— Ну, может, тридцати ему нет, — сказала Вирджиния. — Но он старше меня. — Она снова принялась скручивать машинкой папиросы. — Он много пережил. Но, видимо, сам не отдает себе в этом отчета, все мыкается туда–сюда.
— А что ему нужно? — спросила миссис Уотсон. — Ну, в женщине.
— По–моему, ему ничего не нужно. — Помолчав, она добавила: — Ну, разве что поговорить. А так, хочет стать инженером–электронщиком после войны.
— Когда ты меня с ним познакомишь?
Снова улыбнувшись, Вирджиния сказала:
— Никогда.
— Я хочу, чтобы ты меня с ним познакомила, — миссис Уотсон сама удивилась резкости своего тона.
— Думаю, он уехал в Калифорнию.
— Ничего подобного ты не думаешь. Приведи его, познакомь нас. Или ты не хочешь, чтоб я его видела?
— В этом нет никакого смысла.
— Есть, — настаивала миссис Уотсон. — Мне очень хотелось бы. У него есть машина? Пусть привезет тебя. Как насчет следующих выходных? — Ей просто необходимо было увидеть его у себя, прежде чем что–то произойдет. Сначала пусть приедет сюда. — Конечно, это твоя жизнь, — сказала она. — Ты это понимаешь, и я тоже.
Вирджиния засмеялась.
— Разве не так? — настаивала мать. — Разве это не твоя собственная жизнь?
— Моя, — кивнула Вирджиния.
— Не пытайся переложить ответственность на меня. Тебе самой решать. Ты работаешь, ты взрослый человек, самостоятельный.
— Да, — спокойно согласилась Вирджиния.
В два часа дня Вирджиния отправилась домой, и мать проводила ее до самой автобусной остановки. Когда она вернулась в дом, звонил телефон.
Голос в трубке спросил:
— Вирджиния у вас?
— Нет, — ответила запыхавшаяся миссис Уотсон. Она узнала Пенни, девушку, с которой Вирджиния снимала комнату. — Она уже ушла, только что.
Входная дверь в конце коридора осталась открытой. Мимо проходил юный разносчик со свернутой кипой газет. Она заглянул, поколебался и метнул газету на крыльцо.
— Тут к ней пришли, — сказала Пенни. — Наверно, она скоро приедет, раз уже ушла.
— А кто пришел? — пожелала знать миссис Уотсон. — Не тот, что в Калифорнию собирался? Спроси у него.
— Да, это он, — ответила Пенни. — Он не поехал.
— Скажи ему, что я хочу поговорить с ним. Пусть подойдет к телефону. Ты знаешь, как его зовут?
— Его зовут Роджер, фамилию не знаю, — сказала Пенни. — Минутку, миссис Уотсон.
Затем надолго воцарилась тишина, и она вслушивалась в нее, вдавив трубку в ухо. Где–то далеко кто–то двигался и что–то бубнил: до нее доносился мужской голос и голос Пенни, потом послышались шаги и резкий скрип в трубке.
— Алло, — сказала миссис Уотсон.
— Алло, — приглушенным голосом ответил мужчина.
— Я мать Вирджинии, — представилась она. — Это вы собирались в Калифорнию? Не поехали, да? Значит, вы еще какое–то время тут побудете, правда? — Она подождала, затаив дыхание, но он ничего не сказал. — Я велела Вирджинии привезти вас ко мне на ужин, — сообщила она. — Так что я вас жду. В следующие выходные. Сможете приехать? Ее сможете подвезти? У вас ведь есть машина?
В трубке что–то зашуршало. Наконец он ответил все тем же приглушенным голосом:
— Да, думаю, смогу.
— Буду с нетерпением вас ждать, — сказала она. — Вас Роджер зовут? А фамилия как?
— Линдал.
— Хорошо, мистер Линдал. Я позвоню Вирджинии на неделе и скажу, когда будет ужин. Очень рада с вами познакомиться, мистер Линдал.
Она повесила трубку, прошла по коридору к входной двери и подхватила газету, брошенную разносчиком.
Разыскав футляр с очками, она надела их и направилась с газетой к кухонному столу. Потом размешала чашку растворимого кофе «Нескафе», закурила одну из изготовленных с Вирджинией папирос и принялась читать новости.
«Я правда считаю ее такой глупой?» — подумала она, кладя газету на стол.
Ее взгляд остановился на кучках отрезанных веток розовых кустов за окном кухни: она так и не успела сгрести их до конца в дальний угол. И, не выбрасывая сигарету, она вышла на задний двор, где повесила грабли. Вскоре из разрозненных кучек у нее получился один большой ворох. С сигаретой в губах она утрамбовала ветки граблями. Тут она спохватилась: «Я же шокирую соседок. Какой скандал для южанок: курит у себя во дворе!»
