Хорошие гастроли: дочь стала меньше капризничать, Эрри — чувствовать себя уверенней и раскованней, а это многого стоит. Через месяц он снимет черные очки и перестанет спать в лечебной повязке, постепенно вернувшись к рисованию.
«Ладно, скажу Совету «спасибо», — усмехнулся Сантилли, выхватывая злосчастную шляпу у препирающихся друзей.
— Красавчик в действии, — он надвинул шляпу на глаза и плюхнулся на скамью, раскинув руки по спинке.
— Мой папа — самый лучший пират на свете! — восхищенно воскликнула Риалисса, глядя на торжествующего отца. — А мама — самая лучшая пиратесса!
— А ты кем будешь, когда вырастешь? — на свою голову спросил Сах.
— Пиратским капитаном, — важно ответила девочка, задрав нос, и наставила на него палец, — а ты — моим юнгой.
— Шляпу купи, — посоветовал ему Сантилли, загадочно поблескивая глазами из-под полей, — или не повысит в звании, — и сочувственно похлопал скептически хмыкнувшего ийет по плечу.
Когда вечером друзья вернулись на стоянку, их уже ждали, коротая время за показательными выступлениями, а если точнее, то стараясь переплюнуть друг друга в рискованных с точки зрения людей трюках, шестеро парней и девушек.
Тьенси снисходительно фыркнул, оценивая сложность постановки:
— Ну, и я так могу. А дальше что?
Дальше им предложили поучаствовать в гонках за городом.
— А ничего, что мы устали? — Джуни взглядом остановил моментально воодушевившихся демонов. — Почти два месяца бесконечных переездов и выступлений вам ни о чем не говорят?
— Да мы просто пообщаться хотели, — пошел на попятный главный, среднего роста наголо бритый парень в армейских штанах и черной футболке.
Демоны так и не поняли, с чем связана мода на форму среди молодежи: с излишками на военных складах, с недавней войной или это делалось для того, чтобы показать, насколько они круты.
Риалисса, обходя его по кругу, со знанием дела рассматривала косматого змея, обвивающего руку человека. Голова рептилии угрожающе скалила клыки с тыльной стороны ладони, а хвост свивался на шее в причудливый вензель.
— Тебя Змей зовут, да? — она дернула байкера за футболку и безапелляционно заявила. — Ты не симметричный. На той руке тоже нужен рисунок, чтобы все было уравновешено, тогда получится законченная композиция.
Сантилли спрятал улыбку в кулак: «Общаемся», — и покосился на ухмыляющегося Ласа.
— Цветочки? — поинтересовалась брюнетка в хаки со споротыми нашивками и в старых берцах. Виски у девушки были выстрижены, а остальные волосы собраны в короткий хвостик на затылке. Несколько черных «гвоздиков» в ухе — скромненько, но со вкусом.
— Зачем? — не поняла ее маленькая демонесса. — Должен соблюдаться единый стиль, цветы в него не впишутся. Наручи какие-нибудь, — она переключилась на следующего молодого человека, рассматривая причудливо переплетенные линии на его предплечье. — Тут думать надо. Это же кельтские узоры, да? Вы кельты? А на ногах тоже есть? Ух, ты! — Риалисса увидела невысокую девушку и восторженно распахнула глаза. — Супер!
Брюнетка сразу ушла на задний план, проигрывая подруге, очевидно, фанатке тяжелого рока: синий ежик волос, суровый макияж, тату на шее, масса цепочек и браслетов, оскаленный монстр на короткой футболке и свободные джинсы с многочисленными карманами, заправленные в высокие кроссовки. Но внимание девочки привлекло не это, а богатый пирсинг на животе и лице: в бровях, носу, нижней губе и, естественно, в ушах.
— А ты круче, чем Эрри, — сделала вывод Лисса, сравнивая девушку и брата, и без колебаний подала руку. — Я — Риалисса.
Брюнетку звали Николет, ее подругу — Селеста. Скоро демонесса уже показывала новым знакомым автобус и свою комнату, заваленную книгами и головоломками.
— Хочешь? — она вытащила из шкафа и сунула девушке куклу в шикарном вечернем платье. — Бери, бери, она не болтает. Обычная, — Лисса полезла в стол за пакетом. — Говорящие я уже все раздарила. Это Андерс покупает. Мама говорит — у него бзик на них. Если тебе не надо, отдашь кому-нибудь.
— А Андерс — это твой дядя? — уточнила та, осторожно ложа подарок на стол. — А он не заругается?
«Это же их король», — шепнула ей подруга и показала глазами на фотографию в простой рамке, висящую на стене. В тот день Ласайента раскрутила обоих Повелителей на гонки, взяв их на элементарное «слабо». Найири великодушно уступил другу первое место, поэтому на снимке Андерс улыбался, держа внучку на руках, и не подозревает о скорченной за его спиной рожице. Этот снимок он еще не видел.
— Нет, дед. Папа сказал, что я сама буду с ним разбираться, но он на моем месте не зарывался бы, — девочка заметила игрушку на столе и насупилась. — Обижусь и испепелю.
Демоны и молодые люди, оторвавшись от сравнения техники, с удивлением уставились на пыхтящую девочку с куклой под мышкой, волоком вытаскивающую из дверей автобуса огромный угловатый пакет.
— Вот, брать не хотят, — она аккуратно поставила ношу и плюхнула сверху куклу. — Па, скажи им, что я в это уже наигралась. Тебе же не жалко? Да?
Таким образом, предлог напроситься в гости и посмотреть на жизнь обычных людей долго искать не пришлось, и через час демоны, оставив ворчавшую на несправедливость Риалиссу с Турайей и Даэрри, знакомились с районом, где жили ребята. Раньше это был пригород, но ветхие и разрушенные дома снесли, насадив на их месте деревца, лишние этажи убрали, а квартиры расширили, и получились двухэтажные коттеджи на двух хозяев с просторными дворами посреди молодого леса, но земляне, привыкшие чувствовать локоть друг друга, селились в них неохотно.
Откуда Тьенси вытащил внушительную сумку, никто из байкеров не видел, но от мотоцикла он шел с ней, хотя ехал пустой. Демон поставил баул на низенький столик, оглядел стены зала, восхищенно прищелкнув языком, и скомандовал Селесте:
— Разгружай, я посмотреть хочу.
Зал был большим, с широкими дверными арками и с двумя квадратными колоннами посередине — все, что осталось от стены — но почти без мебели. В углу два стареньких дивана, низкое бесформенно кресло, напротив них небольшой телевизор, между ними столик, и несколько полочек с книгами и безделушками — вот и вся обстановка. Ни ковров, ни шкафов, ни штор, ни цветочных горшков, но одна из стен вела в старинный греческий город с морским портом, а на полу лежали краски и кисти.
— А кто у вас рисует? — спросила Ла-али одного из байкеров, по-хозяйски крутящего антенну телевизора.
— Я. По настроению, — созналась Селеста, нерешительно оглянулась на подругу и начала доставать соки, печенье, конфеты, чай и кофе из сумки.
