— Честное слово, ну вы, эфебцы, даете! — хмыкнул он. — Смех, да и только! Вы, должно быть, думаете, что мы только вчера родились! Всю ночь пилили да колотили, и вдруг за воротами появляется здоровенная деревянная лошадь. „Забавно, — думаю я, — громаднейшая деревянная лошадь с вентиляционными отверстиями“. Я, видите ли, умею подмечать всякие мелочи. Так что я мигом кличу ребят, мы выскакиваем из крепости с утреца пораньше, втаскиваем эту штуку в ворота, как от нас и ожидалось, а потом тихонько сидим вокруг, ну и, типа, ждем, что она нам выплюнет. Если можно так выразиться. А теперь, — он придвинул небритое лицо к самому лицу Ринсвинда, — у тебя есть выбор, понял? Верхняя скамья или нижняя — тебе решать. Мне достаточно сказать лишь слово. Брось диск мне, и я брошу диск тебе. <Тогда игры с мячом на Плоском мире ещё не изобрели.>
— Какая-какая скамья? — переспросил Ринсвинд, отшатываясь от щедрой струи чесночного запаха.
— Боевые триремы, — жизнерадостно пояснил сержант. — Три скамьи, одна над другой. Триремы. Видишь ли, тебя приковывают к веслам на долгие годы, и тут все зависит от того, на верхней ты скамье, на свежем воздухе, или же на нижней, где, — он ухмыльнулся, — этого воздуха совсем нет. Всё в ваших руках, ребята. Будете хорошо себя вести, и единственная ваша проблема — это чайки. Итак… Почему вас только двое?
Он снова откинулся на спинку стула.
— Извини, — вмешался Эрик, — по-моему, это Цорт, я угадал?
— Ты часом не пытаешься ли надо мной шутки шутить, а, парень? А то ведь существуют такие штуки, как кинкиремы, там пять скамей. Это тебе совсем не понравится.
— Нет, сир, — возразил Эрик. — С вашего позволения, сир, я всего лишь маленький мальчик, сбившийся с пути из-за дурной компании.
— О, спасибочки, — горько сказал Ринсвинд. — Ты совершенно случайно начертил кучу оккультных кругов и…
— Сержант! Сержант!
В караулку влетел какой-то солдат. Сержант поднял глаза.
— Там ещё одна деревянная штуковина, сержант! Прямо за воротами!
Сержант торжествующе ухмыльнулся Ринсвинду.
— А, вот оно, значит, как? Вы были всего лишь передовым отрядом, посланным сюда, чтобы открыть ворота. Прекрасно. Мы сейчас пойдем разберемся с вашими друзьями и сразу же вернёмся. — Он указал солдату на пленников. — Ты останешься здесь. Если они шевельнутся, сделай с ними что-нибудь ужасное.
Ринсвинд и Эрик остались со стражником наедине.
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — спросил Эрик. — Ты всего-навсего перенёс нас обратно по времени, в эпоху цортских войн! На тысячи лет назад! Мы проходили это в школе, деревянного коня и всё остальное! Как прекрасную Элинор похитили у эфебцев — или, возможно, это эфебцы похитили её, — в общем, потом началась осада, чтобы вернуть её обратно, и так далее… — Он на мгновение умолк. — Но… но это означает, что я встречусь с ней… — Он снова замолчал, а затем восхищенно выдохнул: — Ого!
Ринсвинд осмотрел помещение. Древним оно не выглядело, но, впрочем, и не должно было, потому что таковым ещё не являлось. Любая точка во времени существует либо „сейчас“, — если вы в ней находитесь, — либо „тогда“. Ринсвинд попытался припомнить те немногие сведения из классической истории, которые он когда-то впитал, но это была какая-то мешанина из битв, одноглазых великанов и женщин, чьи лица отправляли в плаванье тысячи кораблей.
— Разве ты не понял? — прошипел Эрик. Его очки сияли. — Они, должно быть, занесли коня в ворота прежде, чем в нём спрятались солдаты! И мы, мы знаем, что произойдет! Мы могли бы сделать себе целое состояние!
— Каким образом?
— Ну… — Эрик замялся. — Можно поставить на результаты скачек и…
— Замечательная мысль, — кивнул Ринсвинд.
— Да, и…
— Итак, всё, что нам нужно, это сбежать отсюда, а потом выяснить, проводятся ли здесь скачки, после чего серьёзно напрячься и попробовать припомнить клички лошадей, которые выигрывали на скачках в Цорте несколько тысяч лет назад.
Они вернулись к своему прежнему занятию — мрачному разглядыванию пола. В этом кроется основная проблема всех путешествий во времени. Они происходят как-то спонтанно, в результате чего на место вы прибываете абсолютно неподготовленным. Ринсвинд решил, что практически единственное, на что он может надеяться, это найти Источник Жизни, о котором рассказывал да Щеботан, и умудриться остаться в живых в течение пары-тройки тысяч лет, чтобы потом убить собственного дедушку. Вот это было действительно заманчиво. Его предки сами на это напросились.