Не прошло и десяти минут, как она закончила работу. Снова вооружившись садовыми ножницами, она обвела взглядом двор: что бы еще такое поделать?
«Ну и наплевать, если она такая глупая, — подумала она. — Я просто хочу посмотреть на него. Хочу увидеть, какой он».
Ее охватило желание увидеть, как в точности он выглядит. Ей важны были подробности: цвет волос, рост, во что одет, как изъясняется. «А иначе все возможно, — думала она. — Все что угодно может произойти между ними».
Взгляд ее привлекла глициния, и она направилась к ней с ножницами. Щелкая лезвиями, она быстро шла по саду.
Глава 6
Когда он вернулся из Охая домой, Вирджиния спросила:
— Ты забрал чек?
— Да. — Он отдал ей чек. — Чертова школа, — выругался он. — Знаешь, на какую хрень я там натолкнулся? Она мне Арканзас напомнила. Ты не сказала, что это ферма. Там раньше конный завод был для богатых.
Грегг, входя в дом, доложил Вирджинии:
— Папа не дал мне в футбол поиграть, он заставил меня обратно поехать, потому что я не послушался его. Он разозлился на меня.
На этот раз без слез он подошел к матери и обхватил руками ее бедра.
— У них даже конюшня есть, — сказал Роджер. — Целое предприятие — корова, кролики, куча кошек. Эта женщина — фермерша: стоит только посмотреть на ее руки. Боже, она точно фермерша. Разве ты не поняла?
Вирджиния спросила:
— Вы пообедали по дороге?
— Нет. — Раздраженный, он пошел обратно к машине. — Мне надо в магазин. Я не могу здесь торчать. Который час? Полвторого? Господи. Не позвонишь Питу? Скажи ему, что я уже еду. Ему, наверное, даже в сортир сегодня некогда было сходить.
Пока Вирджиния звонила, Роджер рыскал по дому. Она обнаружила его в ванной — он переодевал рубашку и галстук.
— От меня воняет, как от мексиканца, — проворчал он. — Вся эта дорога, проклятая жара.
— Мог бы душ принять, — сказала она. Ей еще не приходилось видеть его таким взволнованным, взвинченным. — Ты вообще как? — спросила она.
— У меня было такое чувство, как будто он там, — проговорил Роджер. — Как будто вот–вот появится. Все было, только его не было. — Он сполоснул лицо над раковиной. — Как в тот день, когда мы с ним нашли двадцать шесть яиц в сарае. А через неделю с ним это и случилось. Тогда нам в последний раз было весело. Она наорала на нас за то, что мы принесли яйца на кухню. Блин! — Бросив полотенце, он завопил, обращаясь к Вирджинии: — А куда нам еще было их тащить? Нас ведь учили: собрали яйца в курятнике — несите на кухню. Знаешь, что кладут в эти чертовы куриные гнезда? Ручки от дверей фарфоровые и другие подобные штуки — по одному в каждое гнездо. Чтоб несушку обмануть. Да меня самого это, блин, обманывало, ей–богу — сунешь руку в солому, вроде вот, яйцо нащупал. А там дверная ручка!
Он пристально смотрел на жену. А она не знала, что и сказать.
Последовав за ней на кухню, он продолжал:
— Видела когда–нибудь яйца внутри у курицы? Когда она еще не успела снестись? Самых разных размеров — странно так. Ни на что не похоже. Меня пугало это — до чертиков. А потом мы эту курицу съедали. Можешь себе представить?
— По–моему, ты говорил мне, что твой брат жив, — сказала она.
Ей до сих пор так и не удалось получить сколько–нибудь реальное представление о его семье — брате, отце, матери.
— Он спрыгнул с кузова грузовика, этого драндулета, что стоял у нас во дворе, и упал прямо на искореженную железяку. Ему чуть не отрезало большой палец ноги. А мы еще и потешались. Помню, я ошивался рядом и прикрывал рот ладонью, чтобы не расхохотаться. В общем, с ним случился столбняк, и он умер.
Роджер бросился за кухонный стол и положил голову на руку.
— Значит, он умер, — заключила Вирджиния.
Сняв очки, Роджер смотрел на нее невидящим взглядом.
— Несколько лет назад ты сказал мне, что он живет в Техасе, — в негодовании сказала она.
Он все так же незряче глядел на нее, держа очки в руках.
— М–да…
Он кивнул. И тут лицо его так сникло, что она немедленно села рядом с ним, прижавшись головой к его голове.
— Хорошо, что ты вернулся, — сказала она.
— Ты что, просила их, чтобы эта женщина забирала Грегга по выходным? — спросил Роджер.
— Об этом миссис Альт заговорила.
— Я видел ее, — сказал Роджер. — Она там с мужем была и с детьми. Грегг играл с ними в футбол. Лиз и Чик Боннер. Они вроде бы здесь живут.
— В Сан–Фернандо, кажется.
Очнувшись, он сказал:
