Тадеуш Костюшко (1746–1817) — участник войны за независимость Северо-Американских штатов в 1775–1783 гг. Он руководил Польским восстанием 1794 г. Во время боя с царскими войсками Тадеуш Костюшко был ранен и пленен. Из Петропавловской крепости его освободил Павел I в 1796 г.
Такое полное поражение привело в ужас главных мятежников. С горестью смотрели они со стен своей столицы на блистательную победу Суворова и тогда же признали необходимость покориться его непобедимой силе. Однако еще три дня продолжались переговоры об условиях, на которых они хотели сдать Варшаву Русскому войску, и, наконец, граф с угрозой должен был огласить следующие свои условия: «1) Всем Полякам сложить оружие. 2) Оставить только 600 человек пехоты и 400 конницы для короля. 3) Отдать королю все должные почести, которых лишило его безумство мятежников. 4) Прислать все оружие, всю артиллерию и вообще все военные снаряды в Прагу. 5) Немедленно освободить всех Русских, взятых в плен, и, наконец, 6) к 8 ноября для торжественного вступления победителей в Варшаву навести разрушенный мост через Вислу».
Наполеон Бонапарт — первый консул. Рисунок с портрета Ж.Л. Давида.Наполеон I Бонапарт (1769–1821) — будущий Французский император, родившийся на острове Корсика. Свою военную службу он начал в 1785 г. в чине младшего лейтенанта. Наполеон быстро продвинулся по службе в годы Французской революции и при Директории. В 1799 г. он совершил государственный переворот и стал первым консулом, то есть фактическим единоправным правителем Французского государства.
Поляки вынуждены были согласиться на все предложенные условия и в точности исполнить их. Ужасы революции в полной мере научили их ценить наступившую тишину, поэтому 8 ноября, казалось, и для них было радостным днем: они встретили Русских со всеми знаками покорности и даже усердия. Мирные граждане, обычно больше всех страдающие в дни мятежа, бросались к ногам графа, называли его своим избавителем, кричали: «Да здравствует Екатерина! Да здравствует Суворов!» Но торжественнее всего была та минута, когда при входе в Варшаву Суворов был встречен ее начальником, который ему поднес ключи от города. Наш герой с каким-то благоговейным и сладостным чувством принял их, поцеловал, и, подняв к небу, сказал растроганным голосом: «Всемогущий Боже! Благодарю Тебя, что эти ключи не стоят так дорого, как…» Слезы помешали ему продолжать, и только взоры его показывали на несчастную Прагу.
Меры, принятые им для усмирения остальных мятежников, рассеянных в разных местах Польши, были так хорошо продуманы, так искусно исполнены, что никакие беспокойства не нарушили больше восстановленной тишины, и Поляки с покорностью согласились на новое и последнее разделение их государства. Они быстро согласились на это, потому что сам их король, намучившись от бедствий, тесно связанных на протяжении нескольких лет с Польским престолом, отказался от обладания им. Екатерина, не пользуясь правом победительницы, правом, по которому она могла бы стать единственной обладательницей страны, покоренной ею без помощи союзников, и напротив, желая, насколько это возможно, соединить выгоды Польши с необходимостью уничтожения ее отдельного существования в ряду Европейских государств, предложила королю и союзникам собрать сейм в городе Гродно. Здесь, на этом сейме, была решена в последний раз судьба Поляков, и их царство окончательно было разделено между Россией, Австрией и Пруссией. Первая получила Вильну, Гродно, остальную часть Волыни, Самогитии, Троки, Брест и Хельм — территорию общей площадью 2030 квадратных миль и численностью населения 1 176 590 человек.
Австрия получила Краков, Сандомирское воеводство[482], Люблин, части Хельма, Подляхии, Мазовии — территорию общей площадью 834 квадратных мили с населением 1 037 732 человека.
Пруссии достались Варшава, Белый Сток, воеводство Августовское, части Мазовии, Разы, Плоцка, Троков — территория площадью 997 квадратных миль с населением 939 297 человек.
Станиславу-Августу, отказавшемуся от престола, назначено было на годовое содержание 200 000 червонцев от России и Пруссии. Издавна пользуясь покровительством Екатерины, он надеялся окончить свои дни в ее владениях спокойнее, чем где-нибудь, и поэтому после окончания сейма отправился в Гродно, а потом в Петербург, где впоследствии и скончался.
