Кагану жертв. В этих стенах все невольно испытывали трепет – и друзья и враги и даже члены семьи.
Как же быстро всё переменилось. Ныне главная зала каганской резиденции стояла пустая и тёмная, словно призрак навсегда ушедшей эпохи.
За спиной тихо скрипнула дверь. Князь резко обернулся. Тусклое пламя свечи скупо озарила его бледное лицо. Был он высок и дороден. Широк и «в лице» и «в кости». Светлые, коротко остриженные, волосы убраны под серебряный обруч, а густая борода заплетена, на северный манер, в широкую косу посередине и две узкие по краям. Князь уже был не молод. Было ему под сорок, что по тем временам считалось вполне солидным возрастом. В его больших светло-серых глазах явственно читалась напряжение и беспокойство последних недель. Тёмные мешки под глазами свидетельствовали о постоянном недосыпе и внутренних переживаниях последних недель.
Опасаясь покушений, князь носил тонкую кольчугу прямо под кафтаном и не расставался с большим кинжалом. Вот и сейчас, подняв свечу повыше, он невольно сжал костяную рукоять оружия, пытаясь разглядеть вошедшего. И вздохнул с облегчением. В дверях стоял знакомый ратник из дворовой стражи:
- Чего тебе? – буркнул Севолод недовольно.
- Прости, великий государь, - поклонился ратник, - Но ты сам повелел сообщить незамедлительно в любое время, коли послы с Альтмы вернутся. Да в ложнице тебя не было, пришлось по всему сеннику искать.
- Ну, что? Прибыли? – воскликнул князь с плохо скрываемым нетерпением.
- Точно так, господине. Ужо по темноте въехали в Святоград и сразу сюда. Тебя дожидаются в больших сенях.
- Пошли, - бросил Севолод, стремительно выходя из гридницы.
Князь покинул гридницу не без некоторого облегчения. Севолод не любил этот сенник и эту огромную комнату, способную вместить чуть ли не половину княжеской дружины. Всё здесь напоминало ему о тирании отца, сделавшейся в последние годы невыносимой для его гордого и самолюбивого нрава.
Всё чаще случались его размолвки с отцом. Да и отцом то его он для себя не считал. Просто терпел в надежде, что со временем, рано или поздно, займёт его место. Ещё с отрочества он был прекрасно осведомлён о своём истинном происхождении и о судьбе своего настоящего отца – князя Владислава Судиславовича.
Но перечить властному и жестокому дяде было смерти подобно. Севолод понял это очень рано и не противился, когда Велимир, то ли из раскаяния, то ли из каких-то политических соображений, ведомых лишь ему одному, официально признал его своим сыном и запретил под страхом смерти упоминать о его истинном происхождении. Юный княжич вполне здраво рассудил, что лучше жить и здравствовать «велимировичем», чем быть похороненным «владиславовичем».
А Великий Каган ничем не рисковал. У него уже был старший сын и наследник – Вышеслав, получивший в удел второй по значению город Склавинии – Стар-град. Он и должен был со временем наследовать отцу. Кроме того, был ещё второй по старшинству Изяслав. Оба они были сыновьями от первой официальной жены Велимира Роды.
Севолод же, вместе с остальными сыновьями Велимира, до поры оставался в тени. Но это было и к лучшему для юного княжича. Прошли годы. Возмужав и получив в княжение свой удел, Севолод поспешил побыстрее уехать из столицы в Тургур, где мог спокойно обустроить жизнь на свой лад и вдали от приёмного отца.
Правда, ему все же пришлось принудительно жениться, по настоянию Великого Кагана, на дочери полавского короля. Но Севолод об этом не жалел. Всё вышло даже к лучшему. Во-первых – девица оказалась молода и хороша собой, а во-вторых – родство с одним из могущественных монархов Западных земель сулило немалые выгоды в будущем.
Так что зажил тургуровский князь с молодой женой вполне себе счастливо. Даже привязанность супруги к западному религиозному обряду не слишком его тяготила. К вопросам веры он относился довольно прохладно. Рождённый идолопоклонником, он лишь по воле отца принял новую веру, но в своих делах больше полагался на меч и смекалку, чем на духовное слово. Поэтому не стал противиться, когда набожная жена попросила его приютить в их доме своего духовника Рейдеберна из полавского города Колобжега.
Изначально прав на великое княжение у него было не много – официальным наследником был объявлен старший сын Великого Каган - Вышеслав. Но всё изменилось. После внезапной смерти Вышеслава и опалы, которую наложил вспыльчивый Великий Каган на Роду и её сына Изяслава, изгнав их и навсегда лишив наследства, так вышло, что Севолод формально вдруг оказался самым старшим из всех наследников Великого Кагана. Все эти годы он стоически терпел деспотизм нелюбимого приёмного отца, который с годами всё усиливался. Утешало его только одно - Велимир старел, его некогда богатырское здоровье быстро ухудшалось и, судя по всему, ждать наследства оставалось уже не долго.
