болоте посреди влажного леса. Вы не знаете металла, а на шее у вас сидит бог, подобный Кусалькоатлю. И вдруг к вам заявляется человек, утверждающий, будто бы он тут всем распоряжается. Наверняка вам захотелось бы потратить некоторое время на то, чтобы внятно объяснить ему, насколько вы разочарованы. Тецуманцы никогда не видели смысла в том, чтобы миндальничать с божествами.
Главный герой был вылитый Эрик.
Взгляд Ринсвинда перескочил на соседнюю стену, следуя за продолжением истории.
На этой плите очень похоже был изображен он сам. На плече у рисованного Ринсвинда тоже сидел попугай.
— Вот чёрт, — воскликнул волшебник. — Это же я!
— Взгляни на соседнюю плиту. Там подробно описано то, что с тобой сделают, — самодовольно заметил попугай. — Это вывернет твой какеготам наизнанку.
Ринсвинд взглянул на указанную плиту. Его какеготам подскочил к горлу.
— Сейчас мы повернёмся и тихонечко уйдем отсюда, — твердо заявил волшебник. — В смысле, благодарить за угощение мы не будем. Потом скажем „спасибо“, пошлём письмо. Ну, знаешь, вежливость и всякое такое…