Так было прекращено существование мятежного Польского королевства, и беспокойные Поляки сами были виной этого. Герой, усмиривший их, еще около года оставался в Варшаве и в новых Русских областях и, наконец, сделав все, что нужно было для их безопасности и спокойствия, поехал в Петербург. Там его ожидали новые почести и награды щедрой государыни; но еще за год до этого он получил самую лестную для него награду за славное взятие Праги — чин фельдмаршала. Подробности этого очень любопытны. Граф, одержав беспримерную победу, сохранил свою обычную скромность, и в его донесении императрице было на сей раз еще более краткости, чем когда-нибудь. Он написал только: «Ура, Прага!» Государыня, еще более остроумная и чрезвычайно восхищенная знаменитой победой, отвечала также двумя словами: «Ура, фельдмаршал!»
Вид памятника Петру Великому при его открытии в 1782 г. Гравюра.Памятник Петру I в Санкт-Петербурге нам известен как «Медный всадник» благодаря поэме А.С. Пушкина. Статуя отлита (1768–1778) по модели скульптора Э. Фальконе. Опорой памятнику служит попранная конем змея — символ зависти, косности и злобы. На постаменте памятника на Русском и латинском языках сделана надпись: «Петру Первому Екатерина Вторая». Памятник был открыт в 1782 г. на Сенатской площади.
Прежде, чем мы закончим наш рассказ, читатели мои должны узнать, что вместе с новоприобретенными Польскими областями Россия получила еще и новое владение: Курляндия, со времен герцога Кетлера зависевшая от Польши, не захотела больше признавать над собой власть разрушающегося государства и, прежде, чем ее судьба решилась на Гродненском сейме, предложила себя в вечное подданство Русской императрице.
Таким образом Россия, расширившая свои границы, вознесенная на высокую степень славы, наслаждалась полным счастьем, но вдруг ужасный удар судьбы поразил ее.
Фрагмент месяцесловной иконы с изображением великомученицы ЕкатериныКончина Екатерины 1796 год
Постоянная деятельность, с которой великая государыня проводила каждый день своей жизни, ее неутомимые труды, связанные с государственными делами, беспрестанная и всегда одинаковая забота о счастье подданных внушала Русским столько уверенности в своей судьбе, что, беспечно наслаждаясь своим счастьем, они считали его бесконечным, а государыню свою — бессмертной. Прекрасное здоровье императрицы и искренние радости, которые украшали ее жизнь в кругу августейшего семейства, подтверждали надежды Русских. Они тем охотнее предавались им, что события, происходившие в России в последние пять или шесть лет царствования Екатерины, особенно располагали всех к радости.
Кроме славы, которой в это время покрылось имя Русских в Турции и Польше, много приятного произошло в Царском семействе, а это всегда бывало для Русского народа особой, священной радостью. Сначала это было умножение императорского дома, рождение дочерей у наследника престола, великих княжон Марии, Екатерины и Ольги, потом, в 1793 году, обручение старшего сына его, великого князя Александра Павловича. Это был любимый внук императрицы. Все попечения, какие только может придумать любовь нежнейшей матери, лелеяли его счастливое детство. Нередко она сама присутствовала при уроках, а в краткие минуты отдыха находила иногда время заниматься сочинением нравоучительных детских повестей. Все это было для любимца сердца ее, для ее Александра. С восхищением смотрела она на его цветущую юность и на прекрасные способности его ума и сердца.
С наступлением пятнадцатилетия князя государыня уже заботилась о том, чтобы еще при своей жизни соединить его с подругой столь же прелестной, столь же кроткой, как он: избранная невеста — Луиза-Мария Августа, дочь маркграфа Баденского, названная при миропомазании Елизаветой Алексеевной, была ангелом и видом, и душой. В мае 1793 года состоялось ее обручение с великим князем, а 28 сентября того же года — бракосочетание. Радость, с которой императрица праздновала этот драгоценный для нее день, соединялась с торжественным заключением мира с Турцией и распространилась на всю Россию — была радостью для всех подданных Екатерины. Надо было видеть, с каким восторгом слушали они рассказы о малейших подробностях, касавшихся молодого великого князя и великой княгини! Как радовались они этой постоянной заботе государыни о счастье прекрасных супругов. Она всегда доставляла им какое-нибудь новое удовольствие. Одним из прекрасных доказательств этого служит пышный Александровский дворец в Царском Селе. Как ни чудесно было его великолепное устройство и в целом, и в отдельных его частях, императрица все еще не находила это жилище в полной мере достойным ее обожаемого внука и постоянно придумывала новые украшения для него. Но эта исключительная привязанность к великому князю Александру не мешала ее любви к младшим внукам. Нет, нежность ее души была так велика, что каждый из ее детей находил в материнском сердце всю полноту любви.