Однако забавно… Ринсвинд вспомнил знаменитого деревянного коня, которого использовали для того, чтобы обманом пробраться в укрёпленный город. Разве внутри коняги были всего двое людей? В следующей мысли, которая пришла ему в голову, было что-то неизбежное.
— Извини, — обратился он к стражнику. — Та, э-э, та вторая деревянная штуковина за воротами… это, наверное, не лошадь?
— Ну, разумеется, вам ли об этом не знать, — хмыкнул тот. — Вы же шпиёны.
— Держу пари, она более прямоугольная и вроде как поменьше размерами, — продолжал Ринсвинд. Его лицо выражало невинную любознательность.
— Уж будь уверен. Вы, эфебцы, всегда страдали от недостатка воображения.
— Понятно.
Ринсвинд сложил руки на коленях.
— Только попробуй убежать, — предложил стражник. — Ну, давай. Попробуй — и увидишь, что будет.
— И, полагаю, твои сотоварищи тоже затащат её в город, — гнул своё Ринсвинд.
— Вполне возможно, — согласился стражник.
Эрик захихикал.
До стражника начало доходить, что где-то вдалеке раздаются людские вопли. Кто-то попытался затрубить в рог, но через несколько тактов инструмент издал какой-то булькающий звук и умолк.
— Судя по всему, там идёт неплохая драчка, — заметил Ринсвинд. — Люди завоевывают рыцарские шпоры, совершают геройские подвиги, обращают на себя внимание старших офицеров и всё такое. А ты торчишь тут вместе с нами.
— Это мой пост, и я с места не тронусь, — заявил стражник.
— Абсолютно правильное отношение, — похвалил его Ринсвинд. — Неважно, что все остальные там, на улице, мужественно сражаются, дабы защитить родной город и любимых женщин от коварного врага. Ты оставайся здесь и охраняй нас. Самое то, что надо. Может, тебе даже поставят памятник на городской площади, если таковая ещё останется. И напишут на нём: „Он выполнял свой долг“,
Солдат, похоже, крепко призадумался над его словами, и в это время со стороны главных ворот донесся ужасающий треск.
— Послушайте, — с отчаянием в голосе произнёс стражник, — если я выскочу всего на минуточку…
— О нас не беспокойся, — подбодрил его Ринсвинд. — Ведь мы даже не вооружены.
— Точно, — согласился стражник. — Спасибо.
Он одарил Ринсвинда обеспокоенной улыбкой и бросился бежать в ту сторону, откуда доносился шум. Эрик посмотрел на волшебника с чем-то вроде восхищения.
— По правде говоря, это было потрясающе, — изрёк он.
— Парень далеко пойдёт, — отозвался Ринсвинд. — Он руководствуется здоровой военной логикой. Ну ладно. Бежим отсюда.
— Но куда?
Ринсвинд вздохнул. Он уже неоднократно пытался объяснить людям основы своей философии, но никто так его и не понял.
— Насчет того, куда бежать, можешь не беспокоиться, — сказал он. — Согласно моему опыту, это обычно устраивается само собой. Главное слово тут — „бежим“.
* * *
Капитан осторожно высунул голову из-за баррикады и рявкнул:
— Это всего лишь небольшой ящик, сержант. В него не вошла бы и пара человек.
— Прошу прощения, сэр, — возразил сержант. Его лицо было лицом человека, чей мир буквально за несколько коротких минут очень сильно изменился. — В этот ящик вошло по меньшей мере четверо, сэр. Капрал Непригод и его взвод, сэр. Я послал их попробовать открыть его, сэр.
— Ты пьян, сержант?
— Ещё нет, сэр, — с чувством ответил сержант.
— Сержант, небольшие ящики не едят людей.
— А после этого он впал в ярость, сэр. Видите, что он сделал с воротами?
Капитан снова выглянул из-за обломков бревен.
— Ага. Он вдруг отрастил ноги и снёс ворота, верно? — саркастически осведомился он.
На лице сержанта появилась улыбка облегчения. Наконец-то они друг друга поняли.
— В самую точку, сэр, — сказал он. — Ноги. Сотни чёртовых ножек, сэр.
Капитан уставился на подчинённого свирепым взглядом. Сержант сделал непроницаемое лицо, которое передавалось по наследству от одного сержанта к другому с тех самых пор, как одна протоамфибия приказала другой, низшей по званию, собрать взвод тритонов и Захватить Этот Пляж. Капитану было восемнадцать лет, и он только что закончил военную академию, где с отличием выдержал экзамены по таким предметам, как классическая тактика, прощальные оды и военная грамматика. Сержанту было пятьдесят пять, и последние сорок лет он провел, нападая или подвергаясь нападению всяческих гарпий, людей, циклопов, фурий и прочих ужасных ходячих, ползучих или летучих тварей. Он чувствовал себя слегка обманутым.
